Однако надо сказать, что пилить в одиночестве было как-то неуютно. Темное пространство древней базилики как-то давило. К тому же меня все время не оставляла мысль, что будет, если меня застукают за этим занятием. И где там еще Юлька? И стоит ли она не стреме или вообще ушла спать? Несмотря на мои терзания, с решеткой я покончила. Не скажу, что быстро. На всю работу мне понадобилось около часа. Но все обошлось без лишних приключений.

Если, конечно, не считать того, что решетка оказалась гораздо тяжелее, чем я рассчитывала. И когда я закончила пилить последний прут, с грохотом рухнула вниз. Хорошо, что вывалилась она наружу, в сад.

И в тот момент, когда там никого не было. То есть почти никого.

— ТЫ что, очумела? — Сдавленный вопль раздался из кустов, возле которых шмякнулась решетка.

И следом за этим из зарослей собственной персоной появилась Мариша.

— А что? — принялась я оправдываться. — Мне ее было не удержать. Знаешь, какая она тяжелая? Сама вон попробуй ее поднять. А то засела там в кустах, а теперь недовольна! Что ты там делала столько времени?

— Не важно, — пробурчала Мариша. — Лови веревку.

Поймав конец толстенной веревки, я заметалась по церкви в поисках подходящего предмета, к которому можно было бы ее привязать. Несмотря на открытые ставни, света в церкви не сильно прибавилось. Так что время от времени я налетала на какие-то предметы и роняла их. А порой они роняли меня.

Набив изрядное количество синяков и шишек, я наконец примотала конец веревки к чему-то, что, казалось, держалось намертво. Напоследок подергав, я убедилась, что все в порядке, и помчалась к подругам.

Юлька с Маришей уже стояли под окном и с нескрываемым нетерпением поглядывали на меня.

— Сколько можно возиться? — упрекнула меня Мариша. — Светать скоро будет.

Насчет светать — это она погорячилась. Мои часы показывали лишь начало первого.

— Можете лезть! — прошипела я нетерпеливым подругам.

Юлька первой ухватилась за конец шпагата, обмотала его вокруг запястий и лихо подпрыгнула, упершись ногами в каменную кладку стены. И сразу же позади меня в глубине церкви раздался грохот и звон.

Я в ужасе зажала руками уши в полной уверенности, что немедленно сбежится все население Труа. И нас арестуют, отправят в тюрьму, ну, и так далее…

Однако прошло некоторое время, но ничего не происходило. Потом Юлька, лежавшая на травке на спине, начала слабо подергивать конечностями, подавая первые признаки жизни.

— Идиотка! — обругала меня Мариша. — Ты к чему веревку привязала? Ты нас погубить хочешь?

Дрожащими руками я направила луч фонарика внутрь церкви. И обнаружила, что в темноте я привязала веревку к руке какой-то статуи, которая мирно стояла в нише. То есть стояла до момента, как Юлька полезла вверх. Теперь статуя валялась на полу. Падая, она и издала тот напугавший нас грохот. Обследовав поверженную фигуру, я убедилась, что особого ущерба статуе причинено не было.

Я поспешно перевязала веревку, закрепив ее на этот раз на каком-то крюке, вбитом в стену.

— Можете лезть, — высунувшись в окно, сообщила я.

На этот раз первой начала штурмовать высоту Мариша. Она благополучно очутилась внутри храма.

А затем мы вдвоем начали подтягивать травмированную Юльку.

— Юля, я не знала, что так получится, — кинулась я с извинениями к подруге.

— Да ладно. Чего уж там, — довольно прохладно ответила Юлька. — Не извиняйся. Я сама виновата, что с вами связалась. Спасибо, что хоть живой осталась.

Настроение у нашей подруги после полета с четырехметровой высоты, естественно, было прескверным. И оно отнюдь не улучшилось, когда она огляделась по сторонам.

— О! — воскликнула Юлька при виде поверженной статуи. — Так я и знала! Уже и памятники архитектуры принялись громить. Да вас обеих вообще никуда выпускать нельзя. Запереть на три оборота ключа в комнате без окон и дверей. Вы же социально опасные для общества элементы.

Но мы ее не слушали.

— Где мадемуазель Ольга? — спросила я.

— Я же говорила, она осталась со сторожем, — ответила Мариша, доставая и разворачивая оба плана подземелья. — Говорит, для надежности. Но, по-моему, она просто в него влюбилась. Они там весело проводят время.

— В ее-то возрасте! — ахнула я.

— Не твое дело, — отрезала Мариша. — Ищи давай вход в подземелье. А то как бы нас действительно тут не застукали.

Судя по плану, выуженному нами из компьютера Роже, вход в интересующую нас часть подземелья должен был находиться где-то в алтарной части.

— В православных храмах женщинам в алтарь входить не дозволительно, — напомнила Юлька.

— Молчи уж! — махнула на нее рукой Мариша. — Мы тут и так все разгромили. Теперь уж не до церемоний.

И она первой шагнула в алтарь. Мы с Юлькой помедлили. Однако, поскольку с Маришей ничего не случилось, никаких видимых проявлений гнева господнего не последовало, мы двинулись следом за подругой. И довольно быстро забыли о своих опасениях. Было не до того. Потайная дверь упорно не находилась.

— На то она и потайная, — резонно заметила Юлька, — чтобы всякие личности вроде нас ее не обнаружили.

— И вообще, если за несколько веков ее никто не нашел, то глупо рассчитывать, что нам так легко повезет, — добавила я. — Ищите дальше.

Вообще-то нам грех было жаловаться. Дверей здесь было целых две. Но обе какие-то не потайные. Одна вела в маленькую комнатку, где хранились свечи.

Вторая — в помещение, похожее на гардеробную. Тут висели ризы и все такое прочее.

— Третья дверь должна быть между этими двумя, — уверенно заявила Мариша.

И она постучала по стене. В одном месте стена отозвалась глухим звуком, словно за ней была пустота.

— Они обшивали стены и заложили нашу дверь гипроком, — обрадовалась Мариша.

— И что теперь делать? — засомневалась я. — Не будем же мы ломать? — Мы осторожно, — заверила меня Мариша. — И потом, если мы найдем сокровища, то возместим церкви нанесенный ей урон.

— А если сокровищ нет? — спросила всегда практично мыслившая Юлька. — Кто будет платить за ремонт?

Но Мариша уже взялась сверлить стену. Она проделала по периметру воображаемой двери аккуратные дырочки, потом соединила их вместе, пропилив стену. Поддев прямоугольный кусок стены, мы аккуратно положили его на пол. Нашим глазам и в самом деле предстала дверь.

Дверь была очень старой. И сразу стало ясно, что ею не пользовались как минимум лет сто. И, разумеется, она оказалась запертой. Такой подлости мы почему-то не ожидали.

— Эх, динамиту бы сейчас, — мечтательно протянула Мариша. — Или тротила.