— Это шутка, — сказала она. — Да?

— Да, шутка.

— Простите. Мистер Гилмор не отличался чувством юмора.

— Ничего страшного. Я тоже им не отличаюсь.

Она кивнула, не зная, как реагировать.

— Очень хорошо... — Джослин посмотрела на часы. — В семь тридцать собрание у мистера Годдарда.

— Он еще не пришел.

Джослин снова посмотрела на часы.

— Придет. Уже должен быть. Босс очень пунктуален. Постойте! — Она вручила мне документ страниц на сто, в красивом переплете из синего кожзаменителя с надписью «Бейн и компания». — Фло сказала, что мистер Годдард хочет, чтобы вы прочитали это до собрания.

— Оно через две с половиной минуты!

Джослин пожала плечами.

* * *

Первое испытание? До собрания я не успел бы прочитать и страницы этой белиберды, а опаздывать я точно не собирался. «Бейн и компания» — дорогая консалтинговая фирма, которая набирает парней моего возраста с таким же багажом знаний, если не меньше, и превращает их в слюнявых идиотов. Их заставляют ходить по компаниям, писать отчеты и за свои так называемые консультации выставлять счета на сотни тысяч долларов. На папке была пометка: «„Трион“; совершенно секретно». Я быстро пролистал пару страниц, и в глаза сразу бросились модные словечки: «рационализированный подход к управлению», «конкурентное преимущество», «оценка производственных операций», «неэффективность затрат», «отрицательный эффект масштаба», «минимизация экономически невыгодной деятельности»... Чтобы понять, к чему это, читать было не нужно.

Сокращение. Сезон охоты на обитателей кубиков открывается.

Клево. Добро пожаловать в высший эшелон.

Фло пригласила меня внутрь. За круглым столом в заднем офисе сидел Годдард с Полом Камилетти и еще одним человеком: на вид лет шестьдесят, лысоватый, с седой челкой, старомодный серый костюм в шотландскую клетку, дешевые рубашка и галстук, на правой руке большая печатка. Я узнал его: Джим Колвин, главный инженер «Триона».

Задний офис не отличался по размерам от главного — три на три метра, — и четверым за столом было тесновато. Почему бы таким большим начальникам не собраться в каком-нибудь конференц-зале? Я поздоровался, нервно улыбнулся, сел на стул рядом с Годдардом, положил на стол папку «Бейн» и поставил чашку кофе, предложенную Фло. Потом достал блокнот с желтыми листочками, ручку и приготовился записывать. Годдард и Камилетти были в рубашках, без пиджаков — и не в черных водолазках. На шее у Годдарда висели очки в черной оправе. Сегодня он казался еще более старым и усталым, чем во время нашей последней встречи. На столе лежало несколько копий статей из «Уолл-стрит джорнал», одна размечена желтым и зеленым маркерами.

Когда я сел, Камилетти нахмурился:

— Это кто? — Не очень-то гостеприимно.

— Помнишь мистера Кэссиди?

— Нет.

— С собрания группы «Маэстро». Это он сказал про военных.

— А, ваш новый ассистент... — сухо сказал Камилетти. — Все понятно. Добро пожаловать в центр ремонтно-восстановительных работ, Кэссиди.

— Джим, это Адам Кэссиди, — представил меня Годдард. — Адам, это Джим Колвин, наш главный инженер.

Колвин кивнул:

— Очень приятно.

— Мы как раз говорили об этой чертовой статье из «Джорнал», — сказал Годдард, — и о том, как теперь быть.

— Ну, — напыжился я, — это всего лишь газетная статья. Через пару дней все о ней забудут.

— Черта с два! — рявкнул Камилетти и уставился на меня такими страшными глазами, что я чуть не превратился в камень. — Статья в «Джорнал»! На первой странице. «Джорнал» читают все: члены правления, институционные инвесторы, аналитики. Это катастрофа!

— Да, хорошего мало, — признал я и зарекся выступать. Годдард шумно выдохнул.

— Сейчас главное — не перекрутить мяч, — сказал Колвин. — Не показать, что мы испугались. — «Перекрутить мяч» — интересное выражение. Значит, он или спортсмен, или болельщик.

— Соберем начальников отделов инвестиций и корпоративных коммуникаций и напишем письмо главному редактору, — предложил Камилетти.

— Да черт с ним, с «Джорнал»! — оборвал его Годдард. — Надо предложить эксклюзивное интервью «Нью-Йорк таймс». Скажем, что поднимем вопросы, которые беспокоят всю отрасль. Они клюнут.

— Можно и так, — сказал Камилетти. — Но никаких громких протестов. Не хватало, чтобы «Джорнал» написал ответную статью и поднял еще больше шума.

— У меня создалось впечатление, что репортер «Джорнал» получил информацию изнутри, — вставил я, забыв, что решил держать рот на замке. — Мы знаем, кто это мог бы быть?

— Пару дней назад мне приходила голосовая почта, но я был в отъезде, — сказал Годдард. — Вот он и написал, что до меня «не достучаться».

— Наверное, он и мне звонил... Впрочем, не знаю, могу проверить почту. Только я ему точно не перезванивал, — добавил Камилетти.

— Едва ли кто-то из наших сознательно пошел бы на такое, — сказал Годдард.

— Конкуренты, — отрубил Камилетти. — Например, «Уайатт».

На меня никто не взглянул. Знают ли помощники Годдарда, что я работал в «Уайатте»?

Камилетти продолжал:

— Он сплошь и рядом цитирует наших торговых посредников — «Бритиш Тел», «Водафон», «ДоКоМо», — якобы мобильные телефоны перестали продаваться. Собаки не едят собачий корм. Как репортер из Нью-Йорка вообще дозвонился до японского «ДоКоМо»? Тут не обошлось без «Моторолы», «Уайатта» или «Нокии».

— Как бы то ни было, — сказал Годдард, — дело сделано. Я не пиарщик, а директор. Подумаешь, глупая писулька! Исказили факты, приврали — что тут такого? Если не считать мрачного заголовка, ничего нового я не прочитал. Мы сводим дебет с кредитом каждый квартал. Уолл-стрит в нас души не чает. Прибыль еле ползет — Господи, так ведь вся отрасль страдает! Пустое ерничанье. Что ж, и на старуху бывает проруха.

— На какую старуху? — не понял Колвин.

— Додуматься же: якобы мы впервые за пятнадцать лет терпим убытки в квартале... — вздохнул Годдард.

Камилетти покачал головой и тихо сказал:

— Нет. Все куда хуже.

— О чем ты говоришь? — удивился Годдард. — Я только что приехал с совещания по сбыту в Японии, там все отлично!

— Мне пришел анонс статьи еще вчера вечером, — сказал Камилетти, — и я сразу написал финдиректорам в Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе, затребовав данные по внутренним доходам за неделю.

— И что? — спросил Годдард.

— Ковингтон из Брюсселя связался со мной час назад, Броди из Сингапура — ночью. Цифры выглядят паскудно. Стартовая продажа прошла удачно, а на рынке — полный провал. Эти регионы дают нам шестьдесят процентов дохода. Без них мы катимся под откос. Дело в том, Джок, что в этом квартале мы прогораем, и прогораем серьезно. Это самая настоящая катастрофа.