— Посмотрите на часы, Г. М.! — говорил Сай.

— Вижу, сынок! Но…

— Сейчас десять. Ваш самолет не взлетит до без четверти двенадцать. Вы не можете опоздать на него!

День был теплым и солнечным. В коридоре становилось жарко.

— Мы уже знаем каркас истории, — настаивал Сай. — Знаем, что планировал Мэннинг, что сделал и чего сделать не смог. Остаются пробелы — исчезновение из бассейна и то, что произошло между Мэннингом и Дейвисом в кенотафе.

— Согласна! — кивнула Кристал.

— Судя по усмешке окружного прокурора, — продолжал Сай, — он уже это знает. Но Кристал и я пребываем в неведении. Расскажите нам!

— Ладно, — проворчал Г. М., изображая усталость.

В действительности он ни за что бы не упустил возможность поведать о своих успехах. Снова отказавшись от благородной «Короны», предложенной Байлсом, Г. М., в нарушение всех правил, достал и зажег дешевую сигару.

— Я говорил вам у бассейна, — начал он, — что у нас с самого начала имелись три нити, которые должны были привести к другим ключам. Перечислю их снова. Во-первых, бюст Роберта Браунинга. Во-вторых, предсказанный и вскоре найденный кусок промокшей газеты длиной около семи дюймов и шириной около дюйма, сложенный в несколько раз. И в-третьих, большие садовые ножницы.

— Подождите, — вмешался Сай. — Вы не забыли о наручных часах и носках?

Г. М. сердито посмотрел на него.

— Хорошо, включим и их. Тогда нитей будет четыре. На секунду, — продолжал он, жуя сигару, — я попрошу вас забыть о бюсте Браунинга. Это реальный ключ к важной сцене, на которой я не присутствовал, — сцене с участием Мэннинга, Джин и Дейвиса в офисе Мэннинга после ленча в понедельник. Я услышал о ней от Джин, когда мы вечером ехали в Мараларч. Что более важно, прошлой ночью у меня был долгий разговор с мисс Энгельс, о чем я сообщил продавцу хот-догов. Мисс Энгельс — секретарша Мэннинга. В некоторых аспектах эта сцена была настолько многозначительной, что мы временно отложим ее. Вернемся ко мне. — Он постучал себя по груди. — После того как утром во вторник Мэннинг нырнул в бассейн, я был полностью озадачен. Но одна мысль застряла у меня в башке. Почему, когда Мэннинг нырнул, с него не свалилась шляпа?

— Шляпа? — повторила Кристал.

— Миссис Мэннинг говорила прошлой ночью, что это как-то связано с его шляпой, — вспомнил Сай.

— Вы сами можете подтвердить, — обратился к нему Г. М., — что шляпа всплыла на поверхность после того, как Мэннинг скрылся под водой. И если подумать, это очень странно. Как вы все знаете, Мэннинг носил — в том числе у бассейна — неплотно прилегающую к голове панаму. Вчера вечером я был настолько этим заинтригован, что купил себе такую же.

Г. М. сдвинул свою панаму сначала вперед, потом назад и затем вбок, сопровождая это злорадной усмешкой.

— Это распространенный вид шляпы без кожаной ленты внутри. Прошлой ночью, к примеру… — Г. М. указал на Байлса, и тот усмехнулся, — я разговаривал с вами по телефону в «Студии Стэнли». Я снова разволновался, наклонился вперед, и моя шляпа тут же упала. Но рано утром меня заинтересовало, как Мэннинг мог нырнуть, не потеряв свою покрышку.

Едва ли он смазал шляпу клеем или цементом. Поэтому я вспомнил приспособление, которое мы используем, чтобы слишком свободная шляпа не сваливалась, — кусок газетной бумаги, сложенный в несколько раз, шириной в дюйм и длиной в шесть или семь дюймов, засунутый внутрь шляпы. Я предположил, что такая штука окажется в бассейне, и был прав!

Следовательно, Мэннинг специально постарался, чтобы шляпа оставалась на голове. Это должно было иметь какое-то значение. Ответов могло быть несколько, но наиболее вероятный из них…

— Какой? — поторопил Сай.

— Стремление прикрыть волосы. Далее, — продолжал Г. М., игнорируя посыпавшиеся на него вопросы, — перейдем к садовым ножницам. Мэннинг размахивал ими у нас перед носом. Как я говорил тогда, он изо всех сил старался внушить нам ненужную ложь — даже велел Стаффи подтвердить, будто он подстригал изгородь.

Но никакую изгородь Мэннинг не подстригал. Ножницы были сухими, и к ним не пристало ни кусочка зелени. Следовательно, эта ложь также являлась частью его плана. Будучи готовым к ложным указаниям, я понимал, что ножницы должны были всего лишь отвлечь внимание от чего-то еще, что также находилось у нас перед глазами, но мы этого не замечали…

— Стоп! — прервал Сай. — Перед нашими глазами не было ничего, что мы бы не заметили!

— А разве вы не забыли, — осведомился Г. М., — что на Мэннинге была также пара больших белых хлопчатобумажных перчаток? Садовых перчаток?

Последовала пауза, во время которой Сай вспомнил о перчатках.

— Сначала он старался скрыть свои волосы, — продолжил Г. М., — а потом свои руки. Вскоре у меня открылись глаза. Я разговаривал с Гилом и еще несколькими людьми в библиотеке. Добрый старый Хауард Беттертон настаивал на совещании с окружным прокурором. Я пошел с ними и с Бобом Мэннингом в соседний кабинет и сидел там за шахматным столом. Но, если помните, двойные двери закрылись неплотно, и я мог слышать то, что говорили в библиотеке.

Кристал в бело-голубом платье уставилась на него.

— Но после того как Джин убежала, в библиотеке оставались только Сай и я! — воскликнула она.

— Угу, — согласился Г. М. — Тем не менее, подремывая в кабинете, я услышал замечание, от которого у меня по лысине забегали мурашки. Когда его смысл дошел до меня, я опрокинул чертов шахматный стол и был вынужден свалить это на Боба.

— Но что именно вы услышали? — спросила Кристал. — И кто это сказал?

— Вы, — ответил Г. М. — Сай упомянул о легком загаре Джин. А вы сказали: «Он искусственный. Это благодаря лосьону, который Джин заказывает у аптекаря».

Действительно, существует препарат для загара, который не смывается в воде, сколько бы вы ни плавали. Но это не беспокоило меня ни тогда, ни позже. Я вспомнил о другом обстоятельстве.

Подходя к бассейну, Мэннинг был в носках. По крайней мере, мне так казалось. Но в бассейне носков не обнаружили! Скажите, — Г. М. указал на Сая, — какого они были цвета?

— Повторяю, что не обратил внимания на носки, — ответил Сай. — Но Джин позднее сказала мне, что они были коричневыми.

— В том-то и дело! — кивнул Г. М. — Теперь перед вами ряд странных фактов, которые не могут быть совпадениями! Перчатки на руках Мэннинга плюс шарф, скрывающий его шею, плюс упоминание о лосьоне для загара.

Отметим, что кожа Мэннинга не позволяла ему загорать. Он просто становится розовым, как омар. Предположим, Мэннинг покрыл все тело — от ступней до верха шеи — двумя или тремя слоями обычного темного лосьона для загара, который можно купить где угодно. Лосьон не водонепроницаем, однако обладает достаточной устойчивостью и не смылся бы в воде, если бы Мэннинг оставался в ней недолго.