Однажды мы готовили глинтвейн, правильнее будет сказать, что готовил Сергей, а я его морально поддерживала. Спиртное действительно снимает запреты, позволяет вырваться наружу всем недостаткам. Я напилась. И в этот момент захотела есть. У Сергея в съемной квартире не было открывалки. А в холодильнике стояла закатанная банка маринованных фруктов.

– А нож есть? – вдруг спросила я.

– Как ты собираешься ножом открывать стеклянную банку с закатанной крышкой? – удивился Сергей.

– Легко, – продолжала удивлять мужчину я своим новым образом, таким естественным для меня. Ведь в общежитии мы только так и открывали банки. Осторожно ножиком я колупала металлическую крышку. И – але-оп – крышка снята!

– Я в шоке! – произнес действительно ошарашенный Сергей.

– На что только не способна голодная женщина! – с гордостью заявила я, вылавливая кусочек дыни пальчиками. Образ моего совершенства растаял на глазах Сергея. Я предстала перед ним во всей своей самодостаточной естественности. В какой-то миг в мою голову пришла проясняющая мысль: «Я все испортила!». Но в этот момент Сергей обнял меня и поцеловал сладкие от фруктового маринада пальчики, а затем и мои открытые от удивления губы. Это был действительно самый сладкий поцелуй.

– Ты удивительная, – с восторгом произнес Сергей.

Как здорово уметь перевоплощаться и в тоже время оставаться самой собой. Удивлять себя и окружающих гранями своей личности.

Лед и холод. Кубики льда. Когда доставала их из специальной формы, они разлетелись на кусочки. От одного кубика отлетело сердце – откололся кусочек, по форме напоминающей сердце. Ледяное сердце…

Я собрала льдинки в бокал и налила туда любимый ликер Бэйлиз, который мне купил Сергей. Будет ли теперь этот напиток моим любимым, после того, как мой любимый просто исчез, испарился в воздухе? Закончился наш роман незаметно, как заканчивается Бэйлиз.

Карамельно-сливочная жидкость плавно растекалась по кусочкам льда, затапливая их. Ледяное сердце всплыло наверх. Я стала болтать бокал в руке, чтобы оно растаяло, но, омываясь ликером, кусочек льда все больше напоминал сердце. Мое разбитое сердце…

Прошла неделя, как Сергей уехал. Уехал навсегда в свою Москву. Мы даже не попрощались. У меня кроме заканчивающегося ликера и воспоминаний о наших встречах ничего не осталось. Я не знаю его московского номера телефона. У меня нет возможности с ним связаться. Есть только надежда на его возвращение, на его звонок. «Я твой номер наберу с закрытыми глазами», – однажды сказал Сергей. О! как это невыносимо говорить о человеке в прошедшем времени. Особенно, когда чувства живут в настоящем. Чувства любви и надежды! Ведь всего за несколько дней перед отъездом он сказал по телефону: «Я не хочу с тобой прощаться. Давай, скажем друг другу: До свидания… Или ты как?», – спросил он на мою затянувшуюся паузу. «Я киваю», – ответила с трудом. Было так тяжело говорить, тревожное чувство мешало дышать. Набрав недостающего воздуха, я произнесла: «Хорошо. До свидания».

Зачем эти глупые надежды? Ведь я поверила им. Поверила его пустым словам. Доверилась ему, а он уехал. Разве идеальные мужчины так поступают?

Как забыть его, перестать вспоминать и думать? Нужно время. Две недели – это еще маленький срок. Так больно! От холодного ликера боль все равно не замерзает. Все больше лезут в голову мысли о нем и жалость к себе. Стоит только полюбить, как снова расстаешься. Почему я не могу остаться с любимым мужчиной навсегда? Почему мужчины не задерживаются рядом со мной? Или это я их не выдерживаю?

«Я боюсь к тебе привыкнуть. Я испугался появления чувств к тебе», – так объяснял Сергей причину нашей ссоры. Смешно! Пустые мужские отговорки. Но тогда я поверила ему, потому, что любила. Я устала заставлять себя разлюбить любимого. Мне надоело находиться в свободном «полете», в вечном поиске своего идеального мужчины! Почему им не может быть он? Ведь мне он даже во сне приснился. Я искала знаки везде, и они мне попадались. «Кто ищет, тот всегда найдет». Меня удивляет, может, после действия ликера, как я, опытная в амурных делах, доверилась так наивно и неопытно…

Мой слегка опьяненный мозг пришел к выводу, что нужно измениться по отношению к мужчинам. Тост: Я пью за себя достойную! Я способна любить, а это – главное! Я сделала все, на что была способна, а дальше пусть обстоятельства складываются нужным мне образом. Как говорят великие: «Самое невероятное может случайным образом стать реальностью». Главное, в это верить!

P. S. Похоже, я напилась…

– Я не подхожу для науки, – расстроено заявила я Ринате, ища у нее поддержки.

– Не слишком ли поздно ты это поняла? – ошарашила меня подруга.

– Выходит, я действительно самая глупая аспирантка?

– Я бы сказала, что ты – самая ненаучная аспирантка, – поправила меня Рината.

– Но на кафедре говорят, что у меня хорошая работа, они готовы дать положительный отзыв для последнего отчета.

– В аспирантуре никому не стоит верить. Они могут тебе говорить все только хорошее, а перед аттестацией скажут, что ты не готова к защите, – серьезно произнесла Рината.

– Почему я этого не поняла сразу? Почему все вокруг видят это, но продолжают вести меня! – возмущалась я.

– Так, у Алины Марьяновны на приеме была, – догадалась по моему настроению Рината. – И что на этот раз?

– Да как обычно: «Вы неправильно понимаете научный стиль. Не нужно писать про деревья и цветочки, пишите научными терминами», – передразнивала я своего руководителя, которая двадцать минут назад разнесла в пух и прах мою гениальную третью главу диссертации.

– Ничего не умею. Ни диссертацию писать, ни мужчину удержать, – с грустью заключила я.

– А последнее является доказательства твоего ума. Большинство мужчин предпочитают глупых женщин, – «успокоила» меня подруга.

– Я бы предпочла быть глупой и для мужчин, а не только для аспирантуры. Выходит, что аспирантура испортила мне личную жизнь, – сделала я ужасный вывод.

– Ты просто создана для другой жизни. Ведь ты не такая, как все мы, – неожиданно сказала Рината.

– А какой должна быть аспирантка?

– Не знаю, – задумалась Рината, а затем продолжила: – Для аспирантуры главное – защита, и аспирантка должна получить ученую степень кандидата наук. Иначе все было бесполезно.

– Значит, я не аспирантка, по-твоему? А что же тогда здесь делаю?! – я чувствовала, как нарастает моя агрессия.

– Ты проводишь время…

– Нет! Не объясняй! Меня не интересует твое мнение. Я – аспирантка, и меня не волнует, что считают другие! У меня есть диссертация, в отличие от… – я осеклась. Рината зло посмотрела на меня и теперь пришла очередь ее возмущению.

– От меня? Ты это хотела сказать? Между прочим, я не претендую на свою научность, даже если и обладаю этими способностями!