практике же, насколько я смогла понять, это была школа для трудных подростков. Там меня должны были исправить, но как именно – никто не уточнял.

Когда Шатун объявил об этом, в доме начался настоящий шум. И, смешно и грустно одновременно, яростнее всего на мою защиту бросались Эльвира и Тимур. Мама если и участвовала, то отстраненно. Мол, жалко, конечно, ей всю жизнь портить, но если очень надо – то ладно. Может, оно и к лучшему.

Зато Эльвира и Тимур не сдерживались.

– Папа, это фашизм какой-то! – шипела Эльвира. В этот момент она была похожа на очень красивую и очень злую змею.

– Поговори мне тут!

– И поговорю!

– Это для ее же блага! Вы сами еще дети и не понимаете, что Ульяна опасна для себя и окружающих. Опытные люди сделают ее безопасной!

– Такое вообще не ты решать должен, – возмущался Тимур. – Ты ж ее тихой сапой в психушку упекаешь!

– Я ее спасаю! Ты не заметил, что она дома не ночевала? Она в таком возрасте уже гулящей становится!

Ну и далее в таком ключе. Я – гулящая, озабоченная, агрессивная и суицидально настроенная. Крутая характеристика. Профиль свой в интернете этим дополню!

Попытки Эльвиры и Тимура доказать этому чудику, что он не прав, ни к чему не привели, но я знала, что так будет. Его собственные дети побаиваются! Потому что в своем упрямстве Шатун непоколебим.

Так что ему я позволила наслаждаться моментом избавления от меня, а сама смотрела на маму. Я не говорила с ней, потому что она должна была сама подойти ко мне. Я же ее дочь! Неужели это ничего не значит?

Я прекрасно знаю, что ее первый брак был неудачным. Она сама мне об этом сказала… Раз сто. Не уверена, что это нормально – матери и дочери говорить о таком… Они с папой поженились очень рано, быстро поняли, что не подходят друг другу, и хотели разбежаться. Но поздно: родилась я. Да еще и обгорела. Они пару лет помыкались, окончательно возненавидели друг друга и все-таки разошлись.

После этого мама возомнила, что Шатун – подарок небес. Типа он молодой, красивый, богатый и вообще лапочка. По ее мнению. Как по мне, верно только «богатый», да и то радости мало, потому что он нудный. Но она носилась с этим браком, как с настоящим сокровищем.

А я для нее – сокровище куда меньшее. Поэтому она лично донесла мой рюкзак до машины и даже обняла меня. На этом – все, она не пыталась отговорить Шатуна, напомнить ему, что она мне – мать, а он – никто. Значит, ее все устраивало.

Я не сомневалась, что Эльвира при первой же возможности позвонит Сергею, если уже не позвонила. Ну а толку? Звезда он или нет, но он тоже еще зависит от своих родителей, а им я не нравлюсь. Шах и мат.

Мы ехали в тишине. Я размышляла о том, что я все-таки покинула дом – но не так, как собиралась. О чем думал Шатун – понятия не имею, однако он не выдержал первым.

– Надеюсь, ты не считаешь меня из-за этого врагом, Ульяна?

– Считаю, конечно.

А меня уже везут в психушку. Смысл мне сдерживаться?

– Ты не должна так говорить!

– Тогда не надо задавать мне провокационные вопросы, если не нравятся мои ответы, – рассудила я. Думаю, этим я ошарашила Шатуна еще больше, обычно-то я с ним тихая и скромная. Но это было раньше, до… всего.

– Ты считаешь, что я в чем-то не прав?

– Во всем. Ни по одному пункту попадания нет.

– Ты просто не понимаешь, что происходит на самом деле, потому что ты еще ребенок. Тебе нужна помощь.

– Но не от тебя. Между прочим, то, что ты делаешь, незаконно, – обыденно сообщила я.

Он чуть руль от возмущения не сломал.

– Почему это?!

– Потому что ты мне – никто! У меня есть два опекуна: отец и мать.

– Твоя мать с тобой не справляется!

– Тогда ей нужно было передать меня отцу, а не своему сожителю!

Да, я смотрела достаточно ток-шоу, чтобы знать такие фразочки.

– Я – твой отчим!

– Отчим нужен, когда отца нет. А у меня есть.

– Это ты так думаешь.

– Не тебе судить. Ты вообще на маме женился, потому что она на твою бывшую похожа! А я – так, помеха!

Шатун посмотрел на меня так, будто ему очень хотелось меня ударить. Но мы уже были на шоссе, и он не смог бы. Ну а я… Не могу сказать, что я верила каждому своему слову. Но мне настолько хотелось позлить Шатуна, что я не испытывала никакой вины. Ему полезно подумать о том, что он творит, а не меня учить!

– Ульяна, ты не права. Потом, когда тебя вылечат, тебе будет очень стыдно за эти слова.

– Не будет. Как только я получу телефон, я позвоню отцу, и он заберет меня.

Как и следовало ожидать, перед ссылкой в психушку (которую они упорно именовали школой) телефон у меня забрали. Но это ничего, сейчас телефон у каждой мыши есть, выкручусь как-нибудь!

Однако Шатун счел это забавным:

– Он? Заберет тебя? Даже если ты ему дозвонишься, что вряд ли, он тебе разве что посочувствует! Может, пообещает помочь, но уж точно ничего не сделает.

– Откуда тебе знать? Ты с ним встречался раза два за всю жизнь!

– Мне хватило рассказов твоей матери. Твой отец – необязательный человек, на которого никогда нельзя было положиться. Но дело даже не в этом.

– А в чем же тогда? В его профессии?

Строго говоря, профессии у отца не было. Отучился он когда-то на инженера, но это не имело никакого отношения к тому, чем он в итоге зарабатывал на жизнь. Папа сумел убедить всех в том, что он – экстрасенс. Он участвовал в разных телепроектах, проводил встречи и частные консультации. Как ни странно, люди были готовы за это платить. Папа хохотал и называл их лохами, но мне иногда казалось, что сам он тоже верит в какую-то мистику.

Не могу сказать, что мне так уж нравилась его работа. Я мало где рассказывала о том, чем он занимается. Но он всяко лучше Шатуна!

– В его профессии – тоже, она намекает, что у него психика не очень стабильная. Понятно, в кого ты! Но тебе он не поможет по другой причине: не захочет. Да ты и сама это знаешь.

Не то чтобы знаю, скорее, догадываюсь… Когда родители расходились, отец не изъявил ни малейшего желания забрать меня к себе. Мы с ним встречались, довольно часто, но не регулярно. Он водил меня по городу, а вот к себе домой почти не приглашал…

Так ведь это другое!

– Он узнает, в каком я положении, и приедет!

– Он не приедет, потому что боится тебя, – отрезал Шатун.

– Что? С чего это он меня боится?

– Потому что не все в порядке с головой! Оксана об этом знает. Он