пришить массовые смерти! Несмотря на то, что она просто выполняет приказ, отданный теми же властями! Вы действительно хотите, чтобы она прожила вечность в таком мире? Или пряталась в норке, пока её не вытащат и не бросят туда, куда сочтут нужным⁈ Или будут вышибать ей мозги каждый раз, когда сочтут нужным⁈ Обнулять её, как куклу? Как вы хотели с ней поступить⁈

Последнее я почти прорычал, закрывая за собой дверь. Не хлопнул. Незачем. Не за что. Позади меня всего лишь пожилая женщина, волнующаяся о внучке. Всё-таки, молодцы девчонки. Насколько простой ход — банально поставить у руля ребенка, к которому никто никогда не приглядывался. А если они еще вспомнят, о чем мы говорили… так, на эту тему даже думать не нужно. Время сдаваться.

Страна расщедрилась на меня не только взводом лучших оперативников с подстраховкой в виде незнакомых мне товарищей, но и КАПНИМОМ угнетающего типа, выданным вместе с маской. Костюм я надевал под дулами автоматов, стараясь не показать того кайфа, который меня нахлобучил, когда титановый экзоскелет начал воздействовать на внутренние зуд и жжение. Забравшись в перевозку, я откинул голову на стенку, закрыл глаза и просто пропустил всю дорогу, блаженствуя от ощущения тишины и спокойствия внутри.

Очнулся, лишь когда машина, мягко покачнувшись, остановилась возле очень знакомого здания. Огромного такого, серого, зловещего. Прямо гигантский мавзолей, а не наш любимый институт рогов, копыт и крупных животных.

— Колдун, слышь, — заговорщицки наклонился я к не сводящему с меня глаз мужику, — А я это… био-бомба. Ты не дёргайся, не дёргайся. Фитиль еще длинный. Наверное. Просто решил, что вы должны быть в курсе.

Вот как будто кило дрожжей в деревенский толчок закинул! Такое началось. Бегают, по рациям переговоры ведут, матерятся. Машину отогнали сразу нафиг от НИИСУКРС, на меня дула наставили, злятся. И чего злятся, не пойму? Странные люди, не хотят принимать ответственность, вот хоть в лоб, хоть по лбу.

Впрочем, довольно быстро меня было решено вывезти из города, так что я умудрился получить еще несколько часов блаженного внутреннего спокойствия, даже неплохо покемарив по дороге, а очнувшись, увидел знакомую местность — меня привезли на запасную базу, находящуюся в консервации за городом. Точнее, теперь она уже не была на совсем уж консервации, наблюдались и встречающие, и вертолеты жужжали над головой… в общем, оживлённенькое место, хорошо, что мы с девчонками сюда не дошли. Хотя планировали.

Камера, пайка, компот, сигареты. Жизнь продолжается.

Думаете, шучу? Ни грамма! КАПНИМ исправно делал своё дело — угнетал мою раздутую и идущую вразнос энергетику, так что я чувствовал себя младенцем, прижатым к мамкиной сиське.

Пока не пришла, собственно, мамка. Нелла Аркадьевна Окалина собственной персоной. В своем излюбленном формальном наряде с юбкой по колено, с наброшенным на плечи плащом, да и с откровенно меня порадовавшим твердокаменным выражением лица. Как я по нему соскучился после машкиных гримас…

— Изотов.

— Товарищ майор.

Вот и поздоровались.

— Знаешь, Витя, — с глубоким вздохом начала блондинка, — Когда я первый раз услышала твою кличку, ну про «мальчика-который-всех-за*бал», я подумала, что в Кремле совсем с дуба рухнули. Потом, знаешь, как-то поверила. А теперь смотрю на тебя и понимаю, что тебе это в паспорт вписать нужно было. Вместо имени, фамилии и отчества.

— Вы недовольны тем, что я выжил? — проявил прозорливость я.

— Ты не очень-то и выжил, — скупо и криво усмехнулась блондинка, закладывая ногу на ногу, — Зато поломал множество чрезвычайно важных проектов, разрушил половину Мар-дель-Плата, убивая самых известных неосапиантов планеты, превратил в пыль четыреста пятьдесят километров одной из самых важных транспортных артерий в Румынии, а затем свалился нам на голову, как ни в чем не бывало. Чаю с бабушкой попить.

— Нелла Аркадьевна, а вы что хотели, собственно? — подпустил я в голос холодка, — Чтобы я пробрался сюда тихой сапой, потом запытал насмерть всех, кто хотя бы краем волоска причастен к моей подставе, а затем, разрушив Стакомск до основания, сел бы посереди руин, поигрывая атомной бомбой, или чем-то вроде такого… ожидая кого-нибудь на переговоры?

— Ты что, Витя, *бнулся? — аж подавилась сигаретой блондинка, — Совсем… ку-ку? Мания величия проснулась?

— Ну, да, погорячился, — тут же сдал назад я, мстительно добавляя, — Подобное теперь не имеет смысла. Я умираю.

— В любом бы случае у тебя ничего бы не вышло, Виктор ты Анатольевич, — внезапно грустно усмехнулась женщина, — Мы все, неогены, существуем в рамках одного глобального проекта, утвержденного еще сорок пять лет назад. Тайного, разумеется. Подписанного Самим. Ты понял, о ком я. Так вот, в случае если кто-то из нашей братии начнет убедительно оказывать давление на линию партии и мировой порядок, то запускается протокол ликвидации Аномальных Зон. Одна угроза существующему миропорядку, и всё, процесс запускается. Как превентивная мера.

— И… чо? — пожал я плечами спустя почти минуту молчания, — Мне как-то насрать на будущих неогенов. Что меня попытаются угробить… ну, с вашей подачи меня таки угробили. Я на вас, Нелла Аркадьевна, даже не сержусь. Давно уже понял, что игнорирование прямых приказов сверху — не для вас. Противоречит логике. А посылать на смерть своих вы привыкли. Профессиональная деформация.

— Тебя даже не удивит, если я скажу, что мы заключили с Валиаччи договор? — сегодня у Окалины определенно был чемпионский день по кривым ухмылкам.

— Нет, конечно, — я закурил, глядя этой женщине в глаза, — Вы меня, наверное, всегда путали с наивным идеалистом, Нелла Аркадьевна? Мальчиком, которому в голову ударила легкость, с которой он убивает?

— Ну а какое впечатление может быть от двадцатилетнего парня, прожившего большую часть жизни в дыре? — вполне резонно заметила тоже курящая майор, — Да, ты неоднократно доказывал обратное, что тебя нельзя недооценивать. Поэтому, Витя, именно сейчас я сижу здесь, перед тобой. Сижу с серьезным предложением от самых верхов. Чтобы не быть голословной, даже кое-что приятное скажу — ты будешь жить. Ношение КАПНИМ-а не даёт рассинхронизации источника дойти до опасных пиков. Теперь готов выслушать продолжение?

Я не ответил. Просто молча смотрел на неё, поигрывая пачкой сигарет. Еще, что ли, одну выдуть?

— Почини свою херню, Изотов. Что вы там намудрили. Исправь. Или хотя бы сделай нормальную… версию. Для нас. Какую нужно, — снова заговорила она, — Тогда, после бомбардировки Дремучего, Союз выстроит тебе и твоей… команде городок на каком-нибудь северном острове. Полное снабжение. Полная автономия. Мы будем претендовать только на результаты исследований. Будете жить-поживать по своим правилам. Как захотите. Вас никто никогда не посмеет тронуть. Нога другого человека, неосапианта, да хоть черта с ушами на остров не ступит.

Я продолжал молчать, думая о своем. Всё-таки, наверное, все эти фантастические книжки были в чем-то правы — людей невозможно изменить вежливой дипломатией. Ты должен прийти, дать под дых, потом по яйцам, пройтись пару раз ногами по ребрам, врезать пяткой в живот, а затем, чуть подождав, обоссать своего будущего дипломатического оппонента. Потом, выполнив все эти процедуры и подоминировав, ты делаешь ему предложение. Иначе он, паскуда этакая, не будет сомневаться в своей превосходящей позиции в текущих переговорах.

— Долго ты молчать собираешься? — собеседница сделала вид, что собирается, — Второго раза такого предложения не поступит.

— Я, наверное, скажу то, что недавно уже говорил в очень похожих условиях, — тяжело вздохнув, я потянулся рукой с сигаретой ко рту, чтобы якобы затянуться, а вместо этого сорвал свою маску. Подождав пару секунд, пока сидящий напротив меня неосапиант осознает, что произошло, я спрошу, — Вас, идиотов, по объявлениям нанимают, что ли? Где Окалина, клоун херов?

Глава 20

Эй, моряк…

Разницы между титановыми креплениями КАПНИМ-а и материалом двери — в принципе никакой. И то и другое легко рвётся и ломается, только надо быть аккуратным, чтобы в глаз ничего не отлетело, и одежду, что я держу в руках, не порвало. Ломать не строить. Куда больше неудобства вызывает цепляющееся за мою ногу существо, истерично ноющее на высокой ноте. Кажется, этот жирный кабан — мальчик, точнее, мужик, но я не уверен. Может и женщина. Непонятно. Но нытик точно.

— Отстань! — трясу я ногой и вцепившимся в неё жирдяем, — Убью ведь, нахер!

В ответ слышится истеричное бормотание, в котором очень сложно разобрать отдельные слова, но по сути дела — этот жирный гад со способностями метаморфизма умоляет меня вставить ему