– Точно! Это облегчит ситуацию. По крайней мере, я на это надеюсь. Но подумай, Тоби: никакого Лэкингтона, никакого Петерсона – как жить-то?

– Не забегай вперед, Хью, – с удивлением Синклер поглядел на суровый профиль друга с квадратной челюстью. – Кто знает, чем все обернется?

– Мой дорогой старик, – прервал его Драммонд, – есть только одно лекарство, указанное в пословице: ложка соли каждое утро!

Некоторое время они мчались в тишине летней ночи, и только в миле от места назначения Синклер спросил:

– Что ты собираешься сделать с ними, Хью?

– С нашим Карлом и маленьким Генри? – Драммонд усмехнулся мягко. – Думаю, что Карл и я расстанемся по-дружески, – если, конечно, он не создаст мне проблемы. А вот Генри я займусь не по-детски. – Усмешка исчезла с его лица. – Мы должны будем заняться нашим маленьким Генри! – повторил он. – И я не могу сдержать нехорошее предчувствие… Тоби, это между нами… мы найдем метод избавить мир от этого мерзкого существа.

– Ты хочешь убить его?

– Ну, типа того. Завтра утром. Но сперва он испытает самое большое потрясение в своей жизни.

Они вышли, припарковав машину в тени деревьев.

– Теперь, друг, гони машину в «Вязы». Обитель герцога вот-вот закроется, а празднование совершеннолетия – это та еще морока…

– Может, я останусь, помогу тебе?

– Поможешь, если отгонишь машину. Это небольшое шоу – мое соло.

Печально ворча, Синклер сел в автомобиль.

– Ты меня обидел! Будь я проклят, если ты дождешься от меня свадебного подарка. На самом деле, – и он сделал парфянский выстрел, – свадьбы не будет. Я женюсь на ней сам!

Хью посмотрел вслед уезжающему автомобилю, но мысли его обгоняли машину, летя к Филлис. Сейчас она в безопасности, спит в Лондоне, в его квартире. Еще неделя или, возможно, две недели, но не больше… Ни днем больше… И Филлис не потребуется много времени, чтобы привыкнуть к его образу мыслей, даже если она к нему еще не привыкла… И погрузившись в эти мечты, Драммонд на время забыл о Петерсоне и даже о Лэкингтоне. Так бывает с каждым влюбленным, и он этой участи тоже не избежал.

Грядущую свадьбу спасло только звериное чутье солдата, которым наделила Хью война. Внезапный треск ветки, острое шипение пневматической винтовки случились одновременно с броском Хью, укрывшимся за кустарником. В действительности доля секунды между этими событиями, на которую он опередил противника, спасла ему жизнь. Он слышал, что кто-то пробирается через подлесок, пока он лежал неподвижный на земле; тогда очень осторожно он повернул голову и осмотрелся. Человек с обычным револьвером находится в невыгодном положении против кого-то, вооруженного бесшумным оружием, особенно когда он не настроен на то, чтобы перебудить весь район.

Куст дрожал на расстоянии в несколько ярдов, и взгляд полузакрытых глаз Хью сконцентрировался на нем. Хью лежал тихо, выжидая момента, когда стрелок решит, что он мертв. В минувшие дни к такому выводу пришло несколько немцев. Ныне покойных.

В течение пары минут капитан никого не видел; потом лицо стрелка высунулось из-за кустов. Это был шофер, который обычно вел роллс-ройс Петерсона, и он выглядывал из своего укрытия очень осторожно. Репутация Хью Драммонда среди спутников Петерсона заставляла его бояться.

Наконец он, казалось, решился и вышел. Шаг за шагом он приближался к неподвижному телу, держа винтовку наготове. Но солдат умел ждать и дождался того момента, когда стрелок ткнул его носком сапога. Этот момент оказался так же неудачен для шофера, как и для неосторожных гуннов в прошлом.

Высокомерно он перевернул Драммонда; затем, отметив расслабленные мышцы и инертные конечности, он положил свое оружие на землю, чтобы обшарить карманы жертвы. И то, что такое действие было намного глупее, чем предложение тигру-людоеду мятных конфет, не обеспокоило шофера.

Он успел вскрикнуть от ужаса только один раз, потом весь мир завертелся. Это был самый опасный бросок, которому Хью научился у японца, захват рук и бросок ногами. И девять раз из десяти результатом была сломанная шея. Это был один из девяти.

Некоторое время солдат рассматривал тело, задумчиво хмурясь. Убийство шофера не входило в его планы, но так как это произошло, планы нуждались в небольшой корректировке. Луна убывала, и ночь становилась темнее, таким образом, был хороший шанс, что Генри не заметит, что водитель его автомобиля другой человек. И если это сработает, можно было бы воздержаться от несколько театральных ходов, разработанных им еще в «Вязах». Склонившись над мертвецом, капитан обменялся с покойным одеждой и направился через кустарник в поисках автомобиля.

Машина была припаркована ярдах в ста от дома и так искусно замаскирована, что он едва не напоролся на нее, прежде чем заметил. К его облегчению, она была пуста, и он закончил переоблачение, нацепив пальто своего предшественника. Затем, убедившись, что все было готово к непосредственному и быстрому отъезду, какой нужен будет Лэкингтону, он направился в сторону дома.

В имении праздник был в самом разгаре. Герцогиня, убежденная, что каждый мыслимый трюк должен быть использован для развлечения гостей, приложила все усилия, чтобы сделать вечер успешным. Герцог, которому все надоело до чертиков, был пять раз изгнан из своего кабинета неутомимой супругой и в данный момент беседовал с индусом аристократичного вида…

– Как поживаете? – бормотал он рассеянно. – Как его зовут? – шептал он герцогине, которая стояла рядом, приветствуя выдающегося иностранца.

– Мы так рады, что вы смогли приехать, мистер Рам Дар, – воскликнула герцогиня приветливо. – Все с нетерпением ждут ваших чудес!

На ее шее блистали исторические жемчуга, и когда индиец поклонился низко к ее протянутой руке, его глаза мерцали в течение секунды.

– Ваши сиятельства слишком добры!

Его голос был низким и глубоким, и взгляд был задумчив.

– Возможно, песок с гор, укрытых вечными снегами, скажет правду; возможно, боги промолчат. Кто знает… кто знает?

Как будто случайно, его пристальный взгляд уперся в герцога, который мужественно переносил, из последних сил, светское торжество.

– Точно, мистер Рум Рум, – пробормотал он услужливо. – Кто знает, действительно? Если они подводят вас, раз вы не знаете, возможно, вы могли бы показать нам карточные фокусы?

Индус отступил, смущенный мрачным пристальным взглядом герцогини, а остальная часть гостей приблизилась. Джаз-бэнд ужинал; последний из вспотевших арендаторов отбыл, и теперь предполагался торжественный банкет.

Сам маркиз Лэйдли предложил пригласить этого самого знаменитого исполнителя, который, по-видимому, никогда не бывал в Англии прежде. И так как маркиз был виновником торжества, его предложение было принято с одобрением. Откуда он услышал об индусе и от кого, не знал никто; но так как он был очень ветреным юношей, это никого не удивило. Главное в том, что здесь, во плоти, был темный, таинственный знаток оккультизма. Чего еще могла желать публика? И в общем волнении Хью Драммонд подполз ближе к открытому окну. Герцогиня и ее жемчуг были его заботой, и индусы не были поводом отступать… Тут внезапно его челюсть напряглась: Ирма Петерсон вошла в комнату с молодым Лэйдли.