Щедрость его совершенной десницы подобна гирлянде из плодов благотворительности,

Позавидуют сады Ирема красоте цветения,

Коль окропят дождем солончак облака его милосердия.

После споров, которые были между эмиром 'Азизом, эмиром Хавандом, эмиром Шарафом и [его] братьями, как уже подробно упоминалось [при описании] обстоятельств [жизни] эмира 'Азиза, бразды управления Джезире перешли в могучую десницу эмира Шарафа, явившего при охране и защите, управлении и оберегании того вилайета совершенство усердия. Между тем везир [того] времени ['Усман-паша] привез из Боснии брата мир Шарафа эмира Мухаммада и передал ему управление Джезире. /144/ [Однако] обделенный способностями мир Мухаммад, как упоминалось выше, ничего не достиг в [деле] управления, и султанским диваном княжество Джезире было пожаловано эмиру Шарафу. По прошествии нескольких дней его власти управление Джезире возжелал [получить] его брат эмир 'Иззаддин, в башенных зубцах мозга которого свила гнездо птица решимости. Изо дня в день грабил и разорял он окрестности и окраины Джезире, и под его знамена собралось многочисленное сборище из смутьянов, бездельников и бродяг. Шараф-бек пребывал из-за него в постоянном страхе, пока однажды не позвал его к себе, а [сам] договорился с несколькими своими доверенными слугами, что, как только эмир 'Иззаддин войдет в дом, они покончат с ним. Он спрятал их внутри дома и послал за эмиром 'Иззаддином. Только [он] ступил в дом, как те, что скрывались, выступили из засады и очистили башню его мозга от ветра самонадеянности и высокомерия. Начиная с того дня [Шараф-бек], став независимым правителем, ревностно занимается управлением Джезире, красотою справедливости и правосудия превратив тот вилайет [в край] населенный и процветающий. [Можно] надеяться, что ему [в том деле] будет сопутствовать преуспеяние.

ПАРАГРАФ ВТОРОЙ

Об эмирах Гургила

Как упоминалось выше, когда сыновья Сулаймана, сына Халида, поделили между собой вилайет Джезире, округ Гуртил перешел к эмиру Хаджжи Бадру, и все эмиры Гургила происходят от него. Вначале Гургил называли Джурдагилом, позднее в большинстве случаев он стал [именоваться] Гургилом. Именно в том округе находится тора Джуди, на которой остановился ковчег его святости Нуха — мир над нашим пророком и над ним! В том округе около ста /145/ благоустроенных мусульманских и армянских селений. Есть там и зимние и летние пастбища, где обитают кочевники.

Словом, эмир Хаджжи Бадр умер в том вилайете, и его место заступил один из его внуков по имени Хаджжи Мухаммад, сын Шамсаддина. Он тоже умер спустя некоторое время, [в продолжение которого] со всем рвением занимался управлением того вилайета. Владетелем того округа стал его сын по имени эмир Шамсаддин. Когда он преставился, после него осталось три сына: эмир Бадр, эмир Хаджжи Мухаммад и эмир Саййид Ахмад. Все три брата один за другим управляли Гургилом, но обстоятельства [жизни] эмира Бадра и мир Хаджжи Мухаммада для пишущего эти строки остались неизвестными, а потому он на них не стал останавливаться.

Эмир Саййид Ахмад б. эмир Шамсаддин

Это был человек замечательной храбрости и мужества и неизменно на полях сражений и битв выделялся среди доблестных. Во время подчинения Курдистана порогу султана Салим-хана он стал приближенным государя и развлекал [его] остроумными речами и изящными рассказами. После смерти султана Салим-хана такого же обычая держался он и в отношении султана Сулаймана Гази, и неизменно его поведение приходилось государям по нраву. Неоднократно [монарх] жаловал ему, присоединяя к Гургилу, Мосул и Синджар и даровал грамоту на правление.

Рассказывают, когда султан Сулайман-хан возвращался из обители ислама Багдада, мир Саййид Ахмад лег в гроб, повелев его поставить на пути, которым следовал султан. Государь спросил, что это за гроб[621]. Ответили: “Это [гроб] мир Саййид Ахмада”. [Тогда Саййид Ахмад] говорит: “Санджак Мосула для меня [дорог], как душа. /146/ Государь пожаловал его другому, и мое тело лишилось души — подобно трупу остался я в гробу”. Речь его пришлась по нраву монарху. Он снова пожаловал ему, присоединив к Гургилу, санджак Мосула — даровал его мертвому телу новую душу и вечную жизнь. Жизнь эмира Саййид Ахмада имела естественную [продолжительность] и до конца дней своих он пользовался при государях вниманием и уважением.

Крепость Гургил принадлежит к могучим цитаделям Курдистана. Рассказывают, когда Сулайман-бек Бижан-оглы[622] осадил крепость Имадию, наступила зима, завоевание оказалось невозможным, и он возвратился на зимние становища в округе Бешири. Тем временем правитель Хаккари 'Иззаддин Шир засел в крепости Бай, что относилась к его вилайету, — остальные крепости и вилайет его перешли во владение к наместникам [династии] Ак-Койунлу. ['Иззаддин Шир] отправил Сулайман-беку послание [такого содержания]: “Пока из относящихся к Бидлису крепостей в наших руках находятся Гургил, Имадия, Бай и крепость Суй, мы вас ничуть не боимся, а ваши шатры в глазах курдов равноценны буйволову помету”.

Словом, после некоторого времени независимого управления Гургилом и присоединенным [к нему] Мосулом эмир Саййид Ахмад умер. После него правителем той страны стал его племянник.

Эмир Шамсаддин б. эмир Бадр

Он взялся за дело правления в Гургиле после смерти своего дяди мир Саййид Ахмада. У него было три брата: эмир Ибрахим, эмир 'Умар и эмир Хаджжи Мухаммад. Когда после нескольких лет правления эмир Шамсаддин был принят под сень всевышнего владыки, вместо него на эмирский трон воссел его брат мир Ибрахим.

Эмир Ибрахим /147/ б. эмир Бадр

Вместо брата он стал правителем Гургила. Когда между правителем Джезире Бадр-беком и его братом Насир-беком разгорелся опор за власть над теми районами, как уже подробно упоминалось [при описании] обстоятельств Бадр-бека, эмир Ибрахим из любви к Насир-беку поехал в Ван, дабы, получив от эмира эмиров Вана Фархад-паши рекомендательное письмо в пользу эмира Насира, направиться оттуда к прибежищу счастья — порогу султана Сулайман-хана.

По воле случая [тем временем] районы Вана и остальную часть той страны наводнил [своим] более многочисленным, чем дождевые капли, войском шах Тахмасб[623]. Следуя [словам]: “Кто спас свою голову, уже достиг многого”, эмир Ибрахим захотел из Баргири[624] перебраться в Бидлис. Между Баргири и Арджишем его нагнали кызылбаши, но благодаря силе [своего] плеча и мужеству эмиру Ибрахиму [удалось] пройти в крепость Арджиш. Шах Тахмасб, собственною персоною пустившись за ним в погоню, подошел к крепости Арджиш и незамедлительно приступил к ее осаде.

Когда осада затянулась на четыре месяца, доведенные до крайности осажденные порешили сдать шаху Тахмасбу крепость путем соглашения и договоренности, с тем чтобы им была оставлена жизнь.