Контраст между сравнительно беззаботной личной жизнью Гора и атмосферой глубокой печали в его творчестве заинтересовал репортера из Visions. Он попытался выяснить у Гора, как его супруга реагирует на Counterfeit2. «Во всяком случае, она не считает пластинку ужасной, – рассмеялся Гор. – По крайней мере, так она мне сказала. Ей действительно нравится то, что я делаю в Depeche Mode и сольно, хотя ее музыкальный вкус сильнее подвержен коммерческим тенденциям, чем мой.

Когда мы выбираем музыку для совместного прослушивания, без проблем не обходится. Вообще, есть у меня такое чувство, что большей части женщин нравится слушать позитивную музыку, чего не скажешь о мужчинах». Как бы там ни было, но даже в тот безоблачный период жизни у Гора не было соблазна впустить в свои композиции хоть немного солнечного света. «Я всегда тяготел к чему-то мрачному как в музыке, которую пишу сам, так и в той, которую слушаю. Даже в песнях о любви я стараюсь сохранить отголоски чего-то мрачного. Для меня жизнь вовсе не спектакль в розовых тонах. Так что мне кажется, что грустные песни гораздо лучше описывают наш мир, чем веселые. И так будет всегда».

Деликатная ненавязчивость музыки Counterfeit 2 дала повод прессе отмахнуться от альбома, которому, по их мнению, не хватало мощи. Результатом этого стали колеблющиеся показатели продаж и неоднозначный прием. «Depeche Mode лайт» – так отозвался журнал Blender об альбоме. По их мнению, хиты, пропущенные через электронную аппаратуру, стали стерильными, а чрезмерно серьезный вокал Гора не смог вдохнуть в них новую жизнь. Мнения разделились, и особенно по поводу степенного сингла Stardust. Журнал Pitchfork Media назвал эту композицию «настоящим сюрпризом, не кавером, а скорее спасательной операцией», бросив камень в сторону оригинала Дэвида Эссекса: «В кавер-версии Гора этот глэм-роковый абсурд наполняется печалью и достоинством». Совершенно иным было мнение журнала NME, который нашел его не печальным, а просто скучным и написал отзыв похлеще любой пощечины: «Для нас Гор навсегда останется невыносимо скучным, похожим на мопса, пергидрольным блондином из Depeche Mode, который вертит своим перетянутым ремнями задом, как тучная девчонка. Но он богат, он принес Mute миллионы, поэтому они позволяют ему вытворять все, что захочется. Даже создавать такое непотребное дерьмо с претензией на какую-то значимость».

Несмотря ни на что, на протяжении короткого тура, посвященного Counterfeit2, публика принимала Гора с безоговорочным восторгом. Альбом вышел 28 апреля 2003 года, а вслед за ним последовали концерты в Стокгольме, Кельне, Гамбурге, Милане, Лондоне и Лос-Анджелесе. Скромность Гора как в музыке, так и в выборе концертных площадок позволила ему добиться камерной, почти интимной атмосферы. В Кельне, например, он и вовсе выступал в зале электростанции, закутавшись в джинсовую куртку с объемным меховым воротником, прекрасно сочетавшимся с его белокурой шевелюрой.

Он несколько смущенно улыбался публике, пока его музыкальное сопровождение в лице музыкантов Эндрю Филпотта и Питера Гордено занимало свои места позади. А потом они открыли вечер композицией In My Time Of Dying. Кроме пяти композиций из альбома Counterfeit2, в сет-лист выступлений вошла песня из его первого сольного альбома Never Turn Your Back On Mother Earth, композиция Леонарда Коэна Coming Back To You, которую Гор записал еще в девяностые в рамках альбома-трибьюта. Разумеется, не обошлось без песен, уже ставших классикой Depeche Mode, часть из которых Гор исполнял в акустическом варианте и которые, как и ожидалось, сорвали самые бурные аплодисменты.

В каком-то смысле благодаря минималистичным фортепианным аранжировкам такие песни, как Walking In My Shoes, In Your Room и Shake The Disease, вернулись к своей изначальной форме, к форме демоверсий. Создавалось впечатление, что Гора совсем не тяготит роль вокалиста и фронтмена, обычно исполняемая Гааном. И это была не иллюзия. «Сейчас, когда я становлюсь на полтора часа фронтменом, я нервничаю гораздо меньше, чем когда я выхожу на сцену с Depeche Mode, – сказал он в кулуарах своего шоу в миланском клубе Alcatraz. – Причина моей нервозности – в приступах панических атак. Но они происходят тогда, когда я о них думаю. А если ты постоянно сосредоточен на исполнении песен, на их текстах, то на панические атаки времени просто не остается». Вполне возможно, что именно такими словами Гор успокаивал своих дочерей перед их публичным выступлением на завершающем тур концерте в Лос-Анджелесе. Ава Ли, которой к тому моменту только исполнилось семь, скромно спряталась за гигантской шляпой (от которой, должно быть, ее отец был в полном восторге), вцепилась в микрофон и старалась не привлекать к себе внимания. А вот одиннадцатилетняя Вива Ли встала рядом с Гором, взяла его за руку и исполнила вместе с ним песню Loverman. Трогательная картина заставила всех забыть о том, что недвусмысленное содержание этой песни совершенно не подходило для совместного выступления отца и дочери. Гора же определенно больше всего радовало то, что в итоге он все-таки нашел себе достойную партнершу для выступления дуэтом.

Сначала Гор подумывал продолжить тур, получивший название «Ночь с Мартином Л. Гором», в конце лета, однако совсем скоро ему стало не до этого. Он еще не успел опомниться после тура, как оказался козлом отпущения. Причиной общественного порицания стал Дейв Гаан, которому, очевидно, вскружил голову успех его сольного дебюта Paper Monsters, вышедшего почти сразу после Counterfeit2. В интервью, сопровождавших выход пластинки, он не преминул выставить Гора диктатором, в корне пресекавшим любые попытки Гаана участвовать в написании песен Depeche Mode. «Прежде мне не хватало уверенности в себе. Да и откуда мне было ее взять? – говорил он в интервью журналу Spiegel. – Мартин Гор – вот креативный и музыкальный мозг Depeche Mode. Я был всего лишь вокалистом, который должен был превращать в хиты написанное кем-то другим». В Musikexpress Дейв высказался по поводу скупой манеры Мартина выражать свои чувства. «Иногда Мартин меня просто бесит. Меня раздражает, что он со мной не разговаривает, – говорил он. – За последние пять лет я стал более зрелым. Я надеюсь, что Мартин сможет это принять и не будет стараться сохранить единоличный контроль. Потому что я не знаю, смогу ли и дальше работать в Depeche Mode на прежних условиях. Думаю, что нет».

Несмотря на неоднократные предложения журнала, Гор так и не выступил с ответным заявлением. Несколько месяцев подряд он молчал и, похоже, надеялся в своей привычной манере попросту переждать мятеж Гаана. Только в конце 2003 года в интервью французскому изданию Elegy Гор выразил свое отношение к происходящему: «В данный момент я понятия не имею, что ожидает нас в будущем. Сейчас появление нового альбома Depeche Mode лично мне кажется маловероятным. Даже несмотря на весь присущий мне оптимизм. Когда мы с Дейвом начинали работу над сольными проектами, мы договорились, что встретимся в конце года и обсудим следующую совместную пластинку. Но после всего, что мне пришлось выслушать, у меня создается впечатление, что он больше не желает быть частью Depeche Mode и что ему больше не нужны мои новые песни. Что ж, если это так, пусть занимается чем-нибудь другим». На этот раз Гор обвинил Гаана в нежелании общаться, а не наоборот: «Он не разговаривает со мной, он разговаривает со СМИ».