«Веселое дело, — подумал я. — На всю жизнь ее обожгло. Готова идти куда угодно, лишь бы не бросили. С одной стороны, доверяет, с другой — без клятвы не согласится».

— Ну почему я? Лучше уж Мария, — сказал вслух.

— Не-а, — уверенно ответила Катя. — Ты парень простой, с тобой легче. А она из таких, знаешь, которые талантливые и не особо волнуются по поводу того, что про них думают окружающие. Смотреть на их работы интересно, но вот общаться не всегда приятно. Я выбираю тебя.

— Ты хоть понимаешь, — безнадежно спросил я, — что я тебя оставлю там и уеду? Работа такая. Будешь крутиться сама.

— Ну так не навсегда же, — безмятежно ответила Катя. — И вообще, отвезешь, познакомишь с моими новыми родственниками. Жена как, нормальная девка-то? Молчу, молчу…

«И что там Дашка говорила про цыганку, которая попросится ко мне домой, и отказывать ей нельзя?» — вспомнил я странные ее предсказания. Чем дальше, тем интереснее. Скоро будет как оракул невразумительно вещать. Если ее сны такие же детальные, как она мне в первый раз рассказала, какого первопредка голову морочит?

— Погрозишь пальчиком, чтоб не обижали, — весело говорила Катя, — а там видно будет. Я обещаю — буду пай-девочкой. Нож спрячу подальше и буду носить из школы только хорошие отметки.

Я поперхнулся кофе.

— Ой, — сказал я, отдышавшись. — Насмешила. Там так нельзя. И нож прятать не положено, и изображать добродетельную Золушку тоже. В момент расколют и сделают нехорошие выводы. Ладно, считай, договорились. Папы из меня для тебя не выйдет, сама сказала, только старший брат. Но начальник я суровый, про порку не зря говорил. — Катя скептически улыбнулась. — Есть очень большая разница между наемной силой в твоем лице и моей младшей сестрой, — объяснил я. — Мы не кавказцы, но и у нас там идти против старшего — всего равно что писать против ветра. Меры будут приняты немедленно и вряд ли понравятся провинившемуся.

Катя, глядя исподлобья, слушала молча.

— Теперь так. Послезавтра отправляемся, вечером подойдешь, я тебе прочитаю краткую лекцию, как себя вести. Будет интересно. Сейчас уже некогда, идем домой. Тем более что посторонние случайные уши мне без надобности, и давно пора готовить ужин. Чья обязанность?

— Моя, — с готовностью подтвердила Катя, вставая. — А кота можно взять с собой?

— Хорошая мысль, — одобрил я, — будешь убирать за ним еще и там.

Вечером я, Рафик и Черепаха отправились «отдавать должок». Только зашли в ресторан, как сразу заметили того самого жадюгу-мента, «клиента», сосватанного Кривым в ответ на неоценимую услугу по обеспечению меня надежной ксивой.

— Идем, — сказал я Рафику, поднимаясь, когда увидел, как Черепаха что-то спросила у «клиента» и проследовала к выходу.

— Что, — поспешно допивая свой кофе, поинтересовался Рафик, — мы не будем сидеть в этом симпатичном ресторанчике? Даже не поедим? А зачем тогда приходили?

— На всякий случай, — вынимая деньги и кладя их на стол, говорю ему. — Самому было любопытно, как это со стороны смотрится.

— Что «это»? — с недоумением спросил Рафик, топая за мной следом.

— Как глаза отводят. Хорошо на это со стороны посмотреть.

Мы вышли на улицу и направились к припаркованной машине.

— Черепаха настоящий Мастер, — с уважением сказал я. — Одно дело знать, совсем другое — видеть, как это бывает. Отвести глаза одиночке — это многие могут, но сразу целому залу, да еще и мне в придачу, притом что я ждал, — это непросто. Очень непросто.

— Да что она сделала? — уже злясь, спросил Рафик.

— Неужели тебе не интересно сюрприз увидеть?

Я предупредительно забежал со стороны пассажира и, поклонившись, открыл дверь не хуже дворецкого перед герцогом. Паучиха снисходительно кивнула, показывая, что оценила внимание и проявленное уважение. Царственно забралась внутрь, привычно задрав ноги на переднюю панель. Кресло, где Черепаха сидит, всегда в полулежащем состоянии.

— И долго ждать? — спросил меня Рафик, когда я вернулся.

— Минут пять, думаю. Пока мы вышли, пока дошли… О! Уже началось. Не думал, что так быстро.

Рафик с недоумением посмотрел на выход. Я тоже ничего не видел, но орали внутри знатно. Тут и он услышал. Сначала очень слабо сквозь закрытые двери донесся звук выстрелов, потом с грохотом разлетелось большое зеркальное окно. Не так его просто разбить, как это происходит в кино. Там толщина изрядная. Кто-то хорошо постарался. Внутри человек кричал на одной постоянной ноте, что очень смахивало на вопль перепуганного раненого, и доносилось самое настоящее рычание. Мимо нас к ресторану с топотом пронеслись два охранника.

Дверь с грохотом ударилась о стену, и на пороге показался наш любимый жадный мент. Вся респектабельность куда-то испарилась, и больше всего он был похож на взбесившегося зверя. Глаза красные и выпученные, даже издалека видно. Изо рта на подбородок тянется струйка слюны. В руках пистолет. Он попытался выстрелить в охранников, но только раз за разом бессмысленно щелкал, нажимая на курок. Те, при виде такого безобразия, не стали задавать вежливые вопросы и с ходу огрели его дубинками. Парни были вовсе не пенсионеры и били всерьез, но, кроме как того, что он выронил бесполезный пистолет, ничего не добились.

Озверевший мент шагнул вперед и ударил кулаком так, что одного из охранников отбросило в сторону. Его затылок со смачным стуком приложился об асфальт.

Рафик дернулся.

— Не вмешивайся, — сказал я сквозь зубы, хватая его за руку. — Еще не хватает нам в свидетели попасть.

Черепаха в это время истерично жаловалась по мобильнику, купленному на чужое имя, на злобного негодяя, стреляющего в ресторане и избивающего без причины посетителей.

— Уже едут менты, — сообщила она нам, закрывая телефон и с интересом наблюдая за зрелищем. — Без меня вызвали.

Второй охранник явно чему-то учился вроде бокса — он быстро скакал вокруг противника, не давая себя достать, иногда угощая того хлесткими ударами. Не проявляя никакой реакции, мент с рычанием шел напролом, и они быстро перемещались по всей стоянке. Первый так и продолжал неподвижно лежать, не делая попыток встать.

С громким завыванием и противным, бьющим по глазам синим миганием подлетела патрульная машина, и оттуда вылезли трое в бронежилетах и с автоматами.

— Руки вверх, — заорал старший, грозно тыча в сторону дерущихся стволом. Как он собирался стрелять, если на улице собралось уже с десяток прохожих, с интересом наблюдающих за происходящим, и можно было запросто попасть в одного из них, я не очень понял. Наверное, решил, что все тут же сразу испугаются. Как же. Мент, не обращая ни малейшего внимания на крик, продолжал настойчивые попытки добраться до резвого оппонента и постепенно оттеснял того к стене.

— Стоять! — еще более грозно крикнул патрульный. И выстрелил в воздух.