В себя он приходил медленно, такими же вспышечными просветлениями.

Первый этап – всплывание сквозь толщу темноты в более светлый слой наверху.

Второй – полёт сквозь бурную струю воздушных пузырей, давление на уши, на грудь, на глаза, желание всплыть и глотнуть свежего воздуха.

Третий этап – взрыв лопающихся воздушных пузырей перед лицом, наполненных светом и треском.

И, наконец, выход на уровень поверхности океана, полного тысячами живых бликов, плеска волн, сотрясений, пересечений и вибраций. Из ушей словно вылили воду.

– …в одну машину не уместятся, – донёсся мужской голос.

– Найдите вторую, заберите всех, отвезите в Баковку, – прозвучал женский голос. – Оставьте в лесу.

Хлопнула дверь.

– А с этой сволочью что? – спросил ещё один мужской голос.

– Он скоро переформатируется.

– Может, утопить?

– Нет смысла, оставим его здесь.

– С Рудницким?

– Рудницкий нам ещё нужен, как-никак – имаго Фигуры Влияния. Шанс переправить его на Царцах ещё есть.

– Слишком много мусора в его процессоре.

– В голове, ты хочешь сказать?

– Пусть в голове. Их эволюция подошла к пределу, игра скоро закончится.

– Не нам решать.

Савва открыл глаза.

Он лежал на диване, на боку, не чувствуя ни рук, ни ног. Голову продувал освежающий сквознячок облегчения, унося горьковатые остатки «дыма». Звери с клыками и когтями исчезли, оставив в сознании «грязные следы лап».

По гостиной Кеши деловито передвигались молодые парни, исчезая в спальне и появляясь вновь.

На полу неподвижно, лицом вниз, лежал «Петров» с дырой в затылке, выплеснувшей на паркет почерневший сгусток крови.

Кеша тоже лежал на полу, точнее, на обломках стола, лицом кверху, и смотрел в потолок остановившимися глазами.

– Кеша… – прошептал Савва, пытаясь встать.

– Кажется, очнулся.

Рядом с диваном сгустилась лёгкая тень, Савва перевёл глаза и узнал Викторию Шахову, с любопытством его разглядывающую; в руках помощница секретаря Совбеза держала чашку с кофе. Она сделала глоток, наклонилась над Саввой.

– Как голова?

– Дымится… что… с Кешей?

– С ним всё в порядке, не переживай. – Голос женщины был так похож на грудной голос жены, что сердце дало сбой: ещё свеж в памяти был облик жены, её улыбка, губы. То, как она щурилась и улыбалась. И хотя Виктория сменила причёску и перестала ярко красить губы, она всё равно слишком сильно напоминала Лилию.

– Меня зомбанули.

– Мы нейтрализовали вирус. Как ты себя чувствуешь?

Он прислушался к своим ощущениям.

– Как после пьянки и драки…

Виктория улыбнулась, допила кофе.

– Шутишь – значит, всё нормально. Встать сможешь?

Савва зашевелился, как раздавленный таракан, ощущая, как в онемевшие руки и ноги серией мелких иголок возвращается жизнь. Ощупал голову, ожидая обнаружить синяки и дырки, но голова была цела, звери зомби-программы покусали её изнутри, а не снаружи.

Помощники Виктории – он узнал обоих – унесли «Петрова», вернулись, захлопотали над Кешей, приводя его в чувство.

– Что с ним? – спросил Савва, растирая запястья рук.

Виктория принесла ему горячего чаю.

– Пей, полегчает. Его запрограммировали глубоко, самостоятельно он бы не освободился.

– А меня?

– Тебя хотели превратить в серва, это у нас низшая каста служителей. Геймер просчитался с уровнем воздействия, ты мог бы сам сбросить вирус.

– Я пытался… сил не хватило.

– Потренируешься – станешь полностью независимой фигурой. Мне надо было заняться тобой раньше.

– Ты же должна быть на Ямале, – вспомнил он.

– Для всех я на Ямале, но это деза, отвлекающий маневр. Никуда я не улетала.

Савва сел прямее, отпил сразу полчашки чаю, пахнущего мятой.

– Кто ты всё-таки?

– Сейчас не время объясняться, надо уходить.

– Никуда не пойду, пока не расскажешь всё.

– Чёрт! – раздался хриплый голос очнувшегося хозяина квартиры. – Полегче, я вам не подушка для иголок!

Оба перевели взгляды на него.

– Кеша прав? – сказал Савва. – Ты… оттуда? – Он поднял глаза к потолку.

– Прав, – усмехнулась женщина, – оттуда. Хотя не я выбирала роль и облик реализации.

– Рассказывай!

– Под холодный душ его, – приказала Виктория. – Быстрей очухается.

Кешу увели в ванную, послышался плеск воды, перемежаемый приглушёнными воплями инженера.

– Значит, тебя послали специально…

– Своевременный вывод, – фыркнула Виктория.

Савва не обратил внимания на её тон.

– А я ломал голову, откуда ты знаешь о Кеше и над чем он работает. Там всё известно? – Новый кивок на потолок.

– В мою задачу изначально входила защита Рудницкого, самостоятельно добравшегося до главной разгадки земной метареальности: почему физические законы вашей Вселенной так точно взаимозацепляемы. Это возможно лишь в одном случае…

– Если Вселенная создана Богом!

– Либо смоделирована в некоем суперкомпьютере, способном оперировать колоссальным количеством параметров. У нас такие машины называются БСМ – Большими Счётными Машинами, или Умниками. Ты попал в поле зрения моих провайдеров случайно, после того как начал заниматься делом нефтяников. К тому же оказалось, что ты друг Рудницкого.

– Пешка, – с преувеличенной небрежностью сказал Савва. – Случайный попутчик.

– Ну, не пешка, – покачала пальчиком Виктория, – но и не главная фигура. Впрочем, в настоящий момент ты своим поведением резко изменил условия игры, и на тебя спустили ПСП.

– Программу… э-э…

– Сужения определённого параметра поведения, в данном случае – проявления независимости. К сожалению, если ПСП не добивается результата, вместо неё запускают СНОС.

– Это аббревиатура, насколько я понимаю? Подожди, угадаю слова: система нейтрализации опасной сущности.

– Что ж, довольно близко по смыслу: самонастраивающаяся операционная система по нейтрализации вирусов.

– Но ведь вы же укокошили командира ПСП.

– ПСП – безотзывная оферта, она перезапускается столько раз, сколько необходимо для достижения цели. В случае если носитель оператора гибнет – программа его восстанавливает. Точно так же работает СНОС. А есть ещё Пёс.