В этой теме ни Геры, ни кого-либо подобного не было. Зато присутствовал юзер с типической-типической физиономией и еще парочка коллег с цифрой «13» под аватаром. А также Тью Вон, Арсений Игнатьевич, Айшер и еще несколько явно не рядовых персон. Обсуждали мессагу за авторством собачника.

В целом комментарии были скептическими. Айшер вообще на смайлики изошелся, равно как и Арсений. Зато Вальтез был серьезнее статуи Командора, и то, что он писал… в общем, у меня не только глаза, у меня все округлилось.

«Да, ритуал затратный, – сообщал собачник. – Но возможный. Если мы уберем сопротивление сообщества, то энергии вполне хватит. Понимаю, что звучит фантастически, но ведь это теория, гипотеза. По расчетам, которые делались на основе аналогичных смещений в рамках реальности людей, сопротивление забирает 70 % энергетического ресурса. Наша сопротивляемость магическому воздействию гораздо выше, если сравнивать с людьми, но в долевом выражении такая же.

Люди не могут воздействовать друг на друга, мы также не можем вмешиваться в естественный ход мыслей и жизни сородичей, но прецеденты были. Вопрос лишь в том, чтобы заручиться согласием объекта. Я не открою секрет, если скажу, что согласие равносильно 98-процентному снижению иммунитета».

Отвечал Вальтезу уже знакомый узкоглазый инкуб.

«Вальтез, я все понимаю, но давайте взглянем на ситуацию с точки зрения здравого смысла. Смещение реальности для своих невозможно! Допустим, источник энергии найден, но снять сопротивление… Вы понимаете, что для этого придется заручиться согласием всех членов сообщества? И кто из нас позволит менять реальность?

Да, мы будем знать цель, согласие может быть оговорено детально во избежание «афер». Я, после смены реальности, не очнусь низшим инкубом, а Глеб не станет лидером восточного региона. Но смещение может затронуть финансовые вопросы – прибыльность предприятий, клиентские базы, ну и так далее, по мелочам. Эти мелочи для нас важны. Никто не согласится рискнуть честно заработанными благами».

В этот раз собачник был лаконичен. Он писал:

«Тью, любой из нас готов рискнуть благами, если припечет».

«И что же такого должно произойти, чтобы все сообщество согласилось на смещение реальности?» – писал Глеб.

«Я строю гипотезу, – ускользал от неудобного вопроса собачник. – Мотивы и причины – вопрос десятый, они к сути не относятся».

Дальше влез кто-то с критикой формул. Сами формулы были похожи на химические, только помноженные на мега-ребус для суперэрудитов. Лично у меня от одного взгляда на них голова разболелась. Именно благодаря этим формулам весь интересный разговор заглох. Правда, лично я не расстроилась, мне и того, что прочла, выше крыши хватило.

Это что же получается? Чтобы сотворить тот фокус с реальностью, Вальтезу пришлось стрясти согласие со всех «иных»? И все ради того, чтобы незаметно подсунуть Глебу новую ассистентку, способную утолить инкубский голод? Но ведь это… бред. Разве что… черт, как там говорил собачник? Убрать Глеба сейчас нельзя? И… он все это экспериментом назвал. Самым грандиозным экспериментом за всю историю.

А что, если все чуть-чуть сложней, чем кажется на первый взгляд? Что, если здесь сошлось сразу несколько факторов? Во-первых, желание Вальтеза поэкспериментировать – судя по постам на форуме, оно у него было. Во-вторых, невозможность устранить Глеба и его, Глеба, паранойя насчет давления – ну та самая, из-за которой теперь хожу и изображаю из себя протеже Арсения. В-третьих, общий интерес сообщества. Как там Вальтез говорил? Когда верховный судья голоден, страдают все?

И если мои предположения верны, то главный вопрос – что же такого особенного сотворил мой зеленоглазый шеф? В том, что его согласия не спрашивали, даже не сомневаюсь – будь он согласен, нас бы познакомили самым обычным, самым банальным образом.

В поисках ответов снова тыркнулась в раздел новостей, но погрузиться в чтение не успела – тишину квартиры прорвал крик дверного звонка. Потом второй, третий. Я подскочила и едва не выпала из кресла.

Запрещенный сайт был спешно закрыт, домашняя футболка одернута, а видавшие виды джинсы, наоборот, подтянуты, ибо спадают. Остатки шампанского в бокале – таблетка от страха, которая не сработала. Из комнаты вышла на дрожащих ногах, хотя где-то в глубине души занозой сидела уверенность – ну не могли меня поймать! Там же больше ста пользователей в онлайне! И вообще… после такого облома, как обратная смена реальности и внезапная амнезия Глеба, мне должно везти не по-детски!

Еще один крик звонка – особенно нетерпеливый. Мама дорогая! Да кого принесло-то?!

Я выскочила в коридор, но до двери добраться не успела. Щелчок замка, и стало ясно, что принесло именно маму… дорогую. Странно, чего это она звонит? Знает же – я позже ее с работы возвращаюсь.

– Привет! – Мамулечка лучисто улыбнулась. Удивления в ее голосе не было, ну ни грамма. Потом сделала большие глаза, добавила: – Чего не сказала, что раньше будешь?

Э… это меня о чем-то предупредить пытаются, да?

Маман посторонилась, а мои и без того дрожащие коленки вконец ослабли.

– Ты почему не в постели? – вопросил Глеб Игоревич. На его губах играла вежливая улыбка, но глаза были сердитыми.

– Э…

– Простуда сама собой не проходит, – добил шеф. Потом показал пакетик с логотипом известной аптечной сети, добавил: – Я лекарства принес.

Вот… если учесть, чем мы занимались, даже страшно предположить, какие именно! Но губы все равно попытались разъехаться в глупейшей из улыбок – пришлось кусать щеки и снова воображать прорубь.

– Глеб, вы кофе будете? – вежливо встряла мамулечка.

– Конечно, – отозвался инкуб. – И бутерброды тоже.

Та, которая в прошлой реальности надышаться на «зятя» не могла, кивнула и, послав мне угрожающе-молящий взгляд, скрылась в кухне. Э… опять о чем-то предупреждает? Или просит?

Глеб тем временем прикрыл входную дверь, сбросил ботинки и, потрясая аптечным пакетом, двинулся на меня. Как-то незаметно начала пятиться и не сразу сообразила, что отступаю к собственной спальне.

– Какая на фиг простуда? – шепот и только шепот.

– А что я должен был сказать? – парировал брюнет. – Что тебя отпустили с работы, потому что у тебя коленки и копчик болят?

Я невольно смутилась и потупилась, а шеф сделал стремительный шаг вперед и, прежде чем успела опомниться, заключил в капкан рук.

– Глеб! – по-прежнему шепот. Мама и без того много навоображала, уж я-то знаю!

– Он самый, – подтвердил очевидное шеф, продолжая шагать к спальне. Мне тоже идти пришлось, потому как пересилить эту махину было нереально.

– Глеб, прекрати!

Губы начальства дрогнули в очередной улыбке, на сей раз коварной.

– Не могу, девочка моя, – притворно вздохнул он. – Ведь я еще не начинал.