Разумеется, у меня не было личного хирурга, однако у стаи он имелся. Доктор Снорри Йодурссон являлся официальным членом стаи, но к нему могли обратиться все желающие (а в особенности жители Феникса), обладающие паранормальными способностями. Снорри отличался невозмутимостью и был превосходным костоправом и хирургом, способным мгновенно прооперировать самого сложного пациента.

Помимо прочего, он не возражал против неофициальной подработки: Йодурссон сколотил настоящую команду, готовую за кругленькую сумму сделать любую фантастическую процедуру вполне реальной.

Я общался со Снорри, когда охотился вместе со стаей (сам Снорри занимал шестое или седьмое место на иерархической лестнице), но мне никогда не доводилось прибегать к его профессиональной помощи.

Ну а причина, по которой такие люди, как я, нуждались в услугах Снорри, была проста. Я хотел избежать непредсказуемой реакции «нормальных» врачей.

– Я думал, у вас пулевое ранение, – удивился один из медиков после беглого осмотра.

– Так и есть. У меня жидкость в легких, – пробулькал я. – Положение стабильное, но мне необходим мой личный врач.

– А где же где пулевое отверстие?

Ой! Я едва не запаниковал: мне совсем не хотелось вызывать у врачей подозрения. Что ж, наверное, я слишком поторопился. Дело в том, что я решил избавиться от возможной инфекции, а потому прибег к стремительной кожной регенерации и, образно говоря, «залепил» рану.

В общем, хотя я и приложил недюжинные усилия для самоисцеления, моя мышечная ткань до сих пор оставалась разорванной – для полного выздоровления мне требовались время и отдых. И, конечно же, Снорри.

Я вздохнул. Не хватало еще возиться с аризонскими медиками!

– Пуля оказалась резиновой и привела к внутреннему кровоизлиянию, – соврал я.

– Нет, полицейские на задании не используют резиновые пули! – заявил он. – А если бы все было именно так, как вы утверждаете, могу сказать вам одно. Такая пуля не может привести к обильному внутреннему кровотечению – да еще в легких.

– Послушай, приятель. Просто положи меня на носилки и отвези к моему доктору – пусть он разбирается.

Я приготовился к отъезду. Я восполнил потерю энергии и смогу снова зарядить амулет, а врачи «Скорой» медлят!

Мне требовался квалифицированный хирург-оборотень!

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался у меня медик.

– Мне нужна кислородная маска. А вам надо везти меня в больницу. Ну а меч поедет со мной. – Я погладил ножны, медик опустил взгляд, только сейчас заметив Фрагарах. – Он должен остаться при мне.

– Что? Вы не можете взять с собой оружие!

– Меч в ножнах, и он невероятно ценный. Посмотрите на мой магазинчик. – Я кивнул в сторону разбитой двери. – Клинок могут украсть.

Хал, который молча наблюдал за происходящим, рассвирепел.

– Вы отказываетесь доставить моего умирающего клиента в больницу?

– Нет, – ответил медик. – Я отказываюсь брать его в машину с оружием.

– Вы имеете в виду бесценный образец кельтского искусства? Это не оружие, сэр, а фамильная реликвия, имеющая огромное значение для моего клиента. Психологическая травма, которую он получит, если ему придется расстаться с мечом, будет гораздо серьезнее, чем физическая боль, терзающая его тело. Но мне кажется странным, что с момента вашего приезда вы бездействуете. Вы ведь врач, не так ли? Вы обязаны облегчить муки мистера О’Салливана!

Медик стиснул зубы и повернулся ко мне.

– Мерзкие адвокаты, – тихонько пробормотал он, вероятно, рассчитывая, что Хал его не услышит.

Но у оборотней – великолепный слух.

– Вы правы, сэр! Я – мерзкий адвокат и вчиню вам самый мерзкий иск на свете, если вы немедленно не доставите моего клиента и его культурную реликвию в Мемориальную больницу Скотсдейла.

– Ладно, как скажете! – процедил медик недовольным тоном.

Похоже, он не мог долго выдерживать угрозу судебного иска.

Они с напарником принесли носилки, и меня вместе с Фрагарахом погрузили в машину. К счастью, Хименес и остальные копы были заняты. Я это прекрасно понимал. Их совершенно не привлекала перспектива того, что в течение пары часов пресса прознает о вопиющем инциденте. Еще бы – местные полицейские застрелили своего же детектива – такое не каждый день случается. Ну и шумиха начнется!

– Пока, Аттикус! – попрощался со мной Хал, помахав рукой. – Снорри о тебе позаботится: я его обо всем предупредил. И не беспокойся об этих парнях, – добавил он, указав на медиков. – Лейф нанесет им ночью визит и сотрет им память подчистую.

На меня уже нацепили кислородную маску, поэтому я сумел лишь слабо кивнуть в ответ.

‹Выздоравливай, Аттикус. Я буду скучать. Оборотни не умеют со мной разговаривать. И от маскировки я весь чешусь›, – встрял Оберон.

‹Вероятно, мы увидимся завтра за ланчем›.

‹А там будет колбаса?›

‹Только если Хал скажет, что ты хорошо себя вел›.

‹Я не забуду твое обещание›, – фыркнул Оберон.

Я улыбнулся, а машина «Скорой помощи» ловко вырулила на Милл-авеню. Наконец-то!

‹Ладно, будь хорошим псом!› – добавил я напоследок и попытался посмотреть в окно.

Мы как раз проезжали кафе «Триппи-Хиппи». Наркоманы, вечно болтающиеся возле забегаловки, определенно получили новый повод для паранойи. Сирены плохо действуют на их помраченное сознание.

Надо сказать, что поездка в машине «Скорой помощи» – занятие одновременно скучное и вызывающее стресс. Я захотел отвлечься и задумался. Медик, донимавший меня расспросами, похоже, потерял ко мне интерес, поэтому я решил немного попудрить ему мозги. Лейф все равно позаботится об остальном, а я расслаблюсь и «поймаю волну» (ведь именно таким образом я и сохраняю молодость).

Я уставился на врача и принялся за дело. Воспользовавшись энергией своего амулета, я связал несколько нитей из резинки его трусов с волосками, расположенными на спине парня. Трусы тотчас врезались ему между ягодиц. Это было смешно в течение двух тысяч лет, но производит куда более сильное впечатление, когда твоя жертва источает самодовольство и корчит из себя всезнайку.

Однако кое-что я упустил – медик завизжал, как девчонка.

– Ай! – пронзительно кричал он. – Какого хрена!

Он попытался резко вскочить, ударился головой, а я громко расхохотался. В результате я начал плеваться кровью и почувствовал острую боль. Очевидно, я ее заслужил. Я испачкал кровью кислородную маску, и мне пришлось отпустить медика на свободу, чтобы тот мне помог.

Наверное, бедняга решил, что его вопли и ужимки вызвали у меня очередной приступ кашля, и стал очень заботливым (правда, после того, как привел в порядок собственные трусы).