И несколько раз объяснял, почему не взял в Форт жить просителя, а вежливо послал. Кулак был очень неплохим интуитивным психологом, но еще и изрядно помогало это его странное умение узнавать о прошлой жизни. Дашка утверждала, что он мог видеть только очень яркие воспоминания. Такие бывают, ага, в экстремальных случаях. Очень хорошее или очень плохое, причем часто по поведению в стрессе видно, что человек из себя представляет.

Даша мне так и не рассказала, что он ей поведал в очередном приступе красноречия и про кого, но, когда встал вопрос о пребывании на Земле, убежденно сказала: «Кирилл Иванович Плотников сделает все, что ты ему скажешь, но его нельзя, ни в коем случае, доводить до отчаяния. Может укусить. Обязательно оплатить услуги и никогда не напоминать второй раз. Он все и так прекрасно помнить будет. Как раз тот, кто нужен, он такими делами и раньше занимался». Это притом, что адвокат нашу планету не посещал, и все это явно от кого-то другого пришло.

Да, подозревать его в попытке кинуться меня душить в ярости руками не стоило. Вся холеность испарилась моментально, он потек. В буквальном смысле. Пот так и струился ручьями по лицу, и, что особенно интересно, пахло не страхом, а обреченностью и полной безнадегой. Было ощущение, что, если я ткну пальцем в сторону окна и скажу «Прыгай!», он так и сделает, совершенно не раздумывая.

Я торопливо налил в стакан воды из хрустального графина и подал несчастному адвокату. Он, судорожно глотая, выпил и со стуком поставил стакан на стол. Рука дрожала. Что там все-таки такое было? Неужто обычное убийство? Велика важность…

— Я не собираюсь вас шантажировать, — пояснил я, — тем более кому-то рассказывать. Мне нужны твои, — переходя на «ты», объясняю, — услуги. Официальные бумаги, счета, возможность работать с банками без необходимости платить излишние налоги. Такому известному специалисту по финансам и налоговому праву будет легко мне помочь. — Я попытался объяснить, что именно мне надо. С каждой фразой Кирилл Иванович на глазах успокаивался. Защелкали шестеренки в мозгах, и на выходе появилась резолюция: опасности нет.

— Я так понимаю, — сказал он, — нужно обеспечить возможность перевода денег, которые… — Он замолчал, подыскивая слова, и продолжил: — Приобретаются в результате несколько неофициальной деятельности, могущей вызвать вопросы у властей.

Я, соглашаясь, кивнул.

— Собственно, ничего особо сложного. Требуется обеспечить сотрудничество с заграничными банками, вне зоны контроля различных налоговых ведомств.

С каждой секундой его речь становилась все увереннее, адвокат был в своей родной стихии.

— Проще всего это сделать в Азии и на островах Карибского моря. В принципе передача товара происходит одновременно с переводом оплаты. При наличии в современном мире такой вещи, как Интернет, это стало одним из легкодоступных способов. Перевод денег подтверждается через Международную межбанковскую систему совершения платежей. Отозвать такие деньги задним числом в нарушение сделки уже невозможно. Мы создадим, — это хорошо, подумал я, что уже «мы», — пару офшорных компаний. Часть сумм лучше всего перевести после соответствующих процедур по обеспечению невозможности отследить начальный источник на вклады в солидные банки в Швейцарию, Лихтенштейн. Можно даже вложить деньги в серьезные компании с невысоким доходом, но без риска. Это будут совершенно чистые средства, на случай, если возникнут осложнения. — Он сделал паузу, а потом спросил: — Вы, простите, имеете дело с наличными?

— По-разному, — улыбнувшись ему, согласился я, — пара чемоданов с наличкой имеется, но будут и обычные переводы.

Где-то на периферии сознания у него явно появилась мысль о дополнительном постоянном доходе от лоха с большими деньгами. Потом всплыла еще одна — типа мафия шутить не любит. Слишком уж похожа была ситуация на приход разжиревшего на наркоторговле среднего уровня деятеля с набитыми мелкими купюрами карманами. У крупных боссов давно имеются свои счета, а мелким это ни к чему. Мысли я читать не умею, но запах не спрячешь, надо только потренироваться, и некоторые реакции хорошо заметны.

— Сколько нужно времени, — поинтересовался я, в задумчивости покрутив рукой, — чтобы все оформить?

На лице Кирилла Ивановича появилась неопределенная улыбка.

— Все зависит от того, когда я увижу деньги. В среднем все занимает где-то три-четыре недели. Придется поездить. Или можно подписать прямо здесь в присутствии представителя другой стороны. Сами бумаги — не более часа. Раз — и готово, но предварительно надо будет подготовить. Да, — встрепенулся он, — вопрос гражданства. Вы уверены, что не лучше будет иметь при оформлении иностранное? Можно ведь при этом изменить имя и фамилию. Натурализация.

— А можете сделать что-то типа паспорта Гондураса?

— Можно и Гондураса, — невозмутимо подтвердил адвокат, — за отдельную плату, но можно и Канады. Вполне достаточно вложить в специальный государственный фонд четыреста тысяч канадских долларов. Вы их получите назад только через пять лет и без всяких процентов, точно ту же сумму. Правда, при этом нужно доказать, что деньги не получены незаконным путем и не принадлежат другим людям, но вопрос решаемый. Придется дополнительно заплатить, и это несколько затянет процесс.

— Конечно, — согласился я, — услуги должны оплачиваться в соответствии с качеством. — Намек был достаточно прозрачный. Адвокат довольно улыбнулся. Тут я сделал паузу и добавил: — Но плохое выполнение договора или нарушение обязательств непременно ведет к штрафным санкциям.

Реакции не последовало, даже изменения в запахе отсутствовали. Кирилл Иванович правила игры прекрасно понимал.

— Вы как относитесь к евреям? — спросил он.

— Никак не отношусь, — не понял вопроса я, — среди моих предков они не наблюдаются. А в целом мне без разницы. Дело не в национальности человека, а в том, мешает он мне или нет.

— Я к тому, — пояснил мысль Кирилл Иванович, — что можно сделать и израильский паспорт. В некоторых случаях он хорош, по Европе можно передвигаться свободно, но, если приходится ездить в арабские и мусульманские страны, возникнут проблемы.

— Ну на этот случай у меня ведь будет российский и канадский, — вежливо улыбаясь, напомнил я.

— Тут имеются определенные сложности, нужно свидетельство о рождении с соответствующей записью, и к восстановленным после утери документам после девяностого года израильтяне относятся с подозрением. Придется, — он сделал всем знакомый жест, изображая подсчет денег, — чтобы все выглядело правильно.

— Это не вопрос, — выкладывая на стол дипломат и открывая его, чтобы адвокат увидел деньги, сказал я, — здесь миллион. Евро. Отчет о тратах потом представите. До одного евро, — подмигивая, пояснил, — мне не требуется, но раскидываться деньгами я не люблю. Расписку я не требую, наши отношения предусматривают определенный уровень доверительности.

Я посмотрел на него внимательно.

— Надеюсь, не надо произносить всякие угрозы и глупости про доставание из-под земли. Не тот вы человек, чтобы бегать в разные Австралии. Вам и здесь хорошо, а свой процент будете непременно иметь и от меня. Теперь, — подождав, пока он закроет дипломат и уберет его на пол, — есть еще один нюанс. Я не один, есть еще моя подруга, и она в доле.