Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вудуисты, албанцы, ветераны Иностранного легиона, преступники, dd — все пошли против храмовников. Кому-то заплатили, кто-то позарился на добычу, но люди! Заурядные обыватели из числа тех, кто не стоял на площади и не слушал речи пропагандистов. Ева видела репортерские ролики, видела, как обыватели выходили из домов, таращились на еще мирное шествие, а потом присоединялись к нему. Шли убивать и грабить. А ведь им не платили. Их не болванили речами. Им просто показали, что можно.
Сволочи. Просто сволочи.
Не волки, а шакалы, почуявшие запах крови.
Эти твари достойны синдинового рая, который уготовил им Сорок Два. Пусть жрут наркотик, приближая свой тухлый разум к «божественному». Пусть дохнут от передозы или несовместимости. Не жалко!
— Прятки отступают. Несколько судов еще не покинули акваторию…
Связь плохая, видимо, Карл в самой гуще.
— Что с помещениями? — прокричала в ответ Пума.
— Обыскиваем все, что занимаем.
— Нашли?
«Синдин»! Пророку нужен секрет «синдина», чтобы перегнать человеческое стадо в Эпоху Цифры по Сорок Два.
— Нет, — вздохнул Карл. — Все лаборатории разгромлены и подожжены храмовниками.
И тем повторил доклады остальных групп — ничего.
Пума скрипнула зубами.
— Бейте по катерам из реактивных гранатометов!
— Но там не только прятки! Я видел, как на катера садились женщины и дети…
— Бейте, я сказала!
В глазах Евы — бешенство. Если храмовники не отдают «синдин», пусть подыхают. Пусть все подыхают вместе с ней…
— Вот уж не думал, что нейкисты настолько сильно ненавидят храмовников, — с веселым удивлением произнес Дрогас, наблюдая транслирующийся по новостному каналу обстрел судов.
Горят и тонут катера, идут на дно люди. Некоторые суда на двигателях внутреннего сгорания, и разлившееся горючее пылает на спокойной морской воде, сжигая барахтающихся людей.
— Дикари, — сплюнул помощник.
— Которые из них?
— И те и другие.
— Тритонов защищать не стану, они все сами о себе сказали. Но почему ты столь же категоричен в отношении несчастных храмовников?
— Окажись они на месте тритонов, поступили бы так же.
— Ты плохо относишься к людям.
— Я знаю.
Дрогас с улыбкой посмотрел на карту, понаблюдал за картинками погрома: на четырех коммуникаторах транслировались все основные ленты новостей, после чего поинтересовался:
— Новых докладов с территории не поступало?
«Синдин» — вот что интересовало Стефана. Удалось ли захватить лаборатории или производства храмовников?
— Нет.
— Значит, операция не удалась. — Дрогас встал с кресла и направился к выходу из квартиры, в которой они оборудовали командный пункт. — Заканчивай сам, я уезжаю.
Броник выручил.
Странно, весь погром без единой царапины, а в самом конце, когда стрельба стихла и обалдевшие от победы люди устроили посреди обгоревших зданий некое подобие веселья, едва не погиб. Крис остановился, снимая смеющихся возле трупов погромщиков, и получил осколок в грудь — в руке одного из обдолбанных победителей взорвалась граната.
Но броник выручил, задержал раскаленную железяку в сантиметрах от сердца. И «шива» не пострадала — даже падая, фотограф продолжал крепко-накрепко удерживать аппарат. А после того как его подняли и окружили телохранители, сразу же проверил камеру, убедился, что с ней все в порядке.
— Нужно уходить, — хмуро произнес командовавший «гвардейцами» Дитрих, поглаживая раскаленную «дрель». — Минут через пятнадцать безы начнут зачистку.
Они могут уйти и потом, Кристиан знал, что у «Швейцарской гвардии» настолько мощные связи, что их пропустят через любой кордон, однако спорить не хотелось. Насмотрелся за сегодняшний день, надо отдохнуть.
Кристиан потер грудь и вспомнил:
— У тебя был коньяк.
Дитрих молча протянул фляжку, и Кристиан сделал несколько больших глотков. В груди стало легче. Но не в душе.
* * *
Анклав: Цюрих.
Территория: Альпийская Поляна.
«Замок Ван Глоссита».
Не на все вопросы можно дать вразумительные ответы
— Спровоцированные тритонами погромы привели к предсказуемым результатам: акции «Фарма-1» растут как на дрожжах. За вчерашний день они прибавили десять процентов, а сегодня, после заявления Владыки о свертывании ряда производств, подскочили еще на пятнадцать. Не отстают и акции других фармакологических гигантов…
Моратти выключил коммуникатор, оборвав ленту деловых новостей на полуслове, и рассмеялся:
— Если бы я не знал правду, то подумал бы, что Сорок Два работает на «Фарму». — Внимательно посмотрел на Дрогаса, добавил: — Ты отлично поработал, Стефан.
Тот вежливо склонил голову, с достоинством принимая заслуженную похвалу.
— Анклавы в полном раздрае, и все винят Сорок Два… Парень оказался необычайно полезен.
— Нам был нужен раздрай?
Дрогас заслуженно считался гением тактических операций, но любил знать, к чему приводят его усилия.
— Чем сложнее положение, тем больше у СБА полномочий, — объяснил Моратти. — Верхолазы паникуют, и наши акции, как и бумаги «Фарма-1», растут.
— А как же «синдин»?
— Это вопрос времени. — Ник помолчал. — Теперь за «синдином» будет охотиться Сорок Два, а для тебя есть задача поважнее.
— Станция?
— Было бы странно, если бы ты не догадался.
Стефан кивнул, обдумывая слова Моратти, после чего осторожно поинтересовался:
— Могу я высказать кое-какие соображения насчет Мутабор? Полагаю, они будут интересны даже сейчас, когда мы… гм… сменили приоритеты.
Дрогас не жаловался и не обижался, он прекрасно понимал, что операции, даже самые проработанные и вызывающие удовольствие у исполнителей, могут быть прерваны в любой момент. Атаки на Мутабор прошли отлично, но его все равно снимают с проекта, а значит, произошли важные изменения. Не беда, займемся другим делом, оно тоже интересное. Однако важные наблюдения следует огласить.
— Ты же знаешь, что я предельно серьезно отношусь к твоим замечаниям, — произнес Моратти. — Я слушаю.
Стефан потер руки, обдумывая, с чего начать, и прищурился, глядя Нику в глаза.