Он внимательно осмотрел окна, дверь. Послеобеденное солнце пробивалось через гардины и больно резало глаза, несмотря на засунутые в них линзы с фильтрами. Но нигде не было ни следа ренегатов. Тишина, спокойствие, даже отголоски реанимации из операционной сюда не доходили. Только какая-то медсестра шла по коридору, обеими руками держа тяжелый поднос с пробирками с кровью. Солнце светило из-за ее спины, и Веспер прикрыл глаза, поскольку ему трудно было на нее смотреть. Сестра прошла совсем рядом, совершенно не обращая внимания на стоящих у стены полицейских. Только подойдя к самой двери, она взглянула на них с просьбой в глазах.

— Не могли бы вы мне открыть? — спросила она, показывая глазами на занятые подносом руки.

— Конечно. — Веспер тут же двинулся.

Ночар открыл дверь с любезной улыбкой. Девушка поблагодарила коротким кивком головы, взглянула ему в глаза…

Веспер чуть не захлебнулся под сильным впечатлением. На первый взгляд сестра казалась обычной. Бледная, не накрашенная, со стандартной больничной усталостью, написанной на лице. И только когда ее веки поднялись вверх и она посмотрела прямо на ночара, он почувствовал, как будто столкнулся лицом к лицу со скрытой, бушующей стихией. Ему страстно захотелось нырнуть в этот шторм, узнать о нем больше, побыть в нем хоть мгновение…

Он резко сглотнул слюну. Хотел что-нибудь сказать, одно слово, установить хоть тень контакта. Но она перевела взгляд и выскользнула через приоткрытую дверь, торопливым шагом подошла к как раз раскрывающемуся лифту и исчезла внутри. Еще через мгновение металлическая дверь закрылась… и колдовство исчезло.

Веспер проморгался, возвращаясь к действительности, и выругался под нос, костеря себя на чем свет стоит. Друзья умирают, а он оглядывается на красивые задницы. Вдобавок человеческие, то есть совершенно не про его честь.

Ренегаты, где эти проклятые ренегаты? Ночар снова осмотрелся, как будто ожидая выстрелов, взрывов… Тишина. Только это постоянное чувство, что случилось что-то плохое.

Врач вышел из зала, посмотрел на полицейских. Медленно, молча покрутил головой. Горло всех присутствующих сдавил резкий спазм. Они поняли все без слов.

Веспер опустил голову и тяжело вздохнул. Ну, что же, ничего не поделать. На этом все.

— Я обратно к Петрку, — сказал он антитеррористам. — Если что, звоните.

— Ясно, — поддакнули они тихо. — Поняли.

Веспер кивнул головой в ответ, повернулся и вышел из отделения. Он сбежал вниз по лестнице. Вошел в отделение радиологии и похолодел от внезапного ужаса.

Стажерки не было. Крошки тоже.

Он вбежал в ортопедию, заглянул в первую приоткрытую дверь. Нет, это не здесь, тут абсолютно спокойно лежало и страдало несколько мужчин, огипсованых почти целиком.

Следующая дверь немного приоткрыта. Заглянуть внутрь… Ночар немедленно остановился, рванул из кобуры «глок» и в абсолютной тишине прижался к фрамуге, поглядывая в глубь комнаты.

Невзрачный мужчина в джинсах и свитере стоял на подоконнике высокого больничного окна. Левой рукой он прижимал к себе стажерку. Правая рука была высоко поднята, как будто придерживаясь снаружи фрамуги распахнутого окна. Веспер пробежал языком по внезапно засохшим губам, тотчас же узнав врага. Ренегат, черт бы его подрал.

Крошка целился в чужака из своего «глока», его руки дрожали от напряжения.

— Ты выстрелишь, и мы оба упадем, я и девушка в белом, — спокойно сказал ренегат. — Четвертый этаж, хватит. Два трупа.

— Чего ты хочешь? — Крошка резко сглотнул.

— Тебя, — ответил тот. — Нам нужен только ты. Девушка, конечно, ни при чем. Но если будет нужно… — Он махнул головой наружу. — Искусство летать. Пока-пока.

— Ты сам погибнешь, — с яростью бросил антитеррорист.

— Раз джихад, то джихад, — коротко отрезал тот. — Но есть другой вариант.

Полицейский вопросительно посмотрел на него.

— Ты сам выйдешь через это окно, — предложил ренегат. — Это не длинный полет. За то, что ты учудил в Польфе, как раз хватит.

Крошка снова проглотил слюну. Посмотрел в небо за окном, горящее яркой лазурью. Сделал шаг вперед.

«Он прыгнет! — понял наблюдающий за всем этим Веспер. — Он прыгнет, чертов защитник вдов и сирот! — Он смерил взглядом сосредоточенное лицо ренегата. По голове как бешенные метались мысли: — Им совсем не нужно самоубийство антитеррориста. Их там больше, и они ждут. Присмотрят, чтобы он не разбил головы, заберут к себе. И Крошка станет ренегатом. А он уже прекрасный обученный убийца… Таких им и надо, таких им не хватает».

Крошка шел в направлении окна, медленным, решительным шагом. Ренегат смотрел на него, широко улыбаясь, как будто приветствуя хорошего знакомого. Как будто дело было уже выиграно. Он был настолько уверен, что полицейский без протеста выполнит его желание?

«Ему совсем не нужно прыгать, — понял Веспер. — У них там снайпер, сидит где-то под крышей напротив. Крошка получит пулю. Ренегат все равно уронит девушку, она слишком много видела… А потом заберет человека».

Это было не сознательное решение, а рефлекс. Ночар молниеносно открыл дверь плечом и ворвался в комнату. Он выстрелил в ренегата, дублет между глаз, дублет на сердце. Бросился на Крошку и бросил его на пол, в то время как вампир исчез за окном вместе с девушкой.

Какая-то чудовищная сила рванула Веспера, один раз, потом второй и третий, бросила его на колени. По его груди разлилась горячая волна.

«Я был прав, — подумал он, — снаружи был снайпер».

Воздух ворвался в легкие, горя живым огнем, а затем выбежал наружу, забрав с собой капельки крови. Он положил руки на полу, голова немного кружилась.

«Я не слышал свиста пули, — неожиданно подумал он. — Правду говорят, что свистят только пули кругом, той, которая для тебя, не слышно».

Крошка как раз вставал, с ужасом смотря на него. Рука полицейского двигалась к кнопке, вызывающей помощь медсестры.

— Нет, — хриплым голосом удержал его Веспер, — мы отсюда убираемся. Их слишком много. Мы не справимся… Одни.

Полицейский кивнул, подполз к нему, не поднимаясь над линией подоконника. «Счастье, что он настолько хорошо соображает, — облегченно подумал Веспер. — Не пытается кричать, что я ведь ранен и больница это наиболее подходящее место. Этот Крошка совсем не дурак. Хорошо, что он не стал ренегатом… Пока что».

— Пошли, — решительно шепнул. — Коридор, лестница, автостоянка. Давай!

Лестница. Полумрак, в каждом углу могут таиться враги. Слабость, пронзительная слабость, ноги подгибаются, но все-таки вынуждены нести тебя вперед. Шагай, старик, кто не шагает, тот погибает.

Белая рубашка Веспера вся в крови. Даже плотно застегнутый пиджак не очень хорошо скрывает этот факт. Рядом Крошка, в больничной полосатой пижаме, тоже шатается на ногах.