Наказание все же настигло его на третьем курсе Харьковского университета. Его исключили, а чтобы зря не пропадали графские деньги, уплаченные уже за учебу, направили его в Льговское уездное училище, преподавать там немецкий язык…

Быстро промелькнули предназначенные для этого занятия годы.

И только в 24 года ему удалось снова поступить в тот же Харьковский университет, но уже – на медицинский факультет, столь желанный ему…

Учеба полностью захватила его. А тут – о как раз понадобилось изучение хирургии. Причем – в далеком от Харькова Дерпте. Отбирали самых лучших учеников, чтобы послать их туда, учиться всем тонкостям хирургии.

Несколько лет провел он в компании с Колей Пироговым, почитай, – в одной комнате даже, в университетском общежитии… Правда, их отношения осложнялись каким-то чисто профессиональным соперничеством.

Нет, все это – пустые «байки», в которых рассказывается об их вечном соперничестве. Ну, было нечто подобное, когда Федор Иванович впервые занял кафедру в Московском университете… Так он, Николай Иванович тогда неожиданно приболел, лежал в страшной горячке в городе Риге… Был и другой подобный случай, когда он, Иноземцев, впервые применил эфирный наркоз, проделав эту довольно несложную операцию, над каким простым «чуваком»… Так и тогда другие дела занимали Николая Ивановича Пирогова…

* * *

Между тем, самому Склифосовскому учеба задалась хорошо. Хотя… На первой же операции по удалению банального аппендикса, которая, как правило, по давней традиции, проходила еще безо всякого там применения наркоза, – ему, первокурснику Николаю Склифосовскому, вдруг сделалось дурно. Однокурсникам пришлось выносить его из помещения операционной… Проделали они это со смехом и разными едкими прибаутками…

Но все остальное, как-то совсем незаметно, при неудержимом течении студенческих лет, промелькнуло для него, для студента Склифосовского все годы его непременной учебы.

Что же касается тех, весьма скромных денег, получаемых из Одессы, то они приходили как-то всегда несвоевременно, с большим, даже огромным опозданием. Короче говоря, даже для того, чтобы проехать к месту своей будущей работы, ему пришлось просить денег из кассы Московского университета. Он и это проделал, пусть и с большим стыдом за свой родной город.

А на календаре стоял уже 1859 год…

Да вот еще одна незадача. Уже после окончания учебы, после выпускных экзаменов, даже после напутственных речей Федора Ивановича Иноземцева, с ним, с Николаем Васильевичем Склифосовским, случился, форменный, вроде конфуз. Следуя к месту работы, которая выпадала ему в слишком знакомом городе Одессе, случилось ему замещать городского врача в родном для него городе Дубоссары временно отсутствующего врача. Хоть и совсем недолго продлилось это замещение, всего лишь один неполный месяц, зато и за этот короткий срок он успел понять всю сложность медицинской профессии, к которой привязывал себя уж навечно…

Ему слишком запали в душу бесконечные приемы городского врача, более или менее четкие диагнозы…

Зато в Одессе, где ему пришлось в течение долгих десяти лет проработать на должности городского врача всей Одессы, – все его способности раскрылись полностью. Ценой слишком тщательного слежения за всеми медицинскими журналами, за разного рода справочниками, короче говоря, – в результате неусыпной работы над собой, над своим усовершенствованием себя как врача, ему удалось добиться определенных успехов. Особое внимание обращал он на брюшину. Разработал также множество операций на ней…

Однако особенно сильно почувствовал это после защиты своей докторской диссертации, которую довелось ему защитить уже в Харьковском университете. Диссертация его называлась «О кровяной околоматочной опухоли».

Это случилось в 1863 году. А сама диссертация называлась несколько по-другому, с большим научным шармом, с применением даже специфических терминов науки: haematoma, или даже haematocele.

Естественно, он успел за это время жениться. Однако жена его Лиза, Елизавета Григорьевна… умерла, заразившись брюшным тифом. После нее осталось трое детей: Ольга, Константин, который, впоследствии слишком рано умер, будучи еще в студенческом возрасте, и сын Николай…

Сам Николай Васильевич едва-едва вынес такую тяжелую, личную утрату…

* * *

В 1866 году он отправляется совершенствовать свой опыт в разных заграничных клиниках.

Первым на его пути стал знаменитый на ту пору Рудольф Людвиг Карл Вирхов – патологоанатом, гистолог, основатель так называемой клеточной теории, постоянно твердивший в своих публичных лекциях, что omnis cellula e cellula (все живое [происходит] из клетки).

Кроме того – Вирхов почитал себя в какой-то степени археологом, даже – палеонтологом… То есть, по одним лишь костям считал для себя возможным воссоздать внешний вид любого живого организма.

Дальше был Бернгард Рудольф Конрад фон Лангенбек, выдающийся германский хирург, содержащий свою собственную клинику. Были на его пути и профессор клинической хирургии, доктор медицины, французский хирург Август Нелатон, и анатомический институт господина Кламарта в Париже.

Склифосовский завершил путешествие знакомством с шотландским хирургом Джеймсом Янгом Сипмсоном. Николай Васильевич посетил его клинику, чтобы ознакомиться там с весьма удачной акушерской практикой при Эдинбургском университете.

* * *

По возвращении из-за границы, – Николай Васильевич, разумеется, с разрешения русского правительства, поучаствовал даже в австро-прусской войне. Как пишет всезнающий Михаил Семенович Шойфет в своей книге «100 великих врачей», Николай Васильевич Склифосовский усиленно «работал в перевязочных пунктах и лазаретах». Он даже сражался под населенным пунктом Садовой, за что и был награжден железным крестом. Вероятно, от имени австрийского правительства, на стороне которого и принимал участие в этой, довольно непростой войне.

Впрочем, военные действия вскоре прекратились. Он стал следить за тем, насколько военная мощь уже объединенной прусской военной машины, которую возглавлял канцлер Отто Эдуард Леопольд фон Бисмарк, оказалась несравненно более сильной, чем противостоящая ей австрийская. Развязанная Бисмарком война, которую, точнее, следовало бы назвать еще и итальянской, поскольку речь шла, в основном, об освобождении части Италии из-под влияния Австрии, закончилась полнейшим поражением последней. Вдобавок, во главе австрийской армии стояли не совсем надлежащие ей командиры…

Зато для самого Склифосовского теперь наступала слишком благоприятная полоса.

* * *

Между тем фамилия врача Николая Склифосовского, как самобытного специалиста во всех областях медицинских знаний, становилась все более и более известной во всем медицинском мире.

Первым свидетельством этого является этого, является то, что по рекомендации самого Николая Ивановича Пирогова, который, будучи отставленным от все медицинских дел, совсем лишь недавно еще, в 1858–1861 годах, довольствовался лишь слишком «непыльной» должностью попечителя Киевского учебного округа, – он, Николай Васильевич, получил приглашение занять кафедру хирургии в Киевском университете Святого Владимира.