Обезглавленная статуя осталась стоять, навеки сложив руки на груди. От ее подножья спиралью тянулись щербатые пни – все, что осталось от необъятного яблоневого сада. Закрыв глаза, Питер увидел эти деревья, как наяву – сотни яблонь в белых цветах, трепещущих в ласковом солнечном свете того далекого-далекого дня…

Питер сидел рядом со старым эльфом на большом валуне. Приставив ладонь ко лбу, чтобы защитить глаза от яркого полуденного солнца, он смотрел вверх, на высокую статую. Глаза статуи, скрытые в глубокой тени массивного морщинистого лба, пристально наблюдали за садом.

В каждом изгибе, в каждой складке одежд статуи скопилось множество белых лепестков, лениво порхавших над садом, искрившихся в лучах солнца. Жужжание пчел, щебет птиц, трескучий говор духов и фей сливались в ровный неумолкающий гул.

Питер смотрел на Владычицу, не упуская ни одного ее движения – до всего остального ему не было никакого дела. Она стояла перед статуей, опустив изящную руку на ее ступню и глядя вверх, в суровые глаза изваяния.

– Это Аваллах, – сказал старый эльф, – бог врачевания, повелитель Авалона. Срок его земной жизни истек, и он оставил нас. Теперь он правит Потусторонним миром, а присматривать за Авалоном поручил своим детям.

– А-а, – рассеянно откликнулся Питер.

– И одна из них – леди Модрон.

– Владычица?

– Да.

– А ее мать? Она тоже оставила ее?

– Мать? Не думаю, что у Владычицы была мать. По крайней мере, в нашем понимании. Аваллах создал своих детей из природных стихий, оказавшихся под рукой. Дух Владычицы берет начало в ручьях, озерах и реках, и вода вовеки останется источником ее жизненной силы. Ее брат, Рогатый, был создан из жертвенной плоти и крови, а сестра, Джинни, болотная ведьма, взросла из земли, как дерево.

Питер встрепенулся.

– Болотная ведьма – ее сестра? Как это может быть? Ведь ведьма такая злобная…

Эльф рассмеялся.

– Они – боги, – ответил он, как будто это объясняло все.

Но Питер смотрел на него в полном недоумении.

– Они – сама природа, а природы всегда следует остерегаться. Каждый играет свою роль, поддерживая Авалон в равновесии. Каждый из них, не дрогнув, убьет любого, кто угрожает нарушить равновесие. Их гнева следует страшиться даже детям Дивных. Рогатый уничтожит любого, кто явится на Авалон незваным. Ведьма… что ж, ты сам прекрасно знаешь, что делает ведьма с чужаками. А Туман Владычицы защищает всех нас. Ходить сквозь Туман могут немногие, даже среди ши.

Питер смотрел на Владычицу. Та прижалась к камню щекой и закрыла глаза.

– Я очень люблю Владычицу.

– Да, – вздохнул эльф. – Ее трудно не любить. Она – будто сама природа. Но, – эльф понизил голос, – с богами и богинями нужно держаться настороже, иначе можно слишком глубоко увязнуть в их страстях и интригах.

Эльф помолчал.

– А знаешь ли ты, что некогда Дивным принадлежал весь мир?

Питер покачал головой, почти не слушая его.

– Да, так и было – до появления людей, – голос эльфа зазвучал жестче. – Люди нарушили равновесие, и для детей Аваллаха настали времена суровых испытаний. Теперь нам остался только этот остров. Новые боги вытесняют старых. Боюсь, вскоре нигде на земле не останется места для ее первых детей. Поэтому Владычица и приходит сюда просить отцовского совета. Слышит он ее или нет – не знает никто из нас. Судя по ее лицу – пожалуй, нет. Но все это – дела богов. А мое дело – оберегать Владычицу от опасностей.

– От опасностей? – Питер вскинул взгляд на эльфа. – От каких? От ведьмы?

– Нет, вряд ли ведьма захочет – и даже сможет – причинить ей вред. Возможно, между ними нет любви, однако они нужны друг другу, как земле нужна вода, а воде – земля. Речь об иных угрозах.

Питеру стало тревожно.

– Дух Владычицы бессмертен, но тело – нет. И некоторые – даже среди Дивных – с радостью пожрут ее плоть. Если ее смертное тело погибнет, то дух ее утратит связь с землей, с Авалоном. И что тогда ждет всех нас? Но этого не случится, пока в ее страже я, – с явной гордостью сказал эльф. – Мой долг следить за тем, чтобы она могла не бояться ни диких зверей, ни ведьм, ни рыжих веснушчатых мальчишек.

Эльф улыбнулся.

Питер вскочил на ноги.

– А я могу стать стражем Владычицы? – он звучно ударил себя в грудь. – Я буду самым лучшим стражем! Я не боюсь ни ведьмы, ни волков, ни медведей – никого!

Страж рассмеялся и погладил Питера по голове.

– Возможно. Со временем.

– Вот мы и здесь, птица Питер, – сказала леди Модрон. – В моем саду.

Путь от статуи до сада был долог. Они шли через леса и болотца, через ручьи и протоки, но Питер даже не замечал этого: ведь он шел рядом с Владычицей и слушал ее рассказы о землях и существах, попадавшихся им на пути.

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая золотом небо и лес. В саду росли высокие деревья, прямые и стройные, с бледно-голубой корой и такими же листьями.

Они пошли вперед по дорожке, вымощенной плитами молочно-белого камня, тянувшейся между двумя длинными, узкими и неглубокими бассейнами. Над их чистыми водами ровными рядами, через равные промежутки, стояли высокие каменные столбы. Дорожка вела к величественной арке ворот, вырезанных в огромном белоснежном утесе. Широкие золотые жилы в белом камне сверкали в лучах заката, и ослепительные солнечные зайчики плясали по глади окаймлявших дорожку бассейнов. О вершину арки разбивался надвое, наполняя оба бассейна водой, струившийся с утеса водопад.

По ту сторону бассейнов тянулись цветущие лужайки, наполнявшие воздух сладким ароматом нектара и вечерней росы. На каждой тростинке, кувшинке и стебельке сидели феи и духи. Некоторые оседлали спины усталых, недовольно надувшихся жаб. Все они провожали Владычицу взглядами, их песни звенели в вечерних сумерках.

Владычица со свитой подошла к арке ворот, и двое юных эльфов распахнули перед ней высокие створки. Склонившись перед Владычицей, мальчишки с любопытством взглянули Питеру вслед.

Они вошли в короткий коридор со стенами из гладкого, слегка зеленоватого переливчатого камня. Вдоль стен возвышались колонны в виде деревьев, как будто росших прямо в полу. Каменные ветви сплетались под потолком, образуя затейливый полог. Откуда-то доносилась музыка, перемежавшаяся шумным хохотом, визгом и хрюканьем. Окинув взглядом коридор, Питер увидел впереди рослого опрятного мальчишку с высоким лбом и темными мрачными глазами, двинувшегося им навстречу.

– Похоже, кое-кто недоволен, моя госпожа, – прошептал Драэль.

– А когда с ним было иначе? – вздохнула Владычица в ответ.

Мальчишка оказался гораздо выше Питера, всего на полголовы ниже Владычицы. Питер решил, что тот старше него по меньшей мере лет на пять. Его темные волосы, остриженные «под горшок», едва достигали ушей и были густо смазаны маслом так, что каждый волосок знал свое место. Одет он был в расшитый золотом стеганый камзол с длинными, пышными рукавами-буфами из тонкой ткани, черные чулки и золотые башмаки с острыми носками. На одежде не было видно ни пятнышка, ни даже пылинки.