Уж не знаю, вина ли капитана, недоглядевшего за балластом, особенности судовой конструкции или иная причина стала виной последующей катастрофы, но не успел я домчаться до «Альбатроса», как события начали опережать мою нечеловеческую реакцию.

Отрывисто хлопнуло кнутом лопнувшего каната. Следом не выдержал второй. Слишком тонкие, чтобы удерживать такую массу. Освободившееся судно резко просело, одновременно заваливаясь набок. Рывок этот оказался слишком силен. Какой-то миг корпус пребывал в неустойчивом равновесии, а затем «Альбатрос» нехотя, поскрипывая деревом, будто старческими суставами, лег бортом на воду.

Ветер, как назло усиливавшийся, заставлял «Пса» наваливаться на поверженного противника. «Альбатрос», поддаваясь, начал показывать днище, и через несколько секунд перевернулся полностью, замер килем кверху.

Норп, подойдя ко мне, сплюнул на погибающий корабль:

— Я всегда мечтал это сделать.

— Там человек! Мой человек! Моя женщина!

— Где?

— В трюме!

— Это там, где они рабынь держали?

— Да!

— Плохо получилось. Зря мы тот парус не убрали, из-за него и завалился, наверное. Надо дыру попробовать прорубить, сейчас соберу ребят.

— Нет!

— Нет?! Ты бросишь свою женщину?!

Внешне постаравшись выглядеть почти спокойным, я пояснил:

— Он сейчас погружается, но медленно. Начнем пробивать дыру в днище, будет тонуть гораздо быстрее. Нам не успеть ее вытащить таким способом. Я по-другому сделаю.

— Каким?

— Нырну, проплыву в трюм, оттуда выплывем вместе.

— Страж, это вряд ли получится. Надо быть рыбой, чтобы такое проделать.

Отбросив саблю, я покачал головой:

— Все получится. Там внутри полно воздуха, главное не заблудиться в узких люках.

В этот миг рядом с левым бортом перевернувшегося корабля вынырнул человек, тут же задышав так неистово, будто год не видел воздуха.

— Нью, — крикнул я, бросая ей канат.

Поняв, что она сейчас мало что соображает, а замечает еще меньше, я коротко разогнался по палубе, намереваясь в длинном, фантастическом для обычного человека прыжке перемахнуть через умирающего «Альбатроса» и галантно оказать помощь утопающей. На последних шагах почувствовал что-то неладное, но осознать происшедших перемен не успел.

Вместо того чтобы картинно перелететь через опрокинувшийся корабль и, подняв море брызг, войти ногами вперед в воду рядом с девушкой, я этими самыми ногами задел за верхушку киля. Она сыграла роль натянутой веревки под ногами несчастливого бегуна.

За долю мгновения до соприкосновения лица с мореным дубом корабельного днища я понял, что разгон организма был отключен так же незаметно, как включался.

И вновь темнота с монотонным перечислением полученных травм и перспектив их излечения.

В последнее время я что-то зачастил проваливаться в небытие, поэтому, наверное, в себя пришел мгновенно. Но понял, что в реальном мире времени прошло куда больше, потому как ни моря, ни перевернувшихся кораблей рядом не наблюдалось.

Я находился в крошечной каморке, очень похожей на те, где держат рабынь. В этой было окошко, сейчас приоткрытое, в него заглядывали солнечные лучи, хорошо освещая противоположную стену. Судя по их перемещениям, было понятно, что я действительно на корабле и волнение за бортом незначительное.

К кому на этот раз я в плен попал? И что было после моего неудачного прыжка?

Отвечать на невысказанные вопросы никто не торопился.

Изучив каморку, я убедился, что лежал не на досках, а на тонком, видавшем виды тюфяке. По местным меркам чуть ли не роскошь, так что обращались со мной хорошо. На бедре и левой руке — повязки с проступившими пятнами крови. Сорвал обе, обнаружив под ними лишь розоватые участки на месте ран. Смертельно хотелось пить, и я решил постучать в люк. Вдруг надсмотрщики смилостивятся настолько, что принесут кружечку, а то и больше. Заодно и пойму, к кому попал.

Постучал в люк. Никто не отреагировал. Стукнул сильнее и увидел, что крышка люка сильно подпрыгнула. Толкнул ее. Так и есть — не заперта.

Забыли щеколду задвинуть? Бывает и такое. Но в плен я теперь верил куда меньше, чем поначалу.

Выбрался наверх, оказавшись в узком коридорчике, где дальше виднелось два похожих люка. Система как на «Черном альбатросе». В удачном рейсе удобно разделять многочисленный живой товар. Хоть и девушки, а все равно хлопот от них может прибавиться, если одной кучкой держать.

Выбравшись на палубу, я прищурился от яркого света, но даже крох увиденного хватило, чтобы опознать судно. «Рыжий пес» — наш трофей. Получается, никто не брал меня в плен, просто для проживания почему-то выделили место в рабской клетушке.

Корабль стоял на якоре возле берега острова, как две капли воды похожего на тот, где мы запасались водой. Его новые владельцы сидели и лежали в тени под бортом или за частично поднятым малым парусом, превращенным в подобие тента. Их занятие можно было полностью описать одним словом: безделье. При виде меня некоторые оживились, но никто даже не подумал подняться на ноги.

Сверху прогудели смутно знакомым голосом:

— Приветствую, страж.

Обернувшись, я увидел на рулевой площадке Норпа. Бывший невольник приоделся и обвешался оружием с ног до головы. Видно было, что такие игрушки ему привычны, и выглядел он весьма опасным человеком.

Кивнув ему, я спросил:

— Где женщина?

— Не переживай за нее. Посмотри за парусом, отсюда не увидишь.

Я решил показать Норпу, что доверяю ему, и не помчался, выпучив глаза, разыскивать Нью. Свежо воспоминание о том, что произошло последний раз при таких же обстоятельствах.

Вместо этого поинтересовался:

— Почему стоим?

— Никто не знает, куда плыть.

— А что тут знать? Север найти не можете?

— Так и делали, но уткнулись в бесконечную мель, чудом не засели, повезло, что в последний момент ветер сменился.

— Как обстановка? Сколько времени я был без сознания? Что происходило?

— Ты вчера ударился. «Альбатрос» утонул. Наших осталось двадцать на ногах, шестерых сильно потрепало в бою, двоих убили сразу. Ночью еще один умер, но на «Псе» освободили двадцать семь душ, так что всего нас теперь получается пятьдесят два, и еще ты и твоя женщина. Ребята все с понятиями, разве что нашлась пара баламутов, но я их мигом приструнил. Веслами работать все могут, а вот дальше никто и ничего. Уходя от мелей, нашли этот остров, думали, вода здесь найдется. Воды нет, да и набирать ее трудно будет, если найдем. Потом несколько сволочей с «Пса» за борт сиганули, в неразберихе отвязали лодку, что за ним волочилась, и дали деру. Мы пока поняли это, пока кинулись, они далеко умчаться успели. Ветер помогал свиноедам: под парусом шли. Вот и все дела.