По плану штаба Центрального фронта удар артиллерии во время контрподготовки был направлен преимущественно по артиллерийским позициям противника. К артиллерийской контрподготовке привлекалась артиллерия, расположенная во всей полосе 13-й армии, а также артиллерия тех соединений 48-й и 70-й армий, которые примыкали к флангам армии Н. П. Пухова. Нетрудно догадаться, что вне полосы немецкого наступления, т. е. на правом фланге 13-й армии и на левом фланге 48-й армии, контрподготовка была выбрасыванием снарядов в пространство. Достойные поражения цели на неатакованных участках попросту отсутствовали.

Всего для контрподготовки на Центральном фронте привлекалось 507 орудий калибра 76 мм и выше, 460 минометов 82- и 120-мм калибра и 100 реактивных установок М-13. Это давало общую плотность (с учетом реактивной артиллерии) 33,5 орудия и миномета на 1 км фронта, а на наиболее важных участках — до 60 стволов на 1 км фронта. Плановая продолжительность контрподготовки определялась в 30 минут с расходом 0,25 боекомплекта боеприпасов. На Центральном фронте артиллерийская контрподготовка была проведена дважды — в 2.10 продолжительностью в 20 минут и в 4.35. Идея поражения батарей противника даже на первый взгляд кажется сомнительной. В ходе перегруппировок артиллерии перед крупным наступлением выявленные ранее позиции могут быть оставлены. Идея контрподготовки по вероятным местам сосредоточения пехоты противника (как на Воронежском фронте) выглядит более жизнеспособной. Кроме того, в силу недостаточных плотностей артиллерии, привлекаемой для контрподготовки, слабой разведки в полосах контрподготовка своей цели не достигла, и атака противника сорвана не была. Что интересно, сами немцы приняли контрподготовку за начало артподготовки в полосах наступления соседних корпусов.

Еще не зная, что фамилия ее сапера уже навечно вписана в историю войны, 6-й пехотная дивизия в предрассветной дымке выходила на исходные позиции для атаки. В истории соединения начало операции «Цитадель» описывается яркими красками: «В 03.30 5 июля началось наступление соседа слева. Ожидаемый оборонительный огонь русской артиллерии на участке дивизии оказался слабым. Чудовищным огневым ударом в 06.20 ознаменовалось открытие огня шестнадцатью действовавшими на участке дивизии артиллерийскими дивизионами и тяжелыми пехотными орудиями. В воздух были подняты против русских эскадры бомбардировщиков и боевых самолетов. Скоро на стороне неприятеля можно было видеть только огонь и дым и слышать вой снарядов и мин реактивных минометов. Под защитой этого огня, штурмовых орудий и тяжелого пехотного оружия гренадеры, рейтары и саперы штурмуют вражеские позиции»[56].

Удар немецкой артиллерии утром 5 июля действительно был очень сильным. Помимо собственной артиллерии соединений и дивизионов РГК в артподготовке участвовали орудия находившихся во втором эшелоне танковых дивизий. Они были выдвинуты на позиции еще за восемь дней до начала операции. Артподготовка была усилена авиационной подготовкой. Из-за нехватки авиации и с целью массированного воздействия на советскую оборону план использования 6-го воздушного флота предусматривал последовательную поддержку соединений 9-й армии. Сначала вся авиация 1-й авиадивизии наносила удары в полосе XXXXI и XXIII корпусов, а затем переносила усилия на полосу XXXXVII корпуса. Поэтому, как было совершенно правильно отмечено в дивизионной истории, немецкие соединения начали наступление неодновременно. Это было довольно рискованно, т. к. пока люфтваффе действовало в полосе корпуса Гарпе, 6-я и 20-я дивизии стояли, густо сосредоточившись на исходных позициях на переднем крае. Однако после ночной контрподготовки советская артиллерия молчала — ее целью были артиллерийские позиции в глубине обороны.

Опасным противником пехоты на исходных позициях могла стать авиация. Однако еще в 2.30 ночи штаб 16-й воздушной армии разослал в подчиненные ему авиасоединения директиву, предусматривающую только высылку к линии фронта сильных групп истребителей. Заранее подготовленный боевой приказ № 0048, определявший порядок действий авиации в случае начала немецкого наступления, в действие пока не вводился. Летчикам лишь было приказано находиться в 30-минутной готовности к выполнению приказа № 0048. Чем была вызвана такая осторожность, не совсем понятно. После захвата в плен немецкого сапера последние сомнения в планах противника должны были развеяться. Приказ действовать по боевому приказу № 0048 был отдан С. И. Руденко только в 8.30 5 июля, а в действие он вступал с 9.30 того же дня. К тому моменту истребительные авиачасти уже успели понести потери, и график патрулирования в воздухе был нарушен.

Благополучно дождавшись, пока вихрь воздушных ударов сместится на запад, XXXXVII танковый корпус перешел в наступление. 6-й пехотной дивизии генерала Гроссмана предстояло сыграть важную роль в первый день битвы. Она наступала на направлении главного удара 9-й армии. Ее поддерживало единственное на северном фасе дуги подразделение «Тигров» — 505-й тяжелый танковый батальон майора Сована. В полосе наступления корпуса Лемельзена оборонялась 15-я стрелковая дивизия В. Н. Джангавы. Два батальона «Штурмгешюцев», батальон «Тигров» (пусть и неполного состава) вместе с техникой 20-й танковой дивизии были серьезным испытанием для 15-й дивизии, оборонявшейся на фронте 9 км. Для пробивания проходов в минных полях «Тиграм» была придана 312-я рота радиоуправляемых танкеток «Боргвард». Об использовании «Боргвардов» именно на этом участке немецкие отчеты умалчивают, но, судя по всему, они активно использовались, и минные поля были пройдены. Удар тяжелых танков и почти сотни САУ и танков сделали свое дело. Во второй половине дня 5 июля 15-я стрелковая дивизия была сбита с занимаемых позиций. 676-й стрелковый полк дивизии Джангавы попал в окружение севернее Александрова. С наступлением темноты полк пробился из окружения. Эстафету обороны принимала теперь находившаяся во втором эшелоне 6-я гв. стрелковая дивизия 17-го гв. стрелкового корпуса.

Командующий 13-й армией Н. П. Пухов позднее с досадой написал в своих воспоминаниях: «Несколькими днями позже [речь идет о периоде до битвы. — А.И.] генерал Рокоссовский проверял состояние обороны левофланговой 15-й Сивашской дивизии. В инженерном оборудовании оборонительной полосы были вскрыты серьезные недочеты. Но времени для устранения их до начала наступления противника почти не оставалось, и за это дивизия поплатилась потом, не выдержав первого же сильного удара врага»[57]. К вечеру первого дня сражения 15-я стрелковая дивизия была выведена во второй эшелон.

Развал обороны дивизии Джангавы привел к ухудшению обстановки на стыке с 70-й армией. Прорвать оборону правофланговой 132-й стрелковой дивизии 70-й армии немцы в первой половине дня не смогли. Части XXXXVI танкового корпуса неоднократно повторяли свои атаки на этом участке, бросали в бой значительное количество танков и авиации, но каждый раз с большими потерями откатывались назад. Так же успешно отбили атаки противника и части правого фланга 280-й стрелковой дивизии.