— Как это?

— Так это только он один и знает…

— Знает? Ты хочешь сказать, что Мерлин жив?

— Кому это ведомо, сынок? Такие волшебники не рождаются, чтобы прожить одну человеческую жизнь и умереть, они творят историю.

Ричард удивленно покачал головой.

Они ехали, слушая тихую песню лежащего в повозке Ила, которая плавно перетекла в его сладкие стоны и сопение, а затем и храп, сопровождающие сон хемела.

Впереди показался густой высокий лес. Флория. Принц сразу это понял.

Отряд вступил в лес. Из-за окутавшей путников тишины, казалось, было слышно, как деревья дышат, а сами люди продвигались вперед, почти не дыша. От усталости, от ощущения того, что первый призрачный предел ими достигнут, а еще от постоянного ощущения чьего-то чужого присутствия.

У принца тоже было чувство, что за каждым деревом сидит соглядатай.

— Мы можем остановиться здесь на ночлег? — спросил Ричард у нагнавшего его Догарда.

— Да, во Флории безопасно, можно не сомневаться в этом.

Ричард остановил коня и громко крикнул:

— Привал!

По отряду прокатился вздох облегчения.

Это была, пожалуй, первая ночь за время пути, когда Ричард смог спокойно уснуть, почти как в родных стенах. Несмотря на то что ощущение постороннего присутствия не покидало его, он не волновался. Не прошло и часа, как принц привык к этому ощущению, ему даже начало казаться, что этот «кто-то» присматривает именно за тем, чтобы с Ричардом и его людьми ничего не случилось.

* * *

Утро проливалось искрящимся хрустальным светом сквозь изумрудную листву деревьев, играя бликами на фигурах спящих людей. Ласковое солнце медленно согревало их тела после ночной прохлады, продлевая негу от сладкого сна. Казалось, что даже растения, корни деревьев и трава создавали уютные ложа обустроившимся в лесу воинам. Птицы, просыпаясь, заводили свои трели, вторя журчащему где-то неподалеку ручью. Этот приумножаемый все новыми голосами хор создавал неповторимую лесную сонату, дополняя картину безупречного утра.

Принц проснулся, но ему так не хотелось открывать глаза. Вспоминая события последних дней, он мечтал, чтобы они оказались сном.

«Вот сейчас я увижу, что на самом деле лежу в своих покоях в Соулвилле…»

Его глаза уже открылись, но вместо отчетливо нарисовавшихся в воображении образов родного дома Ричард обнаружил перед собой очередную картину, похожую не на явь, а на утренний бред, продолжающий сновидение.

На него смотрела ольховая ветка. Да, да! Именно смотрела! На вполне обычной ветке отчетливо виднелся почти человеческий глаз. Внимательно оглядев рыцаря с ног до головы, глаз несколько раз моргнул, закрылся и слился с корой, словно его там никогда и не было.

Ричард резко поднялся, пытаясь доказать себе, что уже не спит, и еще с минуту разглядывал стоящее рядом дерево в поисках загадочного глаза.

Хрумкающие звуки, раздавшиеся неподалеку, заставили рыцаря отвлечься от этого увлекательного занятия. Ричард увидел Догарда. Кинокефал стоял, опершись плечом о ствол, и неторопливо отрезал ножом кусочки какого-то фрукта, а потом ловко отправлял их в рот.

— Я говорил с Гринеррой, — сказал Догард, выкидывая сердцевину плода. — Она ждет тебя.

Он как-то непринужденно перешел на «ты», и принц принял это.

— Что же ты стоял и молчал? — с упреком спросил Ричард.

В данном случае упрек был адресован, скорее, самому себе, за то, что отвлекся на второстепенные вещи, забыв, что находится не на прогулке в диковинном лесу, а во владениях драга.

Спешно поправляя одежду, он старался предстать при грядущем знакомстве подобающим для королевской особы образом, хотя машинальный, исключительно мальчишеский плевок на ладонь для приглаживания торчащих после сна в разные стороны волос, свел все эти потуги на нет.

— Просто хотел, чтобы ты выспался.

Догард не мог сдержать улыбку, наблюдая за действиями принца. Особенно топку его веселья подогревали наблюдения за тем, как волосы нового друга ломали «боевое построение» аккурат сразу после того, как тот убирал от них ладонь для нового, отнюдь не аристократичного плевка в нее.

Ричард, не оставляя безнадежных попыток пригладить волосы, огляделся, а потом опять посмотрел на Догарда.

— Где она? — одними губами спросил он.

— Появится, когда посчитает нужным, — тихо ответил Догард, отметив для себя, что симпатизирует искренней непосредственности принца. — Я удаляюсь.

Кинокефал с улыбкой на собачьей морде скрылся за деревьями.

Ричард стал ждать.

Сначала он спокойно стоял, глядя по сторонам, потом начал прохаживаться взад-вперед по поляне, поигрывая поднятой с земли шишкой. И наконец принялся заглядывать за деревья, надеясь, что за ними может оказаться Гринерра.

«Черт побери! — думал принц. — Ну, что за особа! Заставляет столько ждать и чувствовать себя полным идиотом!»

Он отшвырнул шишку и присел на ствол упавшего дерева.

Вдруг в зарослях папоротника неподалеку от него что-то прошелестело. Ричард тут же вскочил на ноги и прислушался. Опять наступила тишина. И тут дерево позади него, на котором он только что сидел, поднялось и теперь выглядело так, словно не падало вовсе.

— Тебе нравится здесь? — услышал Ричард.

Это был звучный шепот, идущий со всех сторон. Он волной накрыл принца, и по спине у того побежали мурашки. Подобное принц ощущал при беседе с Верусом.

— Да, — громко сказал Ричард и начал озираться, отчаянно пытаясь найти хоть кого-нибудь, с кем можно было бы общаться.

На мгновение он даже захотел, чтобы его вновь посетила давешняя галлюцинация. Разговор с одноглазой веткой был бы сейчас куда более кстати, чем нелепое общение со всем лесом сразу.

Раздалось тихое хихиканье. Смеялась явно женщина. Очевидно, ее веселило поведение гостя.

— Я здесь, — услышал принц почти рядом с собой.

Ричард резко повернулся вправо. Прямо на его глазах по толстому стволу стоящего поблизости дуба стал виться плющ. Через несколько мгновений кору почти полностью покрыл изумрудный ковер из резных листьев, а стебли продолжали обвивать дерево, поднимаясь к кроне.

— Ты — плющ? — удивленно предположил Ричард.

Мимо него, словно ветерок, вновь пронесся женский смех. Принц протянул руку к листьям, но вдруг услышал со всех сторон неодобрительное «ш-ш-ш!».

Принц огляделся, но опять никого не увидел. Вокруг был лес. Тем не менее, он отступил на шаг от дерева.

— Ты готов меня выслушать? — спросил плющ.

— Я стану говорить только с Гринеррой, а не с живыми кустами, — нетерпеливо ответил Ричард.