— Андрей Петрович! — слышится в наушниках, — А меня к Вам зачем перевели, если Вы сами всё можете?

— Чтобы ускорить обучение, раз, второе: у меня нет ни одной бумажки о том, что я лётчик! Летаю и всё!

— Почему?

— Учился не в СССР.

— Понятно!

— Поэтому Вашей задачей будет, в перерывах между полётами, обучить как можно больше людей. Собственно, меня сдерживало больше отсутствие борт-механика, чем всё остальное, но, надо как-то решить вопрос с бумажками.

— У нас в НИИ ВВС это возможно. Будем в следующий раз в Чкаловском, всё оформим. Мне интересно: откуда такая прекрасная техника поступает? Неужели американцы так нас обогнали? Впрочем, машина, скорее всего, не американская. Все приборы в метрической шкале. Машина точно наша!

— Наша, наша. — но я покачал отрицательно головой, показывая, что ответа не будет. Сели в Черкесске, замечаний и не получил. Пришёл транспорт с АСБЗО (автономными специальными боевыми зарядными отделениями) и зарядами к ним. Погрузили и закрепили шесть штук, и вылетели с ними в Саров. Сборкой должна была заняться команда Харитона. Передали ей документацию, пусть разбираются. Затем меня отвезли в Москву, а оттуда борт вылетел в Черкесск за второй половиной груза, а я поехал докладываться Сталину обо всем, что услышал и узнал за эти дни.

— Я считаю, что тамошние военные неверно оценивают ситуацию, и сгущают краски. — сказал Сталин, прочитав мой отчёт и прослушав мои разговоры с Ивашутиным.

Si vis pacem, para bellum, товарищ Сталин. Они просчитывают самый плохой вариант и не хотят, чтобы мы с голой…, голыми руками встречали «гостей».

— Ну что ж, Андрей Петрович, от нас с Вами и будет зависеть вероятность «Немыслимого». И помните, что нам необходимо предотвратить развитие ситуации по этому сценарию. Рузвельт решил посетить места, где похозяйничали фашисты. Встреча назначена в Ялте. Вам надлежит быть там через 5 суток, с образцами техники, которую мы можем показать американцам. Действуйте!

Гружу на платформы БТР152в1, БТР40, БТРб0п, БРДМ, т44, т44–100, МТ-ЛБ и БТР50. Из вооружений ППШ с рожковым магазином и новым барабанным, который не надо разбирать при заполнении. Сделали по образцу барабанного магазина РПК. Несколько РПГ2. И всякие причиндалы для сапёрно-штурмовых батальонов. В последний момент позвонил в Чкаловское, попросил перегнать Як9АИ. Надо чем-то мотивировать прекращение закупок авиации. Сам, на Си47, вылетел в Симферополь. Пришлось погонять немного войска, убрать лишних с глаз долой. Через два дня поездом приехал Сталин, и сразу же уехал в Ялту. Рузвельт прилетел на С87В, громадном 4–хмоторном бывшем бомбардировщике. На аэродроме в Саках его встречал Молотов и почётный караул Красной Армии. Большого интереса к войскам Президент не проявил, чего не скажешь о его окружении. Эти снимали всё! После встречи все расселись по джипам и тронулись в Ялту. Колонну сопровождало 4 БТРб0п, которые пристроились к колонне на границе лётного поля. Опять защелкали фотокамеры гостей. Но, в Ливадийский дворец техника не вошла, уступив дорогу джипам. Почти сразу начался обед, и только после обеда Сталин и Рузвельт удалились на переговоры. В связи с тем, что я был в гражданском, и выглядел самым молодым из присутствующих, на меня внимания никто не обратил. В первый день шли переговоры только между Сталиным и Рузвельтом, и между Молотовым и ГосСекретарём Корделлом Халлом. Остальные члены делегаций слонялись по дворцу и парку, рассматривая окрестности и ужасаясь варварству немцев. На второй день меня неожиданно вызвали на встречу Сталина и Рузвельта. Вошёл, поздоровался по-русски, Сталин заранее предупредил меня, чтобы я не демонстрировал знание английского. Вытерпел недоумённый взгляд Рузвельта, который явно удивился моему возрасту.

— Вы же сказали, что будет представитель от промышленности!

— Да, именно товарищ Горский консультирует меня в этой области, господин Президент. У нас и министр оборонной промышленности чуть старше его. Ничего, оба хорошо справляются!

— С чем связан тот факт, что Ваша страна практически отказалась покупать наши вооружения, господин Горский?

— На том основании, господин Президент, что список поставляемого Вами вооружения недостаточен и сильно устаревший. Танк М4 уступает любому танку СССР, самолёты Р39 уступают и немецким и советским машинам, пистолет-пулемёт Томпсона уступает нашему ППШ, а то вооружение, которое мы просим: самолёты В17 и В29, р51 и р38, нам не поставляются. Но, мы берём у Вас в лизинг корабли.

— Но, вы прекратили закупать даже средства ПВО?

— В настоящий момент времени имеющихся средств ПВО в наших дивизиях избыточно. У немцев на нашем фронте нет такого количества самолётов, чтобы как-то влиять на ситуацию.

— А автомобили?

— Мы их практически не используем, вы же видели, что армия передвигается на нашей технике. Поставленные Вами автомобили используются только в Иране, для доставки грузов до железной дороги. На нашей территории грузы переваливаются в 20–титонные контейнеры, производство которых мы освоили. Они значительно упрощают логистику войсковых перевозок. Нас вполне устраивает состав импорта и лизинга, господин Президент, за исключением указанных позиций. Но, истребители можно тоже снять. Особой надобности в них уже нет. Но, мы по-прежнему настаиваем, на включении тяжёлых бомбардировщиков в состав лизинга. В этом вооружении мы нуждаемся. В свою очередь, мы можем предложить Вам плавающую технику, так как вашим войскам предстоят многочисленные десанты. И первоклассное вооружение для десанта, проверенное в реальных боях с противником.

— Наши самолёты — истребители уступают вашим?

— Да, господин президент. Вы можете в этом убедиться сами.

— Что ж, это было бы интересно.

— Организуйте показ техники, товарищ Горский.

— У меня всё готово.

— Тогда поехали!

Через час в Саках я показывал обоим руководителям ту технику, которую привез из Черкесска. Для показательности предложил провести бой между Лайтнингами и новым Яком, но американцы отказались от боя после первого же показательного выступления, поняв, что ни по скорости, ни по скороподъёмности, ни по вертикальной манёвренности они тягаться с такой машиной не могут.

— А мы бы хотели приобрести такую машину, господин Сталин. — сказал Рузвельт. В этот момент я возвратился к ним от самолёта.

— На этот вопрос Вам ответит товарищ Горский.

— Господин Президент! В этой машине собрано столько нового, секретного, что мы не сразу решились её Вам показать. А действие наших патентов заканчивается на нашей границе. Дальше наши секреты становятся вашей собственностью. И даже Вы заговорили не о САМОЛЁТАХ, а о САМОЛЁТЕ. Ещё точнее, о его двигателе. Так? Эта техника не может быть Вам поставлена без признания наших патентов. Всех! Нами проведена громадная работа, затрачены огромные средства, и всё это ради продажи одного самолёта? Тогда его стоимость около 1 миллиарда золотом. Примерно в такую сумму обойдётся Вам разработка такого самолёта. И это реальные цифры в Ваших реальных ценах. Поверьте, господин Президент, я — представитель промышленности. Такую, или близкую к ней цифру мы можем заработать на этом двигателе. Начиная с этого месяца, после принятия его на вооружение, он стал основным авиадвигателем ВВС и ГВФ страны. Как Вам понравились наша плавающая техника? Часть машин позволяет вести огонь из миномётов и гаубиц на плаву, что позволяет оказывать поддержку десанту сразу после выхода из корабля. При помощи такой техники мы освободили Крым, сходу форсировав Сиваш и Перекопский залив.