— Никаких нет, — передразнивая его, Асанума помахал отрицательно рукой. — Мы было заподозрили связь с самоубийством в Кусиро старика этого, Идзуми, но доказательств никаких не нашли.

— А ваше впечатление?

— Опять «впечатление»? — Асанума бросил на Уцуми озадаченный взгляд. — Да ничего такого. Подумал только, что Мидзусима теперь совсем разойдется.

— Мидзусима? Я его знаю.

Уцуми знал и Мидзусиму, и Идзуми. Идзуми был известным местным предпринимателем, а Мидзусима — одним из подозреваемых в деле Юки, и его здорово потрясли во время следствия. Однако Уцуми решил промолчать и послушать, что скажет о нем Асанума.

— Мидзусима, тупой солдафон, служил в силах самообороны в авиационных войсках. Он из тех, кто привык жить по приказу начальства и, вернувшись на гражданку, не может адаптироваться. Когда в армии долго выполняешь одну и ту же работу, она начинает даваться слишком легко. Мидзусиме было уже за сорок, а он все еще был старшиной третьей статьи… остальное несложно представить. Похоже, он и по сей день ходит у вдовы Идзуми в любимчиках. Сам Идзуми был членом общества поддержки сил самообороны, так что Мидзусиме здорово повезло, что он к Идзуми попал, и, похоже, он чувствовал себя ему обязанным.

— А что вы имели в виду, когда сказали, что Мидзусима совсем разойдется?

Асанума сжал руку в кулак, оттопырив большой палец[14].

— Мидзусима, короче, он с женой старикашки, ну это… В то утро, когда девочка исчезла, у него алиби было: он в это время спал с женой Идзуми.

— И что, Идзуми знал об этом и подтвердил его алиби?

— Подтвердил. Сказал, что Мидзусима оставался в его доме с вечера предыдущего дня. И они вместе завтракали. Поэтому-то Мидзусима и прислуживает ему, как верный пес.

«Если уж говорить о собаках, то работа полицейского ничем не лучше. Вот я, например, чему я служил?» — подумал Уцуми. Точно уж не полицейской организации. Но при этом желание быть похваленным, оцененным этим бесплотным объектом под названием «полиция» было очень сильным. Или лучше даже сказать, это было для него самым важным. Чем же он занимался? Уцуми в недоумении склонил голову набок.

— Интересно, почему Мидзусима ушел из армии? Если уж так там хорошо, то и оставался бы на службе всю жизнь.

— Не знаю. Ходили слухи, будто он девочками маленькими интересовался. Может, и из-за этого. Мы попытались в этом покопаться, но нам тут же заткнули рот, велели остановиться. А вот ты, кстати… Если будешь расследовать, то там каждый со своими странностями. Только с Тоёкавой все просто. Они как узнали, что цена на дачи снижается, так сразу же по дешевке от дачи и отделались. Идзуми здорово на них был зол.

— А что с сыном Тоёкавы?

— Он по нашим базам нигде не проходит. Мальчик из обеспеченной семьи — любит гольф и дайвинг. Кишка у него тонка, чтобы надругаться и убить ребенка. Если парень с такого возраста уже играет в гольф, то быть ему профессионалом, — с завистью в голосе сказал любитель гольфа Асанума. — Отец — владелец питейного бизнеса, ничего примечательного. Мать — мужеподобная особа, брюзга. Впрочем, матери все такие. Скажу уж заодно и мое «впечатление», — шутливым тоном добавил Асанума. — Семейство Тоёкавы — там все чисто.

— Понятно. А что с Исиямой?

— Ходили слухи, что у Исиямы и жены Мориваки роман. Кто-то ляпнул, что девочка-то дочка Исиямы, так что не иначе как отец от злости и пошел на преступление… версия эта здорово всех взбудоражила, но оказалась совсем далека от правды, девочка, без всяких сомнений, дочка супругов Мориваки. Сам Исияма — столичная штучка: выходец из хорошей семьи, малодушный, смазливый малый. На такой дерзкий поступок он не способен. И жену его Норико одно время подозревали, может, она заметила, что Исияма влюблен в жену Мориваки, но при тех обстоятельствах сделать этого она никак не могла. На даче спрятать ребенка было физически абсолютно невозможно. То, что спрятали где-то вне дачи, это точно. Кто-то проник в дачный поселок и, как ветер, унес ребенка. Может, сам горный дух Тэнгу.

Асанума уставился в окно. Там взору открывалось поле мискантуса, за ним — аэропорт Титосэ: самолеты, изготавливаясь к посадке, летели низко над землей, демонстрируя пузо. Гула моторов не доносилось, но можно было почувствовать, как содрогается воздух, и березки, посаженные вокруг ресторана, мелко дрожали.

— Э-хе-хе, вот скоро и О-бон[15]пройдет, а там уже и осень.

— Да уж.

— В гольф уже не поиграешь. Я вот все мечтаю, уйду на пенсию, тогда уж оторвусь. Но не получается — на мне еще кредит на дом висит. Придется, наверное, подрабатывать охранником в супермаркете или еще кем. А если так, то выходные будут нерегулярными. Ну да ладно, хорошо еще, что есть возможность пристроиться, хоть бы и охранником.

«Да перестань ты ныть, — думал Уцуми, слушая разглагольствования Асанумы. — Я вот не уверен, что мне вообще суждено пережить эту зиму». Но крики его души Асануме были не слышны. Уцуми слушал причитания Асанумы, пытаясь не вникать в их суть.

— А что вы думаете по поводу Касуми Мориваки? — Уцуми вспомнил, что собирался спросить, какое у Асанумы сложилось о ней впечатление.

Асанума не торопился с ответом. Он достал рабочую записную книжку и стал перечитывать свои записи.

— Рассказать о моем впечатлении?

— Да, все, что придет в голову.

— Впечатление такое — непонятное у меня от нее впечатление. Сначала подумал, вот приехала из Токио дамочка в гости на Хоккайдо. Красивая, стильная. Молодые полицейские все аж всполошились: «Отличная бабенка!» А когда появилась в газете статья об этом происшествии, позвонил мужчина из какой-то местной деревни. Сказал, что знает девочку, как две капли воды похожую на ту, что пропала. Ну, мы подивились, провели расследование, и оказалось, что знал-то он эту девочку аж тридцать лет назад. И девочкой этой была сама Касуми Мориваки. Жила она в той деревне, откуда мужчина звонил. Мы ушам своим не поверили, спросили у самой госпожи Мориваки, она подтвердила, что так оно и есть, что с тех пор, как она ушла из дома, связь с родственниками не поддерживала, и попросила ни в коем случае не сообщать им о ней. С родителями мы связываться не стали, но удивиться — удивились. Мы-то все жалели ее, старались изо всех сил, думали, приехал человек в незнакомое место и у нее бесследно пропал ребенок, а на самом-то деле все было не совсем так. Оказалось, что она местная, с Хоккайдо. Женщина-то эта. И главное, никому ведь из своего окружения о том не говорила.