— Вы можете оставаться здесь сколько захотите, — сказала Джейн. — Вы будете жить у нас в гостях, как наша родственница, а не как экономка.

Рейли поморщился. Этого еще не хватало! Он представил себе постную физиономию миссис Грейвз за завтраком, и его передернуло.

— А если вы захотите поселиться в собственном доме в деревне, или путешествовать, или навещать родственников, мы будем рады назначить вам содержание. Корнелиус оставил после себя значительное состояние.

Изумление отразилось на лице миссис Грейвз.

— Да, — дрожащим голосом сказала она, — я бы хотела вернуться в свою деревню, если там найдется для меня место.

— У вас будет свой дом, — уверила ее Джейн.

— Спасибо, — чопорно поблагодарила экономка. — Пойду собирать вещи.

— Мы вас не гоним, — сказала Джейн, но миссис Грейвз уже ушла.

Рейли вздохнул с облегчением и повернулся к жене, намереваясь остановить поток щедрот, которыми она решила осыпать экономку. Чего доброго, она предложит ей их дом, их постель, а может, и их первенца.

Но Джейн опередила его:

— Я так горжусь тобой, Дэв. Ты все сделал правильно.

— Ну, как я могу тебе отказать, любовь моя? — смиренно улыбнулся он.

Рейли нашел ее на пустоши, у того пня, где они когда-то увидели светящийся череп. Он не переставал удивляться фантазиям Джейн: на прошлой неделе она воткнула в этот пень большую раскрашенную тыкву.

Она сидела, задумавшись, на старом одеяле. Осенний ветерок растрепал ее выцветшие на солнце волосы, и хотя ее беременность пока не была заметна, сердце Рейли сжалось. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что эта прелестная женщина была когда-то высокомерным созданием, на котором ему пришлось жениться. Впрочем, ему не верилось и в то, что он живет в доме безумного дяди Корнелиуса.

Ему бы радоваться неожиданным поворотам судьбы, но сейчас его настроение было подпорчено письмом, которое пришло с утренней почтой.

— Дэв! Что случилось? — озабоченно спросила Джейн, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. Она так хорошо его изучила, что сразу заподозрила неладное.

— Я получил письмо от матери. Она удивлена, что мы не вернулись, и грозится приехать. — Он протянул Джейн письмо и лег рядом. — Ты ей напишешь, что мы не снесли Крейвен-Холл, или это сделать мне?

— Я с удовольствием отвечу на письмо, — сказала Джейн. У Рейли немного отлегло от сердца. — Но, похоже, они не угрожают, а спрашивают разрешения приехать, — добавила она, поднимая взгляд от письма.

— А какая разница? — Настроение Рейли снова упало. — Когда они приедут, то уж постараются сделать нашу жизнь невыносимой.

— Я тоже думаю, что они не самые приятные гости, но все не так страшно.

— Ты их не знаешь. Они не одобрят наших планов, — предостерег ее Рейли.

— Почему ты так думаешь?

— Им не нравится все, что я делаю. — Повернувшись на спину, Рейли сказал голосом графа: — Какое легкомыслие, мальчик мой! Вкладывать деньги в старую развалюху в Нортумберленде! В этом Богом забытом краю! Здесь даже приличного общества нет. Пора тебе поселиться в Уэстфилд-Парке и подумать о будущем, о наследнике, наконец!

Поток речи был остановлен громким фырканьем Джейн, и это развеселило Рейли. Давненько она не выражала своего неодобрения таким образом!

— А я считаю, что твои родители должны тобой гордиться. Ты сумел обнаружить среди вещей дяди по-настоящему ценные предметы искусства. И ты в одиночку выгнал из поместья контрабандистов, что доказывает твою смелость и решительность. Кроме того, ты умен и начитан, что позволило тебе разоблачить миссис Грейвз. И ты заслужил уважение местных жителей, которые сначала были настроены к нам враждебно. Я уверена: родители оценят по достоинству твои дела. А когда они узнают, что у тебя будет наследник, то простят тебе все. — Джейн так и светилась от гордости за мужа. — Ну, а если им не понравится, придется сделать их пребывание у нас невыносимым. Я уже знаю, где лучше всего их поселить, чтобы они не задержались с визитом.

Рейли представил себе выражение лиц своих высокомерных родителей, когда им отведут комнату, еще заваленную хламом, оставшимся после старика Корнелиуса, и ему стало весело. Но еще больше его развеселил невинный взгляд жены.

— Ах, Джейн, любовь моя, ну что бы я без тебя делал?