И вот… Не просто обращается внимание, не просто рекомендация типа: учтите в охране границы, а четкий перечень неотложных мер. Обязательных. И начало какое: «По имеющимся сведениям в пределах вашего участка имеет место контрабандный перенос наркотиков в крупных масштабах…»

Старший лейтенант даже опешил. Слова эти он примерил на заставский участок, а не на участок Пограничного управления. А коль так, начал мысленно прощупывать каждый метр своего участка. От стыка до стыка.

Весь правый фланг – речной. Бурно стекает речка с дальних гор на сопредельной территории и, немного успокоившись, бежит по ровности точно на восток, километров десять. По ней и идет граница. Затем, не добегая до заставы километра с полтора, круто вильнув на юг, уходит вновь в чужую сторону. Сопредельный берег ее тугайный. Если кто намерится укрыться в густых прибрежных зарослях, не засечешь его ни одним дальнозорким прибором. Зато наш берег – луговой. Лишь с редкими кустами тальника и барбариса. От берега до самого хребта, это километра два в ширину, пригожая высокотравная долина. Трудно пройти по ней нарушителям незамеченным, еще трудней пересечь контрольно-следовую полосу, устроенную метрах в двадцати от берега. Следы обязательно останутся. А если еще учесть, что перед полосой поставлен высокий забор из колючей проволоки, то и вовсе за этот фланг можно быть спокойным.

Не ловок этот фланг и для дальнейшего продвижения нарушителя, если ему все же удастся преодолеть все предварительные препоны. Здесь, похоже, в те времена, когда Творец Всего Сущего на земле начал ее обустраивать, случилось упрямое противостояние. Творец, нагромоздив гор, понял, что это не совсем хорошо, и как раз в этом месте, где сейчас стояла застава Мысовая, решил их немного потеснить, чтобы получилась долина, где бы могла вольно плодиться бегающая, ползающая и летающая тварь, а люди, которым Творец определил место в предгорье, могли добывать себе пищу охотой в этом удобном для зверей месте, потому обильном. Устроил он и подходящий подход снизу к этой горной долине. Но тут заупрямились горы. Они не захотели разъединяться: раздвинутые части их протянули друг другу руки и ощетинился хребет острыми зубьями скал. Рыбная река с прилегающей к ней небольшой равниной, оказалась отсеченной от основной долины, и это совершенно не понравилось Творцу, ибо нарушало его благотворный замысел. Творец лучом своего Разума рассек хребет нешироким ущельем.

Очень нужным для людей оказалось это ущелье. Вначале протоптали они по нему тропу, когда же миновали века пешего и конного движения и появились машины, то проторили дорогу. Именно по ней возили на заставу все необходимые грузы. По ней приезжали охотники, чтобы отметиться у пограничников, предъявив пропуска на право охоты в приграничной полосе. С оперативной же точки зрения, ущелье – единственный путь, по которому нарушитель может пройти в тыл.

«Нужно будет предупредить чабанов и табунщиков, чтобы обо всех подозрительных сообщали немедленно».

Но общий вывод начальника заставы такой: на правом фланге могут быть случайные нарушители и даже контрабанда, но не в крупных размерах, о чем предупреждает шифровка.

«Если мы прошляпим, чабаны узрят».

И то верно: семь кошар по периметру долины, на которых многие чабаны живут семьями. К тому же при каждой кошаре – азиатские овчарки, собаки чуткие, злобные не только на волков, но и на чужаков.

Вот левый фланг – он посложней. Лесистые склоны буквально наползают на тропу у следовой полосы, а местами идет она по лесной просеке, карабкаясь вверх. Спускается же она на безлесную и бестравную ровность, но там уже забота другой заставы: стык – на перевале. Вот и получается, перемахни через следовую полосу, а она здесь не очень широкая, лес сразу же укроет нарушителя. Важно и другое: этот участок в большинстве своем не просматривается с наблюдательной вышки, поэтому КСП приходится проверять трижды за ночь и один раз днем.

Меры эти, однако, не могут дать полной гарантии ненарушимости границы. Вероятность перехода контрабандистов здесь имеется. На копытах лосиных, на матах, перекатом. Глаз да глаз нужен. И мастерство следопытское. Впрочем, с заплечным мешком не очень-то поперекатываешься…

«Вот сюда придется бросить основные силы», – сделал окончательный вывод старший лейтенант Кахоянов, продолжая еще и еще раз перечитывать шифровку.

В содержание ее он настолько углубился, что даже заметил явное противоречие. С одной стороны, она предписывала усилить работу с добровольными помощниками пограничников, с другой – наладить более жесткий контроль за чабанами и особенно за охотниками. А именно они и есть самые активные помощники.

В канцелярию вошел старшина заставы прапорщик Голубин. Ладный мужчина, о которых говорят: в расцвете сил. На этой заставе он начинал службу рядовым. Прежние начальники застав ценили его опыт, его отличное знание участка, советовались с ним по всем вопросам, молодой же старлей – сам с усам. Тыкается, как теленок мордой в брюхо, с трудом отыскивая соски, но держится гоголем, словно зубр с великим жизненным и пограничным опытом. Вот и теперь не позвал, хотя шифровальщик сказал прапорщику, что получена серьезная ориентировка.

Что ж? Если гора не идет к Магомету, ему самому нужно сделать первый шаг. Охрана границы – дело государственное, и тут не место амбициям.

– Здравия желаю. Что, Валентин Владимирович, голову повесил? Тяжелы думки?

Приучил Голубин старшего лейтенанта, хотя и с великим трудом, к обращению по имени-отчеству. Постепенно и тот начал именовать Голубина не товарищ прапорщик, а Иван Демьянович. Сближает такое обращение, делает отношения более доверительными.

Впрочем, до полной доверительности еще далеко. Вот и сейчас наверняка не поделится своими думами. Даже не даст шифровку почитать. Перескажет кратко содержание и ни совета не попросит, ни планами не поделится.

Вопреки, однако, ожиданию, начальник заставы подал шифровку прапорщику Голубину:

– Познакомься, Иван Демьянович. Потом обсудим.

Начав читать, прапорщик даже присвистнул. Когда же закончил, молвил озабоченно:

– Придется затылок почесать.

– Но на нашем участке переправка крупных партий наркотиков совершенно невозможна.

– Ничего невозможного нет. Думаешь, случайно в докладе пограннарядов определено: признаков нарушения границы не обнаружено? Признаков не обнаружено, а стопроцентной уверенности, что нарушения не случилось, нет. Да и быть такой уверенности не может. А вот признаки… Для того мы с вами здесь, чтобы уметь расшифровать признаки и быть максимально уверенными в ненарушимости священного рубежа.

– Я с полной уверенностью говорю: не может быть.

– Положим, ты прав. Но давай все же вдвоем протопаем от стыка до стыка. Еще и к чабанам заглянем.

– Можно, конечно. Для перестраховки. Как говорится, лучше перебдеть.

На следующее утро, едва лишь начал алеть восток, начальник заставы и старшина вышли на правый фланг. Начали с того самого места, где река круто сворачивала на юг, в сопредельную сторону, и откуда начинался проволочный забор.