Зверьков стало так много, что перед куполом они наползали друг на друга, образуя настоящую горку.

— Раз! Два! Три! Давай!

Я убрал купол, Сюй с трудом заставила своего лупоглаза придвинуться к нам, он пробирался к нам, с каждым шагом убивая не меньше десятка зверьков.

— Еще! Давай еще!

И как только она пересекла предполагаемую границу купола, как я раскинул его снова и тут же почувствовал, как энергия в нём начала убывать.

Волна нахлынула. Липучка, Змей и Облако гарцевали на лупоглазах, затаптывая тех, кто остался вместе с нами внутри защиты. Я чувствовал, как по штанам и халату карабкались эти мелкие твари, левой рукой отбросил тех, до кого смог дотянуться, но некоторые лезли уже по спине, щекотали шею… Но я не мог оторваться. Снаружи творилось настоящее безумие. Куча перед куполом всё росла и росла, достигнув половины человеческого роста. Животные ползли по телам своих сотоварищей, давили их и пробивались выше.

— Пропасть! Уберите их! — заорал я, когда клыки вонзились в меня сразу в нескольких местах.

Порции Ки, вливаемые в массив, становились всё больше.

— Держись, будет больно, — расслышал я голос Сюй среди оглушающего писка и чуть не заорал.

Она выдергивала зверьков вместе с кусками кожи и, казалось, половиной моего мяса.

— Я перевяжу.

Вскоре внутри купола не осталось ни одной живой твари. Ребята придвинулись ко мне поближе, успокаивая нервно вздрагивающих лупоглазов, которым тоже изрядно досталось. Спереди купол уже наполовину был покрыт шевелящимися лапками, брюшками, оскаленными мордочками, и равнину вокруг нас затопило их серо-коричневыми спинками. На голове у них всех было желтое пятно, и от этого казалось, будто вокруг кипит и бурлит густая мясная похлебка, а сверху плавают жировые капли.

— Они не пройдут ведь через секту? — спросила Сюй.

В том поселке осталось пятеро ее сыновей.

— Не должны, — ответил Змей. — Они вроде бы идут точно вперед, а к секте нужно свернуть направо.

— Но их так много…

— В лесу много животных. Их просто сожрут.

— Или они всех сожрут, — добавил Липучка.

Я всё еще вливал Ки в массив, внимательно прислушиваясь к организму. Сейчас проблемы с Ки были бы совсем некстати.

— А ведь по пути сюда мы проезжали через реку. Как они через реку перебрались?

Волна не спадала, и количество животных даже не уменьшалось. Некоторые уже добрались до верха купола, и теперь они бежали уже и над нами, скатываясь с той стороны и продолжая мчаться дальше. Отчетливо пахло кровью, грязной шерстью и дерьмом от раздавленных телец как внутри купола, так и снаружи. Я сделал самый простой пополняемый щит, без отсечения запахов, звуков и магии, с защитой, заточенной на отражение ударов и проникновения. И это было правильное решение, иначе бы Ки требовалось еще больше.

Мы простояли час. Змей зажег камнесвет, так как внутри массива стало темно. Сюй устала бояться и стоять на месте, Липучка расчистил место, сдвинув трупы зверьков в сторону, и разогревал на огненном камне куски застывшей каши. Облако осторожно снял с меня верхнюю одежду, чтобы добраться до ран, промыл их водой и замотал их чистыми тряпицами.

— Как думаешь, как долго они еще будут наседать? Сколько их там вообще? Я даже чисел таких не знаю.

По моему лбу градом катился пот. Дышать становилось всё сложнее, но это не из-за нехватки Ки. Сейчас я вливал Ки размеренно и постепенно, не порциями, а непрерывным потоком, потому тут не могла повториться та ситуация, что была в секте после убийства патриархов. Я попросту очень устал. Держать купол на пятерыми всадниками было гораздо сложнее, чем небольшой массив под ливнем.

Вот почему считается, что Равнины проверяют людей на удачливость. Кто смог бы выжить на пути этой лавины? Никакой даже самый могучий воин не сумеет отбиться от сотни тысяч мелких зверьков. Никакой маг, увешанный кристаллами. И даже умелый начертатель рано или поздно истощил бы свою Ки полностью. Сколько караванов осталось погребенными под серо-коричневыми тельцами?

— С тобой всё хорошо? — подъехала Сюй и вытерла пот с моего лба.

Я благодарно кивнул ей, не отрываясь от дела.

— Липучка приготовил поесть. Ты разрешишь накормить тебя?

Я покачал головой. Боялся отвлечься.

Лишь к ночи массив перестал требовать новые порции Ки. Я подождал немного, прислушался и понял, что вездесущий писк, слившийся в единый тоненький гул, становился слабее и слабее, уходя в сторону. Мои соратники успели выспаться и сейчас громко обсуждали, что нужно сделать в поселке, чтобы остановить такую волну своими силами. Они уже предложили и ров шириной в десять шагов, и яды, и ловушки, и стену высотой в три человеческих роста, но понимали, что этого будет недостаточно.

Я убрал руку с массива.

— Вроде закончилось.

И выпал из седла лупоглаза, даже не почувствовав удара о землю.

Проснулся я от одуряющего запаха мяса и как только вспомнил, что было перед сном, бросился проверять свою способность управлять Ки: влил ее в пустой кристалл и прислушался к организму. Не тошнило. Только очень хотелось есть.

Рядом ребята обжаривали на огненном камне небольшие кусочки мяса. Я удивился, ведь мы взяли с собой лишь сушеные полоски, которые жарь-не жарь толку не будет.

— А ведь и впрямь вкусно, — восхищенно сказал Липучка, прожевав свою порцию.

— Конечно. Если лиса ест, значит, и людям можно. Это только свиньи всё подряд метут, а лисы умные, всякую дрянь есть не будут, — сказала Сюй, подкладывая на камень еще несколько кусочков.

Я присмотрелся. Кажется, они жарили этих самых крыс, которые вчера чуть не сожрали нас самих.

— Это то, что я думаю?

— Шен! Наконец-то ты проснулся. Да, это оно самое. Попробуй. Вкуснотища!

Есть хотелось так, что я согласен был бы проглотить и менее аппетитное блюдо, потому взял готовые кусочки и… Это действительно оказалось очень вкусно. Нежное мясо слегка отдавало орехами и не требовало никаких приправ или соусов.

— Правда, хорошее мясо? — обрадовалась Сюй. — Если поймать несколько штук и разводить как кроликов, то и свиньи не нужны.

— Ты сможешь ехать? — хмуро спросил Змей. — И держать свои щиты? Вокруг столько зверья шныряет, будто мы в логово к лесному Хранителю влезли.

Завеса тушек с массива немного сползла, и, приподнявшись, я увидел, что равнины кишат животными. Вокруг вальяжно прогуливались самые толстые на свете серые лисицы и выискивали тушки зверьков посимпатичнее, змея, раскрыв рот так, словно собиралась проглотить весь мир, наползла на парочку трупиков и танцевала, продвигая их дальше внутрь себя. Басовито гудели жуки, время от времени падая камнем на выбранные тушки. Чуть дальше собралась целая стая рыжих собак.