Отплыли мы еще засветло. Я не боялся, что местные нас заметят. По обе стороны реки уже поднимались черные столбы дыма: викинги зачищали территорию. В такой ситуации все англичане, не успевшие удрать достаточно далеко, должны были сидеть тихо, как мышки.

Когда стемнело, мы все равно продолжали плыть. Широкая лента реки светилась серебром — серпика ущербной луны для этого хватало. Зато берега скрыла непроглядная темень. Мы скользили почти бесшумно: в опытных руках весла драккара погружались в воду практически беззвучно. А если и плеснет, так этот звук легко можно списать на играющую рыбу. Наш «Северный Змей» будто и впрямь превратился в змея — огромную водяную змею, раздвигающую зеркало реки. Мы шли быстро, не менее пяти миль в час. И, даже если бы кто-то увидел нас и пожелал предупредить тех, что живет выше по течению, такому человеку, чтобы поспеть за нами, пришлось бы бежать. И бежать очень, очень быстро, потому что ему пришлось бы петлять по тропинкам, перебираться через изгороди или кустарник, нырять в овраги… А наша дорога была ровной и почти прямой.

— Туда, — сказал Дикон, указывая на узкую протоку.

Драккар сбросил скорость, развернулся и вошел в тень прибрежной растительности. Тут же стало совсем темно. Для меня. Для большинства моих хирдманов это была еще не критическая темнота, так что драккар аккуратно подвели к нависающему над тихой водой берегу и закрепили концы. Мы высадились. И высадке нашей не мешало ничто, кроме маленьких гадких кровососов, коих здесь было ну просто неприличное количество.

— Слева будет болото, — сообщил Дикон. — Очень хорошее.

— То есть?

Как болото может быть хорошим?

— Много рыбы, много птицы, — поведал нам Дикон. Слышавшие это норманы развеселились.

— Ты привел нас рыбку ловить? — несмешливо спросил Гуннар Гагара. — Тогда давай мне удочку.

— А ты клювом попробуй, — посоветовал Уилл Кошачий Глаз.

— Я тебе сейчас покажу мой клюв… — начал Гуннар.

— Замолчали все! — отрывисто бросил Свартхёвди. — Говори, Дикон.

— Слева — болото, потом будет заливной луг и поле. Колосья уже высокие, так что мы можем подобраться незаметно.

— Подобраться — куда? — спросил Стюрмир.

— К монастырю, конечно. Вы хотели, чтобы я привел вас к монастырю, и я вас привел.

Ага, привел. Как же. Еще час мы пробирались сначала через какую-то топь (Кто сказал, что болото — по другую сторону?), потом, скрючившись, по колосящемуся полю. Кто пробовал, знает какое это изумительное удовольствие. Особенно когда ни зги не видно.

Но — добрались. Монастырь вырос перед нами немой черной громадиной…

Нет, насчет громадины я преувеличил. Забор метра два с половиной, не больше. А вот по поводу «немой» просто поторопился. Потому что за забором внезапно начался собачий концерт. И точно не по нашему поводу, потому что направление ветра мы выбрали правильно. Значит — что? Значит, кому-то на ночь глядя приспичило проветриться. И этого «кого-то» собачки не знают.

Ого! Да это же целое войско! Даже я разглядел черную шевелящуюся гусеницу, потянувшуюся из ворот по дороге. И очень явственно услышал стук копыт. Значит, ночные бродяги еще и на конях? Хрен там, а не бродяги!

— Воины доспешные, — шепнул мне Медвежонок, знавший о моих проблемах с ночным зрением.

— И доспехи добрые, — добавил Уилл Кошачий Глаз, оправдывая свое прозвище.

— Сотни три, — подхватил Стюрмир, и я почувствовал себя совсем слепым. — А вон еще…

— Сколько, говоришь, стражи в монастыре? — спросил Свартхёвди у Дикона.

— Да это не монастырские, — тут же возразил тот. — Откуда у тех настоящая броня?

— А кто?

— Да я почем знаю? Пойди да спроси! Сказали привести, я привел. А что там внутри — откуда я знаю? Меня отец сюда в двенадцать лет привозил, на эту, как ее…

— Тихо… — прошипел я. — Уиллы, Лейф, давайте за воинами. Узнаете, что сумеете. Лейф — старший.

Тройка разведчиков исчезла в колосьях.

— Медвежонок, сможешь подобраться поближе?

— А то.

— Дикона возьми. Он знает язык.

У самого-то Свартхёвди английский словарный запас — как у армейского разговорника. Стоять! Руки вверх. Как зовут? Какая часть? Где твой командир? Ну с поправкой на местный колорит, где главная фраза — «деньги давай!».

А из ворот между тем продолжали выходить, да, теперь уже выходить пешочком, английские вояки. Что ж они там? Вылупляются, что ли?

Ну вот железный поток иссяк. За ним потянулись невоенные. Чернь какая-то, монахи… Эти далеко не ушли, остановились у ворот, переговариваясь. Потом вернулись во двор, и ворота захлопнулись. Чуть позже, после нескольких злых окриков, унялись и псы.

Медвежонок с Диконом вернулись.

Ничего толком не выяснили.

Ладно, будем ждать вторую разведгруппу. Очень не хочется идти втемную. Туда, откуда только что вышло больше тысячи бойцов. А сколько еще осталось?

А время идет…

Лейф с англичанами вернулись на удивление быстро. Где-то через час.

— Там — целое войско, — шепотом доложил Весельчак. — Шатров много, коней — табуны. Огней не жгут.

— Хёвдинг, что скажешь?

Интересный вопрос. Ну и какие выводы я могу сделать на основании полученных данных?

Кое-какие могу.

— Думаю, здешний конунг наконец-то решил дать нам бой, — сказал я.

— Нам? — изумился простодушный Хавур. И тут же схлопотал кулаком в бок от Гримара. Помалкивай, молодой.

— Не нам, конечно, Ивару. Так что перед нами засада.

— Так и есть, — пробасил Медвежонок. — Ивар возьмет монастырь, начнет грабить… Тут-то англы и ударят!

— Надо его предупредить! — немедленно заявил Гримар.

— Надо, — согласился я.

— А мы — как же? — возразил Стюрмир. — Здесь же добыча наша! Опять всё Ивару достанется!

— Потише, — приказал я. — Для начала я хочу знать, сколько там воинов.

— Давай я узнаю! — в один голос предложили Лейф и Гагара.

— Лейф, ты старший, — выбрал я. Этот норег немного знает английский. Ему проще. — Гагара, Хагстейн — с ним. Но внутрь не лезьте.

— Я тоже пойду, — заявил Гримар.

— Без тебя обойдемся, — отрезал Лейф. — Ты слишком здоровый. Собаки подумают: медведь. И еще: мне надо свежее мясо.

— У меня вяленое есть, — тут же предложил Хавур.

— Я сказал: свежее.

— И где его, по-твоему, взять? — поинтересовался Гримар.