— Говори куда, и мы едем, девочка.

— Я позвоню. Ждите. — Она положила трубку.

— Ну хорошо, — Арес остановил машину и повернулся к Грассатору, — если предположить, что она ничего не придумывает, то — как? Это из-за того, что вы?…

— Не думаю. Поверь, она не первая девушка, с которой я сплю, но ничего подобного прежде не происходило.

— В том-то и дело. Я, признаться, тоже хулиганил, но… как-то не замечал потом за девицами каких-либо прозрений.

— Она особенная. Я понял это сразу. И не только я.

— Ох, избавь меня от этих соплей, дружище. Девчонка как девчонка. Все они одинаковы.

— Да нет, без соплей, серьезно. Что-то в ней есть такое. Она не поддается внушению, в этом убедились Нокс, Сутеки да и я сам тоже.

— Такие люди попадаются. Действительно редко, но попадаются, и ничего сверхособенного здесь нет. Полагаю, что виной тому — большая сила воли. Крепкий внутренний стержень, если угодно. Да, в этом плане девочка хороша, но… это не позволило бы ей чувствовать нас, а тем более Экзукатора.

— Это понятно, но я не о том. В ней есть что-то еще… Нет, конечно, она вполне себе человек, но… Бывает же, когда поколение за поколением рождаются обычные тигры, а тут — раз, и откуда ни возьмись появляется белый тигренок.

— Белый тигренок, значит? Ну-ну. Знаешь, ты слишком сблизился с ней.

— Неужели?

— Нет, понять тебя можно — симпатичная, не дура, но все-таки… не стоит так близко подпускать их к себе. Это чистая химия. Поройся у себя внутри, найди источник и вытрави к чертям. Поможет делу. Да и мне поможет вспомнить, что передо мной старый добрый Грассатор, а не…

— Химия, говоришь? — Грассатор ехидно ухмыльнулся. — А что же ты не вытравил эту самую химию тогда, перед Ватерлоо? Решающий бой для твоего разлюбезного Наполеона, причем меня еще подсадил на это дело, и я лично в том бою участвовал. А ты? Сбежал в Париж к той певичке. Как ее звали?

— Сессиль, — ответил Арес, понял, что попался, и закрыл рот, аж зубы клацнули.

Грассатор улыбнулся, теперь уже не так ехидно.

— Мне просто нравилось, как она поет, — пробормотал Арес настолько явную ложь, что и сам это понял. — А вы тоже молодцы, просрали там без меня сражение вчистую, вояки, мать вашу!

— О да, великий тактик. Нападение — лучшая защита. Давай оставим это.

— Давай, — покорно согласился Арес. — Но если твой «белый тигренок» прав, если она чувствует его, то… что-то в ней действительно есть.

— Ну что, доверимся ей, Арес? Проверим?

— Черт с вами.

— Это сойдет за «да». А ты куда поворачиваешь?

— Искать тачку посерьезнее. Кто знает, что нас ждет, не на этом же драндулете на войну ехать! Кстати, Экзукатор может перебраться в другой город. Если ему нужно золотишко, то лучше подойдет Нью-Йорк. А это отсюда двести тридцать семь миль, то есть около четырехсот километров как-никак, уж поверь мне, я во время гражданской войны все их Восточное побережье вдоль и поперек исходил. Надеюсь, с тех пор города стоят там же…

Раздобыть черный, изрядно подержанный, но от этого не менее мощный, тяжелый и надежный «хаммер» труда не составило. Мужчины взяли его напрокат, правда по такой цене, по которой пару недель назад можно было арендовать лимузин. Нужен ли им был именно «хаммер», Грассатор сомневался, но для Ареса тачка привычная, а значит, пусть будет.

Вера позвонила только через пять часов. Смущенная, она извинилась за то, что немного перестаралась и вместо полудремы уснула по полной программе. Однако видение к ней вернулось, как по заказу, и все это время она непроизвольно отслеживала передвижение врага. За эти часы Экзукатор побывал на востоке столицы, там провел около четырех часов, а теперь перебрался обратно в центр. Вера еще не научилась пользоваться новыми ощущениями, так что ей было трудно точно определять местоположение, особенно когда объект двигался, и она просто полагалась на такие понятия, как «ближе», «дальше», «левее», «правее». Но выкрутилась из положения девушка изящно — раздобыв карту города, она для начала отметила себя и, уже отталкиваясь от этого, нашла и приблизительно выделила место пребывания Экзукатора.

Местом этим оказался район чуть западнее Белого дома.

— И что там? — буркнул Арес, заводя машину.

Грассатор пожал плечами:

— Экзукатор.

— Будем надеяться…

Расстояние им предстояло преодолеть приличное, так как они находились в западной части Вашингтона. Утренние улочки мегаполиса непривычно пустовали. Тут и там встречались следы ночного хаоса: сгоревшие машины, разбитые витрины, перевернутые тележки из супермаркетов, коробки, тряпки и целые вороха бумаг, таскаемые слабым ветерком по асфальту, словно перекати-поле. Предстоящая встреча, итог которой предсказать было невозможно, и без того теребила сердце, а угрюмый пейзаж только добавлял тревоги.

Оба молчали, и, когда молчать стало уже невмоготу, Грассатор решил хоть немного отвлечься и нарушить тишину.

— А ты после Ватерлоо был у Наполеона? — поинтересовался он, припомнив недавний разговор.

— Только раз, на Святой Елене, — с готовностью ответил Арес. Вероятно, его напряженная обстановка смущала не меньше. — Представился одним из его ветеранов. Встретил он меня тепло, поговорили. Но он тогда уже стал другим, и я решил побыстрее убраться, чтобы запомнить его прежним. Знаешь, Грасс, иногда я скучаю по тем временам. Помнишь, как мы гужбанили с гусарами, какие сумасбродные они были? Современные ребята не такие. Нет, попадаются ничуть не хуже, а бывает, что и лучше в плане подготовки, там, качеств боевых. Но что-то произошло с нынешними людьми. То ли они стали больше бояться смерти, то ли больше любить жизнь, в любом случае относятся они к этому серьезнее и… скучнее как-то. Хотя смерть все та же. Было у тех ребят понятие жизни и смерти тоньше, глубже и, наверное, интереснее…

— Давненько я не видел тебя таким, Арес.

— Извини. Иногда находит. В конце концов, мы, как видишь, тоже не вечны. Пора бы и нам задуматься. Особенно сейчас.

— Надеюсь, что у нас еще будет время. А пока… Слушай, я, кажется, знаю, что такого интересного в районе, который указала Вера. Штаб-квартира Международного валютного фонда. А ведь там хранится золотой запас этой конторки…

Арес глянул на друга, усмехнулся:

— Черт побери, а ведь действительно! Ну что, тогда мы уже почти приехали.

Одиннадцатиэтажное серое бетонное здание, по правде сказать, не самое красивое в городе, но и не без претензии на некоторое подобие архитектуры. Выглядит внушительно. У каждого входа — стальные столбики, чтобы не смог приблизиться транспорт, на трех въездах в подземную парковку и стоянку для инкассаторских машин — крепкие автоматические бордюры. Банк, что тут скажешь, и наверняка внутри — пуленепробиваемые стекла, сигнализация, сейфовые двери.