Это явная чушь. С одной стороны, я жила на севере Англии и гарантирую, что в Ньюкасле не найдешь ни одной натуральной блондинки. Более того, даже самое ограниченное знакомство с зарубежными культурами обнаруживает, что люди, живущие в местах, где много солнца, никогда не гуляют днем. Никогда. В Севилье может быть тридцать градусов на Пасху, и местные девушки не носят ничего более открытого, чем топ с длинными рукавами, джинсы и стеганая жилетка, потому что «еще зима». Я не понимаю всего этого гвалта, поднятого вокруг ношения традиционного мусульманского платья в школах, если не считать, что оно выглядит несколько более дерзко по сравнению с тем, в чем щеголяют обычные школьницы, и поэтому рискует возбудить желание в учителях мужского пола.

Крем от солнца в курортных местах знаменит своей дороговизной, и это в меньшей степени связано с желанием «остричь» туристов, чем с тем, что на этот продукт нет местного спроса: женщины там ходят, запеленутые в количество слоев ткани, достаточное, чтобы привести в замешательство любую даму из Саудии. Широко известно высказывание, что средняя британка за двухнедельный отпуск больше страдает от солнца, чем за весь остаток года. Осмелюсь предположить, что даже больше, чем местное население, укрывающееся в церквях пещерного типа и под бесчисленными навесами кафе.

Широко известно высказывание, что средняя британка за двухнедельный отпуск больше страдает от солнца, чем за весь остаток года.

Поступать так, как поступает любой нормальный британец, – а именно срывать с себя одежду и засыпать на голом клочке земли в то время, когда температура превышает, скажем, двадцать градусов, – значит немедленно позиционировать себя в качестве туриста. Даже ношение соломенной шляпы указывает местным, что ты «не здешняя». Пожалейте бедную англичаночку, которая поддается соблазну обмакнуть сведенные судорогой белые пальцы ног в целительное Средиземное море, ибо вслед ей будут нестись выкрики «Неу, inglesaV» или «Неу, Inghilterra[89]! Дави-и-и-и-ид Бекхэм!», куда бы она ни пошла.

Дж., Томас и я валялись на диване в ланаи[90]. Ну разве не круто? Открытые помещения, куда проведено электричество, и здесь, по крайней мере, есть телевизор. В Британии это невозможно. Мы ели пиит ту и смотрели дрянной ужастик. Не просто среднюю безвкусицу, но по-настоящему омерзительную – того рода, где кровь брызжет с энергией тысячи солнц.

Зазвонил телефон. Дж. пошел ответить, вышел обратно и кинул трубку мне.

– Тебя, – сказал он.

Это мог быть только Этот Парень. Брр! Я не говорила ему про Вик и не думала, что когда-нибудь соберусь сказать: иметь тайны так приятно.

– Привет, котенок, – проговорил он. Теперь я ненавижу это прозвище. – Ого, похоже, ты неплохо проводишь время. У вас там что, вечеринка?

Нет, придурок, у нас тут оргия с бондажем с национальной сборной Колумбии по легкой атлетике. Меня как раз с двух сторон насаживают на свои вертелы олимпийцы-барьеристы, пока мы с тобой разговариваем. А ты как думал!

– Нет, пришел сосед на ужин, вот и все.

– У меня прекрасные новости, – сказал он замирающим голосом, который используют только при разговоре с маленькими детьми, когда хотят повезти их туда, куда они не хотят, например, к врачу-терапевту, типа: «Мы-ы-ы сего-о-одня поедем ката-а-аться на маши-и-инке!»

– Какие? – спросила я, в то время как еще одну девицу, достигшую детородного возраста, обезглавливал вооруженный бензопилой антигерой. У меня мелькнула смутная мысль, уж не ответила ли Сюзи на печальное письмо Этого Парня, умоляющее ее допустить его до своего тела.

– Я в следующем месяце приеду в гости!

Полагаю, я получила ответ на свой вопрос.

Конечно, поскольку я британка от рождения, я едва ли имею право критиковать кухню других стран. В конце концов, это мы сделали национальным времяпрепровождением приготовление в различных видах нутряного сала, и лишь немногие национальные рецепты не требуют, чтобы пища была сначала сварена, потом поджарена, а потом снова сварена.

Но мне пришло в голову, что, несмотря на здешнее изобилие чудесных плодов, местная еда, кажется, состоит всего из четырех компонентов: бобов, помидоров, риса и чили. Иногда еще сыра. И, полагаю, это открытие сэкономит мне много времени в будущем.

Слава богу! Это означает, что мы с Томасом можем переходить к новой теме в испанском.

– Так мне заказывать рейс через Канаду или через США?

– Понятия не имею, – сказала я.

Я была на веранде, на диване, с босыми ногами, наблюдала, как муравьи упорно прокладывают дорожку из определенно-не-дома, то есть сада, к наполовину-дому, то есть ланаи. Я указала на них Дж., когда он проходил мимо, погруженный в разговор со своей Крикуньей по мобильному, но он только плечами пожал.

– Где дольше держат на таможне? – спрашивал Этот Парень.

– Не представляю, – сказала я. – Вероятно, в Америке.

На самом деле они просмотрели мой багаж во время пересадки с рейса на рейс, что я обнаружила, только открыв чемодан на третий день по приезде. Внутри оказалось дружелюбное уведомление Министерства национальной безопасности о том, что ради общественного спокойствия они как следует порылись в моих трусиках, «не беспокойтесь, пожалуйста»!

– Ох, котенок, я так жду, когда же мы с тобой увидимся! – проворковал он.

– Пожалуйста, не делай этого.

– Чего – этого?

– Ненавижу, когда повторно используют ласкательные прозвища!

Он затих. Я только что не слышала, как в голове у него шестеренки вертятся. Какого…? Значит ли это, что…? Но под конец он, видимо, решил, что расспросы могут привести к ссоре, потому что не стал развивать эту тему. Зато отыскал причину как можно быстрее повесить трубку.

Ладно. Дж. – мужчина моей мечты, и я люблю его всего целиком, но некоторые вещи действительно раздражают.

✓ Крикунья. Я имею в виду – да что с ней такое? Да, секс – это весело. Да, он возбуждает. Но мы только что провели весь вечер, смотря по видео фильмы ужасов. Давайте же не будем воспроизводить их звуковую дорожку еще и в спальне!

✓ Носки. Мужчины что, незнакомы с представлением о том, что их надо убирать? Похоже, он неплохо справляется с тем, чтобы отправлять большую часть стирки в корзину, которая стоит под раковиной в ванной. Носки же, напротив, словно одержимые блудным духом, исхитряются эвакуироваться из кучи остальной одежды и расползаются по всему дому. В последний раз мною было замечено шесть штук (непарных).