Пока Бретта не было, я вытащила мусорное ведро со стороны дома и поднесла его к разбитому окну. Через несколько минут подъехал Бретт, и я помогла ему выгрузить кусок фанеры и стремянку.

– Зачем Джоне вламываться в дом Джимми? – спросил Бретт, ставя лестницу рядом с окном кабинета.

– Понятия не имею, – ответила я. – Может, ему нужны какие-то доказательства, которые указывают на его причастность к убийству?

Бретт посмотрел на меня, проверив устойчивость стремянки.

– А он что, подозреваемый?

– Конечно. Он влез в дом, а потом убежал. Кто знает, на что еще он способен?

Тут мне в голову пришла мысль:

– Может, он искал картины. Понял, что их нет в мастерской, и, возможно, решил, что я перенесла их в дом.

– Картины?

Понимая, что Бретт не знает о картинах, которые я нашла в мастерской, я все ему рассказала. Затем я обнаружила еще одну возможную связь, которая раньше не приходила мне в голову.

– Возможно, Джона влез в закусочную той ночью.

Я наблюдала, как Бретт натянул пару рабочих перчаток и проверил оконную раму на предмет оставшегося стекла.

– Разве что теперь я не думаю, что Джона искал картины. На столе Джимми и в шкафу он явно искал какие-то бумаги.

– Может, ему нужны какие-то деловые документы.

Бретт вынул осколок стекла и бросил его в мусорное ведро.

– Может быть. Но зачем?

Бретт еще раз провел рукой в перчатке по подоконнику, а затем схватил кусок фанеры и поднял его так, чтобы закрыть окно.

– Подержишь вот здесь?

Обеими руками и плечом я поддерживала фанеру, пока Бретт поднялся по лестнице, прихватив с собой беспроводную отвертку и винты.

– Мне кажется, это скорее Дэрил спрятал картины в мастерской, – сказала я после того, как Бретт вкрутил в фанеру первый винт.

– Потому что он крутился возле мастерской?

– Отчасти поэтому. Еще я вчера вечером говорила о нем с Майклом. – мое сердце замерло, когда я произнесла последние слова, и я наблюдала за реакцией Бретта.

– Точно. Я видел, как вы выходили из «Сиджея».

Ни его голос, ни его лицо не выдавали, что он обо всем этом думал.

– Это было не свидание, по крайней мере не для меня, – быстро сказала я.

Он вкрутил еще один винт в фанеру, прежде чем взглянуть на меня:

– Да все нормально. Тебе не нужно ничего объяснять.

– Но я хочу. Я не хочу, чтобы ты думал, что он мне нравится.

– Я так и не думаю.

– Не думаешь?

Он вкрутил еще один винт.

– Может, я так и подумал, но ты меня разубедила.

– Хорошо, – сказала я, и на меня нахлынула волна облегчения. – Я просто хотела поговорить с ним, узнать, что он знает о Дэриле, – продолжила я. – Оказывается, Дэрила арестовывали за кражи и нападения.

– Думаешь, он может стоять за недавними кражами и убийством Джимми?

– Возможно.

– Марли, будь поаккуратнее. Не хочу, чтобы вдруг ты задала неправильный вопрос неправильному человеку. Это опасно.

– Я понимаю. Я веду себя осторожно. – По крайней мере, я так думала.

Мы не разговаривали в течение следующих нескольких минут, пока Бретт не закрепил фанеру на окне. Я хотела сосредоточиться на недавних преступлениях, но не выходило. Мои глаза следили за Бреттом, когда он спускался с лестницы, и в животе у меня что-то дернулось. Я хотела притянуть Бретта к себе и поцеловать, чтобы забыть обо всех и обо всем, кроме него, но все мои заботы вновь всплыли на поверхность.

Мои печальные мысли, видимо, отразились на моем лице, потому что, когда Бретт посмотрел на меня, его глаза потемнели от беспокойства.

– Ты в порядке, Марли? Ты какая-то расстроенная.

– Я немного запуталась, – призналась я.

Он посмотрел на меня, складывая стремянку.

– За последние несколько дней ты многое пережила. Подумай, не хочешь остаться у нас с Хлоей? Мне не нравится, что ты остаешься здесь совсем одна, особенно ночью.

– Со мной все будет хорошо, – заверила я его. – Спасибо.

Бретт сунул стремянку в фургон и снял перчатки, его взгляд снова остановился на мне.

– Из-за чего ты запуталась? Из-за чего-то помимо взлома и убийства Джимми?

– Да. – Я колебалась, не зная, какие слова подобрать.

– Если я вчера позволил себе лишнего…

– Нет, – сказала я, перебив его, не желая, чтобы он думал об этом даже на секунду. – Это не так.

Он не сводил с меня глаз.

– Тогда что не так?

Я глубоко вздохнула и выдохнула, прежде чем ответить.

– Я уезжаю через несколько дней, возвращаюсь домой. Это нелегко.

Его глубокие голубые глаза смотрели в мои. Кажется, в них мелькнуло разочарование, но я не уверена. Я ждала, пока он заговорит, боясь, что же он скажет.

– Ты решила продать дом Джимми и закусочную? – спросил он в конце концов.

– Нет, я не хочу ничего продавать, но мне придется нанять менеджера, чтобы он занимался «Флип Сайд», а дом можно сдать в аренду.

Он кивнул и отвел глаза.

– Я понимал, что ты здесь только на время, но я надеялся, ты надумаешь остаться.

Моя грудь сжалась, дышать стало трудно.

– Я думала об этом. И я хочу остаться. По многим причинам.

Я боролась со слезами, которые готовы были пролиться из моих глаз.

Бретт посмотрел на меня:

– Тогда зачем уезжать?

На мгновение я закрыла глаза, а затем снова открыла.

– Я не понимаю, как я могу здесь остаться. У меня работа в Сиэтле и… – закончить предложение я не удосужилась. Даже в моей голове эти аргументы звучали слабо.

Бретт кивнул. Рот его был крепко сжат.

– Я все понимаю.

У меня было чувство, будто я погружаюсь на дно океана.

Бретт попытался улыбнуться, но улыбка вышла едва заметной.

– Звони, если в ближайшие дни тебе что-нибудь понадобится, хорошо?

Я оцепенела, не способная говорить.

Несколько секунд он колебался, но затем подошел ко мне и поцеловал в щеку.

– Береги себя, Марли.

Я хотела обнять его, чтобы он не мог уйти, но он уже сел на водительское сиденье.

Дверь захлопнулась, и заработал двигатель. Я в последний раз мельком увидела его профиль, прежде чем фургон поехал по дороге. Я стояла и смотрела, как он уезжает, уверенная, что только что совершила ужасную ошибку.