— Задерните штору, — тихо попросила Таня.

Мазур встал, задернул легкую штору из того же материала в бело-синюю клетку. Присмотрелся. Перед девушкой стояли стопочкой три блюдечка (именно так удобства ради здесь на старый французский манер ведут счет поданным бокалам), и тут же четвертое, с высоким бокалом белого вина.

Перехватив его взгляд, Таня через силу улыбнулась, сказала почти спокойно:

— Я сидела и размышляла… Подумала, наконец, что нужно позвонить вам, мне просто не к кому больше обратиться…

— Польщен, — кратко ответил Мазур.

— Вы должны разбираться в таких делах, как-никак вы офицер и охраняете президента… Вы никогда не уточняли круг своих обязанностей, но я видела по телевизору, как вы шли с автоматом, в охране президента, на открытии бассейна…

Мазур с неудовольствием подумал, что его скромная персона благодаря чертову «ящику» начинает пользоваться в столице совершенно ненужной популярностью. Но куда денешься от телекамер…

— Что случилось? — спросил он. — Возьмите себя в руки, Татьяна Илларионовна, все обойдется…

— Хотелось бы верить… — она отпила из бокала, со звоном его отставила. — Я не сомневаюсь, вы что-нибудь придумаете… Мне не померещилось, если бы дело только было во мне, но ведь Жером…

— Кто это? — спросил Мазур.

— Наш швейцар. Он, собственно, первым и обратил внимание…

— Татьяна Илларионовна, — сказал Мазур напористо и убедительно. — Давайте по порядку, хорошо? И, по возможности, без эмоций. Что, кто, как, почему…

— Они появились в магазине четыре дня назад, — сказала Таня, неотрывно глядя на него испуганными глазами. — Белый и негр, оба одеты прилично, ничуть не похожи на бедняков. Жером… он раньше служил в полиции, не в тайной, правда, в криминальной, но очень долго, у него даже есть две медали… В первый день он не встревожился, но на второй пришел ко мне, я стала приглядываться, сама убедилась, что тут неладно… Они каждый раз покупают всякую мелочь, дешевую и неинтересную, причем нисколечко не разбираются в антиквариате, я с самым невинным видом задала несколько вопросов, из которых понимающему человеку все сразу станет ясно… Они явно не стремятся купить красивые сувениры, просто для отвода глаз покупают разную мелочь, какая попадется на глаза…

— Почему — для отвода глаз?

— Потому что Жером сразу подметил, они держатся так, словно их интересует не антиквариат, — она бледно улыбнулась, — и даже не я, а располагающееся прямо напротив Министерство недр… которое завтра торжественно будет открывать президент. Картина всякий раз одна и та же: один из них, то черный, то белый, подолгу осматривает витрины, а другой торчит у окна, смотрит наружу… окна магазина выходят на министерство, в первую очередь на него, туда они и смотрят… Жером уверен, что это не грабители, те, он утверждает, вели бы себя совершенно иначе, если бы пришли на разведку, — они в первую очередь присматривались бы к магазину, высматривали сигнализацию, запоры… Кирилл Степанович, я своими глазами видела, как они попеременно наблюдают даже не за улицей, за министерством… Жером говорит, его старых сослуживцев в криминальной полиции уже не осталось, да и не туда нужно обращаться… Но тайной полиции он опасается, как многие, особенно старики… Мы посовещались, и я решила позвонить вам, больше просто не на кого рассчитывать в таком деле. Можно, конечно, сказать, что нам все почудилось, но, говорю вам, они ведут себя странно…

Мазур давно уже сделал стойку, как хорошая охотничья собака. Такие штучки он прекрасно знал. Именно так и вели бы себя люди, замыслившие покушение. Разведка на местности, ага. Болтаться на улице и тем более возле министерства, опытные варнаки сразу поймут, чревато — как всегда и бывает в таких случаях, в самом здании уже вторые сутки дежурит на всех этажах орава агентов полковника Мтанги — чтобы очередная вражья рожа не вздумала проникнуть туда заранее или заложить бомбу. А по улице тоже второй день, болтаются шпики — чтобы заранее высмотреть таких вот ореликов, вздумавших осмотреться на пленэре… Так что старый хрен Жером с наметанным, надо полагать, глазом обеспокоился не зря. От дома Акинфиевых до парадного крыльца Министерства недр всего-то метров сорок, идеальная дистанция для опытного стрелка. На сей раз явственно попахивает не всеми этими идиотами, выскакивающими наперерез кортежу с трещотками, а именно что тем самым умным, коварным, опаснейшим неизвестным, который действовал в лицее… Наверняка это одна и та же личность. А для успеха покушения нужно… Ага, вот именно…

— Не волнуйтесь, Татьяна Илларионовна, — сказал он твердо. — Я обязательно что-нибудь придумаю, все будет в порядке…

…Полковник Мтанга, глубоко засунув руки в карманы полотняных брюк, ссутулившись, расхаживал по кабинету Мазура, погруженный в нешуточные раздумья. Остановился наконец, присел у стола.

— Любопытно, — сказал он без выражения. — Крайне любопытно. Если бы все это исходило от одной девушки, я, по правде говоря, особенно бы не тревожился: мало ли что может померещиться образованной девице, далекой от таких дел. Но вот отставной сыщик криминальной полиции — это уже серьезнее. Французы в свое время их неплохо поднатаскали… Вы совершенно правы, это больше всего похоже на разведку перед акцией…

— И я могу с большой долей вероятности прикинуть, как они будут действовать, — сказал Мазур. — Потому что без труда могу поставить себя на их место. Разумеется, они не будут работать с улицы — там будет полно полиции. Либо со второго этажа, либо с чердака. Отсюда вытекает, что им необходимо будет войти в дом заранее, до того, как все подступы займет полиция и ваши люди. На рассвете, скажем. Вход на второй этаж — с тыльной стороны дома, где полиции наверняка не будет. Если заранее поставить там машину с водителем, есть нешуточные шансы уйти.

— Пожалуй, — все так же бесстрастно сказал Мтанга. — Мне, собственно, добавить и нечего, вы все правильно рассчитываете…

— Опыт, знаете ли… — хмуро продолжал Мазур. — Я уже давно ознакомился с вашей методикой. В дом к Акинфиеву, как и во все остальные близлежащие, вы, конечно, пошлете рано поутру агентов… Сколько?

— Двух, — тут же ответил Мтанга. — Этого вполне хватит. Район респектабельный, обитатели вне подозрений. Магазин все равно будет закрыт, жалюзи на окнах опущены. Один человек для второго этажа, один для чердака. Стандарт, в общем, ни разу не подводивший.

— И у них, конечно, не будет радиосвязи?

— Не будет, — кивнул Мтанга. — Чересчур расточительно было бы снабжать всех агентов портативными рациями. До сих пор и без этого отлично справлялись. Ага, я понял…

— Ну да, — сказал Мазур. — Это люди, надо полагать, достаточно опытные и решительные. Едва ваши агенты войдут внутрь, им придет конец… о чем вы не узнаете, пока не начнется заваруха. Но самое тут печальное… — он замолчал.

— Тоже нетрудно догадаться, — сказал Мтанга, криво усмехаясь. — Для успеха предприятия необходимо, чтобы обитатели дома не смогли помешать. В лучшем случае их свяжут, будут валяться с кляпами во рту. В худшем… Мы взрослые люди, полковник, и повидали немало. В худшем случае всех обитателей дома cразу же прикончат, чтобы не оставлять свидетелей. Кто там сможет дать отпор? Пожилой торговец антиквариатом, молодая девушка, две служанки и старик швейцар, пусть даже бывший сыщик криминальной полиции… Ах да, хозяина к тому же заранее исключаем…