Думала смогу. Справлюсь. Слепая гордыня во мне победила, и я бездумно шла напролом. При этом всё время любила. Любила даже когда не видела смысла…

Арсений вдруг замирает, решительно опускает голову, лбом упирается в мой подбородок. Дышит трудно, вымученно. Сильное тело под холодной тканью строгого пальто вибрирует.

Перебираю на кончиках дрожащих пальцев жёсткие волосы и дышу любимым ароматом. Именно так пахнет счастье. Это я теперь точно знаю.

˗ Пожалуйста, ˗ шепчет сдавленно и немного тише: ˗ Будь рядом, Ари.

Сжимая широкие плечи, выдыхаю:

˗ Я согласна. Прости меня, за всё прости.

Глава 40. Арина

Арсений напряжённо ведёт автомобиль, стараясь не выпускать мою руку. Трогает, гладит, периодически забирает, чтобы поцеловать.

Его глаза поблёскивают в темноте, словно два ярких сапфира. Мы оба немного растеряны и находимся под впечатлением от разговора в свете фар. Оба ошарашены тем, что вот так, за пять минут приняли важное для себя решение.

Быть вместе несмотря ни на что. Выбрали нашу любовь, которая оказалась сильнее предательства…

˗ Переночуем в отеле? ˗ спрашивает загадочно.

˗ Хмм… Смотри сам, ˗ отзываюсь, при этом согласно кивая.

Отшатываюсь к окну и стараюсь заглушить колкий предательский голосок в душе́.

Он… не хочет везти меня к себе? Интересно, почему? Может, там вещи другой женщины?!

Умом понимаю, что сама его оставила. Сама дала карт-бланш. Но думать, что у него кто-то был, помимо той блондинки, неприятно. Горько усмехаюсь. Когда только успела стать такой эгоисткой?!

˗ Ари, — произносит Арсений. — Малыш.

˗ Что? ˗ склоняю голову, наслаждаясь низким тембром. Обожаю, как он меня называет. Обожаю его. Целиком и полностью.

С ума бы сошла, если бы не пошёл за мной.

˗ Я не успеваю за твоими мыслями. Что там опять надумала?

Тихо посмеиваюсь и облизываю губы, на которых до сих пор его вкус. Забытый, но такой желанный.

˗ Я купил дом. Хочу тебе показать, но не вот так. Сейчас я слишком занят другими мыслями, ˗ чуть сдавливает моё колено, обозначая, о чём именно он думает.

Дом. У нас будет свой дом. От счастья голова кружится.

Пока мечтаю о том, как именно выглядит наше будущее гнёздышко, Арс невозмутимо паркуется у высокого стеклянного здания. Глушит двигатель и разворачивается. Смотрит, всё время на меня смотрит, но практически не улыбается. Слишком мучительные минуты мы только что пережили.

˗ Идём? ˗ спрашивает, ласково перебирая мои волосы.

Тоже хочу его потрогать, поэтому тяну руку и трогательно касаюсь колючей щеки. Арсений тут же склоняет голову, нежно целует мою ладонь.

Протяжно вздыхаю.

Не верится.

— Пойдём уже, скорее, — зовёт, резко отстраняясь. — А не то сейчас прямо здесь верну тебя себе.

— Я не против, — пошловато ухмыляюсь.

Долинский мажет взглядом по полупустой тёмной парковке. Почёсывает бровь, размышляя. Вспоминаю, что мой мужчина солидный адвокат и на такие шалости вряд ли решится.

— Пошли, — произношу, дёргая ручку на двери.

Забираем мою сумку с заднего сидения, взявшись за руки, направляемся к карусельным прозрачным дверям.

Пока я привыкаю к яркому освещению, Арсений оперативно договаривается с администратором за стойкой.

Хочет меня удивить, наверное, потому что заказывает люкс. Девушка просит наши документы. Я присаживаюсь и судорожно начинаю рыскать в сумке.

— Арина Плевако, — проговаривает мой неосведомлённый мужчина.

— Резник, — исправляю, глядя на него снизу вверх.

— В смысле? — хмурится.

— Я взяла фамилию отца.

Арсений качает головой посмеиваясь. Растирает лицо ладонью.

— Ты — просто нескончаемый аттракцион в моей жизни, — проговаривает весело. — На тебя адвокаты, как пчёлы на мёд слетаются, пусть даже и фамилиями.

В лифте, который, как назло, крайне медленно движется, не отлипаем друг от друга. Поправляю воротник на строгом пальто не потому, что неровно лежит. А так… по-хозяйски, для порядка.

— Я так скучала, — шепчу, когда мы наконец-то заходим в номер.

Сумка падает на пол, я оказываюсь в крепких объятиях.

— Даже поверить себе не можешь, как я скучала, — повторяю, качая головой.

— Почему? — отвечает Арс, целуя без остановки куда придётся. — Я пздц на тебя злился. Но и скучал тоже.

Верхняя одежда слетает в одно мгновение.

— У тебя был кто-нибудь? — спрашивает Арсений, жадно рассматривая мои оголённые плечи.

Припадает горячими губами к ямочке на ключице. Обжигает ими, заставляя тело затрепетать. Обнимая руками широкие плечи, откидываю голову, что предоставить доступ к шее и иронично усмехаюсь:

— Я же не ты, Долинский!

Арс резко отлипает от моей разгорячённой кожи и с грязной улыбкой приближается к лицу:

— Давай займём твой рот?

Смеясь, отвечаю на поцелуй. Он легонько прикусывает нижнюю губу и ведёт языком по верхней, проталкиваясь глубже.

Ничего не могу с собой поделать, дышу как ненормальная, отчаянно мну ткань накрахмаленной рубашки.

Помимо того, что неудержимо тосковала по Долинскому, я и по сексу с ним скучала. Долгими одинокими ночами вспоминала, как он любил меня, и сгорала от возбуждения. Мне даже сны эротические грезиться начали.

Конечно, с моим адвокатом в главной роли. С кем же ещё?!

Остаюсь без платья прямо тут же, в прихожей.

Светло-синие глаза исследуют моё тело, проверяя на целостность. С жадностью уставляются на грудь, запечатанную в кружевной лиф, возвышаются к тонкой шее, мажут по лицу и снова опускаются к заострённым соскам. Позже застопориваются на татуировке, словно произошла ошибка в идентификации.

— Нахрена ты это сделала? — спрашивает мрачно.

— Захотела, — дерзко отвечаю.

— Пожалуй, лично составлю брачный контракт. Никаких татуировок. Полное послушание.

Вспыхиваю, от одного упоминания о замужестве.

— Подумаю перед тем, как подписать, — шучу. — А ещё лучше покажу своему адвокату, — тихо посмеиваюсь, устало роняя голову на твёрдое плечо.

— Кому это, интересно? — утыкается подбородком в мою макушку.

— Виктору Андреевичу. Ты лицо заинтересованное, Долинский. Я же не дурочка.

Грудь подо мной начинает сотрясаться от хохота.

— Ты точно не дурочка, Ари. Этот старый хрен оставит меня без штанов.

— Сначала это сделаю я, — тянусь к ремню на брюках. Дёрнув за пряжку, вытягиваю его из петель и отправляю к сваленной на ковровом покрытии одежде.

В сумасшедшем полубреду добираемся до кровати. Получается довольно долго, потому как Долинский снял самый просторный номер из всех, что я видела. Мы спальню-то не сразу обнаруживаем.

Арс ведёт ладонями по спине, разгоняя по ней рой мурашек, расстёгивает лиф. Я тоже время не теряю, быстро справляюсь с мелкими пуговицами на рубашке и, нетерпеливо стягивая её с плеч, прижимаюсь носом к шее. Дышу.

Пытаюсь вобрать его в себя. Снова пугаюсь. А вдруг этого бы не случилось? Как я тогда вообще?! Как?

— Любимая, — шепчет