Граница встретила валами и огромными воротами. Через них текло два живых потока: желающие покинуть Ранко и те, кому нужно было попасть в страну. Стражники проверяли таблички-пропуска и собирали положенную мзду с караванов. Нам выходить за границы не требовалось, и мы повернули к крепости.

Скрещенные копья не позволили нам войти в ворота. Но протянутый Хансо-раном пропуск распахнул створки и мы проехали под мощными сводами туннеля, проложенного в толстой крепостной стене.

Внутри царил порядок. Солдаты тренировались или работали — я не увидела ни одного праздно шатающегося. Коней у нас тут же забрали и увели куда-то вглубь крепости, где виднелись крыши навесов.

— Генерал ждет вас! — подбежал к Хансо-рану солдат.

Мы с ним прошли вперед, сквозь расступающуюся толпу — необычные гости привлекли внимание всех обитателей крепости.

Возле добротного двухэтажного дома я увидела уже знакомых каменных собак. А еще его по периметру окружала стража. Хансо-рна подошел к крыльцу без проблем, а вот передо мной скрестились копья:

— Оставьте собак на улице.

Опять! Я уже не знала, злиться или смеяться и просто поймала взгляд своего спутника. Хансо-ран развернулся к стражнику:

— Кто ты такой, чтобы решать, кого может привести с собой посланец Императора, а кого нет?

Солдат испуганно отступил и я, в сопровождении Даши и Нюты, вошла в дом.

Генерал сидел за столом. Перед ним возвышалась груда свитков. Он брал верхний, пробегал глазами и давал указания в несколько слов адъютанту. Тот быстро записывал. Кисточка так и мелькала над бумагой, оставляя замысловатые следы. Работа штаба шла полным ходом.

Хансо-ран замер у порога. Его рука слегка коснулась моего рукава, не позволяя идти дальше. Судя по всему, этот мужчина с небольшой бородкой и густыми усами, стоял на несколько ступеней выше нас обоих.

Но на Нюту разница в рангах впечатления не произвела. Она быстро унюхала лежащие на столе кусочки рисового пирога и тихонько двинулась в сторону генерала.

— Ко мне!

Я приказала едва слышно, собаке этого хватило. А вот генерал оторвался от своих документов и с интересом наблюдал, как она возвращается обратно и усаживается у левой ноги.

— О них ходит много слухов. Даже до наших краев дотянулись легенды.

— Боюсь, мы здесь именно из-за них.

По знаку генерала адъютант освободил стол. Хозяин радушно указал нам на походные стулья с невысокими спинками. Я, презрев этикет, блаженно облокотилась на неё, давя отдых ноющей спине.

— Его Величество прислал мне интересный указ. В нем говорится о новом для нашей армии пополнении. Мне предстоит испытать необычных бойцов в бою. Судя по тому, что я о них слышал… это будет интересно.

— Если вы о собаках, — вклинилась я в паузу, — то позвольте заметить — Его Величество торопился, отдавая этот приказ. Они… не совсем готовы. Поэтому я тоже здесь.

— Об этом мне тоже написали, госпожа, — глаза генерала словно в душу заглядывали, — А так же о том, что за вашу безопасность я отвечаю собственной головой. И если с вашей упадет хоть один волос, наказания мне не избежать, несмотря на все заслуги перед отечеством.

— Все так серьезно?

В душе боролись два чувства. Первое — раздражение. Заставляя генерала Со Тханту охранять меня изо всех сил, Ёншин ставил его в патовую ситуацию — в месте, где стычки перерастают в небольшие локальные войны, распылять внимание опасно.

А второе… Было приятно, что обо мне заботятся настолько, что готовы ослабить границы.

— Все гораздо серьезнее, госпожа Стелла. И я надеюсь, что вы не будете совершать глупостей.

— Не беспокойтесь, генерал, — вступил в разговор молчавший до того Хансо-ран, — она не ребенок и прекрасно все понимает.

Улыбка на моих губах стала пластиковой. Хансо-ран все правильно сказал, но я и сама могла ответить!

Генерал хмыкнул и кивнул:

— В таком случае… вам уже приготовлены покои. Они, правда, не слишком уютные, мы не рассчитывали, что вы прибудете так быстро. Собственно, по этой же причине не приготовлены места для ваших… хм… бойцов. Людей мы разместим, а вот собак…

— Мои всегда рядом со мной. И днем, и ночью. А с остальными… если позволите, я что-нибудь придумаю.

Генерал кивнул и вернулся к своим свиткам.

Мы снова оказались на улице. Окружающие то ли уже потеряли интерес к собакам, то ли дисциплина была на уровне, но вокруг снова царила упорядоченная суета. Каждый занимался своим делом.

На меня в ожидании смотрели десятки глаз, и я с трудом подавила желание спрятаться за Хансо-рана. Он и так много для меня сделал. Слова Императора, что ёнмиран сам требовал отправки на границу, согрели лучше пледа из кашемира и прогнали нервный озноб. Я отвечала за множество людей, но я была на одна.

Хансо-ран улыбнулся:

— Вы так и не научились скрывать эмоции. По лицу можно прочитать, о чем думаете. Так нельзя, госпожа. Здесь хоть и не Дворец, а врагов не меньше. Генералу Со доверять можно, но он не задумываясь пожертвует вами ради страны. А потом сам отнесет свою голову на плаху.

На крыльцо выскочил адъютант. Один из солдат, подметающих двор, встрепенулся и, бросив метлу, кинулся на его зов. А после подошел к нам:

— Генерал велел проводить вас в ваши покои.

«Покоями» здесь называли две крохотные комнаты, одной из которых отводилась роль спальни. Как по другому назвать пустое помещение три на три метра, я не знала.

Солдаты занесли сундуки — с личными вещами и документами, поставили вдоль стен.

— Если что-то понадобиться, только скажите.

— Подождите! — остановила я проводника, — Мои люди…

— О них позаботятся, госпожа.

— Я прослежу, — кивнул Хансо-ран.

Я вдруг почувствовала себя в коконе. Крепком, надежном, уютном. То, что ёнмиран готов позаботиться о моих подчиненных даже раньше, чем своих, дорогого стоило. Слезы подступили к глазам. Я проглотила комок, обжигая болью горло и улыбнулась:

— Я пойду с вами, Хансо-ран.

Спину мне буравили пристальные взгляды мужчин. Пялиться откровенно не смели — вид Хансо-рана призывал наглецов к осторожности, но стоило нам пройти, вся вежливость исчезала.

— Мужланы, — шепнул ёнмиран, — не обижайтесь. Простым солдатам неведома деликатность.

И я благодарила судьбу, что она послала мне такого защитника. Мужчину, рядом с которым я чувствовала себя уверенно, а когда он был далеко, начинала скучать.

Вольеров, как и говорил генерал, мы не увидели. Для собак отвели навес.

— Привяжите здесь, — услышала я командирский голос, — и ступайте к кухне, вас велено накормить.