и навалилась правым бортом на носы галеры и турки были вынуждены перебраться на атакуемый ими корабль. Только после этого галеры подвсплыли, и «выбрались» из-под шхуны. Четвёртый Санькин корабль тоже выровнял своё положение относительно поверхности моря. На ровной палубе драться было сподручнее и команде шхуны приходилось туго.

— Прими бразды, — крикнул Санька адмиралу. — Правь на помощь нашим. Швартуемся к галерам стреляем из пищалей выборочно.

Александр ещё не научился раздваивать личность полностью даже на две составляющие, если приходилось и там, и тут выполнять какую-то сложную работу. Например, он не мог управлять несколькими телами в схватке. А сейчас он хотел помочь капитану шхуны, потому что не хотел его терять. Ведь это был Пётр Алтуфьев.

Пётр, к сожалению, так и не смог освоить сражение в ближнем бою на холодном оружии. Не было ему это дано. Рукопашный бой, бокс, — это ещё куда ни шло, а махать саблей или абордажным тесаком… Ну никак не выходило. Хуже было то, что Санька и сам не обладал такими навыками. Он и сам, как не учился, совершенства не достиг. Хотя учителя у него были, можно сказать, великие. Поэтому и «озарить» искусством фехтования никого не мог, как не старался. Из ничего не выходит что-то. Пустота рождает пустоту. Мышь не может родить тигра.

Александр мысленно переместился в Алтуфьева, но не стал вмешиваться в схватку, а раскрыл вокруг его тела защитное поле. Поле не образовало купол. Это была очень тонкая плёнка света, наполнившего кожу Петра эластичной бронёй. Такую броню можно было пробить только зачарованным мечом.

Александр вместе с Мартой проверяли свойства света долго и упорно и нашли сочетание точек, излучавших броню локально и с разной силой. По своей сути они создали чешуйчатый панцирь, но не из металла или кожи, а из энергии.

Поле было неоднородным. Где-то тоньше, где-то толще. В каких-то точках поле отходило от тела дальше и нависало над другой «чешуйкой», где-то перекрывало большие площади.

Убедившись, что броня заработала, Александр переключил тело Петра на себя полностью и ринулся в атаку.

Против него и рядом стоящего матроса дралось трое противников-мавров. Их тела были прикрыты бронзовыми накладками на руках, ногах и животе. Головы нападающих прикрывали бронзовые шапочки «а ля Дон Кихот», больше, по мнению Саньки, мешающие им, чем защищающие. Шлемы хлопали маврам то по носу, то по затылку, но те, словно и не видели в этом неудобства. Наоборот, похоже, что они этим пользовались для защиты. При резком уходе назад, край «шляпы» падал на лицо и по их мнению должен был закрывать от нападения спереди.

Санька отбил левой «голой» рукой острие короткого меча одного мавра и заступил вправо, прикрыв грудью матроса от удара копьем второго. Одновременно с этим правой рукой с палашом отбил атаку третьего.

Копьё скользнуло, порвав рубаху и обнажив тело. Копейщик опешил. Вероятно, он рассчитывал утопить острие копья в теле противника и никак не ожидал, что придётся вместе с копьём двигаться дальше. Враг сблизился настолько, что Санька ударил его основанием рукояти прямо в висок.

Глава 20

Проведя оседающее тело слева от себя, одновременно блокируя рукой очередной удар мечом слева, Александр махнул тесаком вправо, и попал третьему мавру по незащищённому плечу. Ключица лопнула, и правая рука мавра обвисла. Матрос тут же всадил мавру свой клинок под левую руку.

Нападающих было слишком много и Александр не мог защитить всех своих моряков. Не обладая сверхнавыками сабельного боя, он достиг хорошего уровня в рукопашном. В своей прошлой жизни у него было несколько учителей, дававших ему направления развития. Некоторые энтузиасты приезжали к нему в тайгу, познавать «дзэн» и, как они говорили, подышать.

Так Александр Викторович узнал про цигун и тайцзицюань, про саньда и айкидо, каратэ и джиу-джицу. То есть, в прошлой жизни знал он много, но умел мало. В этой жизни он, появившись в теле, немного отличном от человеческого, уделил его развитию намного больше времени с самого своего рождения. Многое, что научился делать Санька: бегать, прыгать, лазать по деревьям, обычному человеку было недоступно, но и применять их на людях было «стрёмно».

Знания о единоборствах, полученные в той жизни, в чистом виде не пригодились. Его движения не были прямолинейны, как в каратэ и не были округлы, как в тайцзицюань. Санькины движения были рваными, как в боксе, для изучения которого он уделил наибольшее количество времени и в той жизни и в этой, но были нацелены не только на удары, но и на захваты. Поэтому его любимые «сайдстэпы» и «циркули», хорошо легли на технику айкидо и тайцзицюань.

Александр не мог себе позволить скакать по палубе, как заяц. Подданные могли подумать, что царь спятил. Поэтому Санька двигался быстро, но в рамках приличия.

— Все ко мне! — крикнул он и двинулся к ближайшей группе защитников корабля, пробиваясь саблей, закрываясь мягкими блоками и уворачиваясь от тычков коротких копей и ударов мечей.

Несколько раз ему «прилетало» копьями в спину, или в бока и его одежда постепенно превращалась в лохмотья. Нападающих поражало то, что оружие от его тела отлетало, не причинив вреда, а под одеждой не было видно ни панциря, ни кольчуги. Даже кровь из ранее полученных ран, перестала течь и запеклась. А новых ран не образовывалось.

Постепенно, по мере продвижения капитана корабля к своим матросам, нападавшие на Петра Алтуфьева переставали тыкать его мечами и копьями, и изумлённые прекращали схватку. Пётр шёл по палубе, едва отмахиваясь от ударов по своему телу, и отбивая палашом атаки на своих воинов. И Санька понимал, что это было неправильно. Поэтому когда Пётр собрал всех своих воинов на корме, Александр снял с Петра часть защиты и с криком: «в атаку», кинулся на оторопевших от его неуязвимости противников.

Всё-таки его матросы не успели заметить, что удары не приносят урона их капитану. Не до того им было в пылу схватки. Сейчас Санька, сняв защиту, и понимая свою уязвимость, вертелся, как «волчок», ввинчиваясь в толпу абордажников и нанося зачарованным мечом смертельные раны. Какие-то свежие раны и ссадины появились и на его теле.

И абордажники, не выдержав увиденного, дрогнули. Все они дружно развернулись спинами к защитникам и бросились вон с корабля. Благо, что невысокие борта шхуны располагались практически на уровне с бортами галер и почти вплотную. Прыгать с них обратно было очень удобно, главное — перелезть через фальшборт. Они перелезали и прыгали, прыгали, прыгали.

—