По экрану бегут графики и столбики показателей, Виола запускает защиту, Кэр передаёт ей коды доступа к планете и помогает выстроить тот самый коридор.

Стискиваю подлокотники, почти не верю, что нас не засекут. Если Авена не выпустили, то наверняка и коды сменили, и вообще… давно уже всё захватили к чертям.

Но на диво продолжаем лететь, ничто не задерживает наш корабль. Виола резко меняет траекторию, пикирует к поверхности почти под отвесным углом.

Силовые ремни вжимают нас в кресла.

– Кэр! Это нормально? – вскрикиваю.

Мелагрен

– Всё хорошо, – отвечает киборг, сжимает мою руку.

– Ладно, – выдыхаю, не выпуская из захвата подлокотники.

Виола мчит почти вертикально вниз, стабилизаторы едва справляются с перегрузкой.

– Входим в луч, – шепчет Кэр.

Вообще, об этом должен бы сообщать ИскИн корабля. Но видимо, все системы Виолы задействованы для расчётов. Даже голограмму убрала.

– Никогда не планировала становиться гонщиком!

– Ещё немного, это самый сложный отрезок. Войти незаметно в аномалию. Дальше можно и притормозить.

Кэр говорит тихо, в голосе появляются неожиданные бархатные нотки, от которых по плечам пробирается странное, внезапное волнение.

– Ты что там за режим включил? Снова соблазняешь? – хмыкаю.

– Всего лишь хотел тебя поддержать, – оскорбляется киборг.

Может, и правда.

– Есть! – восклицает звонкий девчоночий голосок. – Мы в коридоре! Расчётное время до цели – шестнадцать минут тридцать две секунды.

– Тормози! – не выдерживаю. – К чему такая гонка?

– Я пытаюсь! Не получается!

– Кэр? – поворачиваюсь к нему.

– Дай доступ, попробую помочь. Магнитное поле же скачет. И не только оно.

– О других ты не предупреждал, – ворчу. – Виола, дай ему доступ. Но не больше необходимого.

– Ты уверена?

– Не хотелось бы разбиться о скалы!

Те, что острыми зубцами мчат к нам навстречу, почти заполнив собой все экраны. Меж пиками виднеются кратеры, внутри которых всё ещё дымит, клокочет вулканическая лава.

Разрываюсь между желанием зажмуриться, а открыть глаза, когда всё уже будет позади – и необходимостью контролировать спуск. Хотя не уверена, что я могу здесь хоть что-нибудь контролировать.

Все показатели на экранах светятся красным, числа меняются с дикой скоростью, графики постоянно перестраиваются. Изнутри, от двигателей, исходит глухое надсадное гудение, хотя обычно у моего кораблика тихий ход.

Кэр больше не закрывает глаза – смотрит на экран, но странным, словно остекленевшим взглядом. Сразу видно, что почти вся работа происходит по внутренней связи с Виолой.

Подозреваю, если бы гравитаторы не пахали на полную, нас бы давно здесь расплющило.

Внизу экрана отсчитывают секунды виртуальные часы.

– Всё! – выдыхает Кэр.

Корабль вдруг резко разворачивается почти под прямым углом. Стабилизаторы гравитации меняют вектор притяжения, когда Виола ложится на курс параллельно земле.

И в момент переключения вся истинная, не стабилизированная гравитация сжимает, сдавливает нас.

В этот миг силовые крепления, удерживающие меня в кресле, внезапно раскрываются, и я вылетаю вверх и в стену.

– Виола! – кричу.

Кэр разворачивается, прыжок прямо с сиденья – почти через весь зал, и я оказываюсь у него на руках, не успев свалиться. Хватаюсь за плечи, судорожно пытаюсь вдохнуть, но получается, по-моему, только выдыхать.

Локоть содран, плечо и бедро саднят – хорошо хоть головой не приложилась!

– Ч…что это было?

– Прости, Мэл! – пугается Виола. – Аномалия!

Киборг осторожно ставит меня на пол, но меня колотит.

Сильные руки прижимают к себе, голос – всё тот же, с бархатистыми интонациями, словно специально разработанными для покорения женских сердец, – успокаивающе шепчет:

– Всё нормально, Мэл. Всё позади.

– Прошли защитное поле вокруг аномалии, – рапортует Виола. – Коды верные.

– Странно… – бормочет Кэр, но я всё ещё не в состоянии переварить случившееся.

– Причины раскрытия ремней безопасности! – наконец, могу произнести членораздельный приказ.

– Твой корабль не привычен к прохождению этой зоны, – отвечает вместо Виолы киборг. – На свои я устанавливал специальные плагины и дополнительные поля.

Хочу возмутиться, что предупреждать надо. Но понимаю: это ничего не изменило бы. Времени всё равно не было.

– Спелись? – ворчу. – А ты, вообще, сам решил меня ловить, или снова программа активировалась? – на всякий случай освобождаюсь из крепких объятий.

– А это имеет значение? – удивлённо переспрашивает Кэр, отпуская меня.

Странно, но мне почему-то неприятно осознавать, что дело лишь в программе, в данном кем-то задании защитить и соблазнить меня. Или даже наоборот. Защитить, чтобы соблазнить.

Кэр… внезапно успел стать мне ближе, чем я могла бы предположить.

Но дело не только в этом.

– Имеет! – отвечаю. – Что ты там говорил про вирусы? Очень странные у Виолы глюки. На один я бы закрыла глаза, но этот второй… не твой ли процессор организовал?

– Он был задействован в другой области. Я сам дёрнул его, когда увидел тебя. Без него да, мог бы не успеть.

– И Виола сразу же открыла твои ремни.

– Мы с ней были связаны, она восприняла мой приказ.

– И кресло по своей инициативе рядом поставила!

– Не по моей, Мэл, клянусь.

– Развязывайтесь! – отрезаю. И следующим пунктом я намерена выявить эти, идрит их ангидрит, вирусы!

Голограмма Виолы проявляется, забирается мне на колени, поглаживает по руке. Я не ощущаю, конечно, лишь вижу.

– Прости, Мэл, – всхлипывает.

Хотела бы я погладить её в ответ… Но рука только проходит насквозь.

– Слушай… а она похожа на тебя, – присматривается Кэр.

– В детстве я хотела, чтобы меня звали Виолой, – отвечаю, всё ещё размышляя о случившемся.

– И назвала так корабль?

Молчу, к чему отвечать на очевидное.

– Мэл, – произносит вдруг Кэр совсем другим голосом. – Что ты возишь внутри корабля?

АР-24

– Не лезь не в своё дело! – обрывает Мелагрен резко.