Лорд недоверчиво посмотрел, с каким аппетитом едят другие, и наконец решился взять. Отошел, долго нюхал, отломил маленький кусочек, причмокнул, пробуя на вкус...

– Ну как? – спросил Кривой, глядя на Канерву со смесью любопытства и жалости, будто лорд откусил от бледной поганки и сейчас начнет биться в судорогах и исходить пеной, а затем в корчах испустит дух. Однако Канерва, и сам удивленный, ответил:

– Пшеничный хлеб. Свежий.

Алиция, которая недавно плотно поела, не выдержала и тоже взяла кусочек.

Бенда предлагает оставшийся ломоть Кривому, но тот качает головой:

– Самому бы. Попробовать.

Бенда протягивает ему мешок.

– Ты чего?! – Алиция схватила Бенду за руку. – Он же вытащит оттуда пару ножей и убьет тебя!

– Не трожь колдуна, дамочка! – угрожающе процедил Кривой и тут же заискивающе улыбнулся Бенде: – Так как мине дать же ж?

– Вы поступаете очень неразумно, – с осуждением взглянул на Бенду Арчибальд. – Пользуясь вашим чудесным мешком, мы могли бы выйти из катакомб, не опасаясь голодной смерти.

– Во-во! – Кривой вырвал мешок из рук Бенды.

Алиция ахнула. Бандит, ухмыльнувшись, раскрыл серую ткань и быстро сунул туда руку.

– Хочу оружье!

Девушка, слабо вскрикнув, указала на Кривого. Арчибальд и Канерва с двух сторон бросились к бандиту, поднимая мечи, однако почти сразу остановились. Плоское лицо вытянулось, взгляд выпученных глаз, полных растерянности, переходил с одного на другого, рука по-прежнему находилась в мешке. Кривой шарил там, ощупывая ткань изнутри.

– И где?.. – спросил он наконец, обращаясь в пространство между рыцарем и лордом. – Где все?

Канерва выхватил мешок у бандита и заглянул туда, перевернул и потряс. В руках у него была одна только серая тряпка с завязками.

Все повернулись к Бенде.

– Я говорю: дело не в мешке, а в знании. – Бенда нисколько не удивляется. – Я могу достать меч хоть из камня, и вы тоже сможете, когда поймете, о чем я говорю. Верней, как устроен мир. Все везде.

– Так что, тока ты мож из этой штуки доставать? – уточнил Кривой.

Бенда вздыхает. Затем делает еще попытку:

– Хоть доставать, хоть класть кто угодно может, когда захочет, когда понадобится, когда узнает, как это делается. Бог во всем, и все – это Бог. – Некоторое время Бенда благожелательно глядит на Кривого, на остальных.

Все как завороженные таращились на мешок, и только рыцарь задумчиво смотрел на Бенду, машинально почесывая бровь. Затем раздался голос Кривого, и все пришли в себя. Бандит сказал, не скрывая разочарования:

– Так мы не могем убить колдуна, пока не выберемся. Кушать-то што бум?

И снова все отодвинулись друг от друга, озираясь с подозрением.

Рыцарь произнес:

– Независимо от планов, выбираться все же надо.

– И как только мы выйдем в город, я немедленно арестую вас и эту девицу! – выпалил Канерва.

– А колдуна, хе-хе... – Кривой тихонько засмеялся, потирая руки.

– Бенда, тебе не надоело, что эти мерзкие типы все время грозятся тебя убить?! – воскликнула Алиция.

– Я попросил бы вас подбирать выражения! – вспыхнул Канерва.

– Да вот еще! – немедленно и пылко отозвалась Алиция. – Это еще кому тут помолчать надо! Подлые убийцы, разбойники!

Кривой шагнул к ней, но наткнулся на меч Арчибальда. Остановился, чуть отступив, чтобы острие не упиралось в грудь, и сказал девушке:

– Те, дамочка, надоть знать, што я и есть убийца, поэла? А что оружья нет, так могу и голыми руками задушить. И ежли бушь много выступать, так я и тя придушу, штоб не слушать, поэла?

Алиция выслушала угрозу, распахнув большие глаза. Когда Кривой, высказавшись, отошел к Сержику, за Канерву, она заявила:

– Ты, дедушка, ври да не завирайся. Тебя послушать, так ты убьешь здесь всех, останешься один и будешь с того счастливым по самые пеленки. Всех не убьешь!

Бандит, которого Алиция уже не могла видеть, потому что он вышел из маленького круга света, раздвинул тонкие губы в длинной холодной улыбке.

– Много раз я убивал всех, – проговорил он негромко, но его услышали. – Всех, кто бы в доме, и таких бывало больше, чем вас счас.

– Например, в год Красного Петуха ты вырезал не одну семью, – замечает Бенда.

– И встретился с тобой, проклятый колдун! – взвыл Кривой.

Канерва, который, уперев меч острием в пол и опершись на рукоятку, слушал и морщился, вдруг рявкнул:

– Хватит уже!

Все замолчали. Кривой, насупившись, исподлобья оглядывал Бенду. Канерва обратился к рыцарю:

– Энц рыцарь, вы понимаете, надеюсь, что из-за одного вас мы все здесь торчим? Если б не ваше дурацкое упрямство, мы давно разобрались бы с Бендой и вернулись в город. Может, наконец, вы внемлете доводам разума и сдадитесь? И не говорит ли вам ваша рыцарская совесть, что вы поступаете неблагородно, отказываясь отвечать за свои поступки? Вы на каждом шагу противодействуете закону! Напали на лейтенанта стражи, украли из тюрьмы двух уголовниц – для гарема, что ли? И теперь, вместо того чтобы помочь аресту государственных преступников, вы стоите на моем пути!

Арчибальд выслушал обвинения начальника стражи, глядя в пол. Затем он поднял голову, в упор посмотрел на Канерву:

– Почему же у вас государственные преступники сплошь дамы?

– При чем здесь дамы? – нахмурился Канерва.

– Вот и я вас спрашиваю. – Арчибальд кивнул в сторону Алиции с Бендой. – Что они совершили, какое преступление? А Бенда – ее вы хотите просто убить, без суда и следствия. За что же, позвольте узнать?

– Какая Бенда дама, черт возьми?! – взвился Канерва. – Треклятый колдун! Да и вообще первейшие преступники здесь вы с Кривым! То есть с этим, как его... – Канерва обернулся к бандиту, которого перекосило от злости, когда лорд произнес его кличку. – Как тебя там зовут?

Арчибальд оставался невозмутимым, хотя ему это дорого стоило: челюсти сводило от напряжения, столько усилий прикладывал рыцарь к тому, чтобы держать себя в руках.

– Я понимаю, что Бенда, быть может, неблагородного происхождения, однако это не повод отказывать ей в защите ее прав. Даже бандитов перед виселицей судят принародно. Никого из них не режут тишком в тюремных камерах. Поэтому я беру на себя защиту дамы, тем более что это мой прямой рыцарский долг. Вы как непосвященный плохо представляете себе наш кодекс.

При словах рыцаря о тюрьме Канерва слегка улыбнулся, при словах о кодексе снова нахмурился и собирался ответить, но тут заговорила Алиция:

– Лорд Канерва, прекратите же сводить счеты, это недостойно дворянина! Мы стоим здесь уже несколько часов, наверное, и до сих пор ни на йоту не сдвинулись в сторону какого-нибудь выхода! У меня ноги устали! Пойдемте же, а свои проблемы решите по дороге!