– Все может быть... – согласился Павел. – Может, по дороге пройтись? – кивнул он в сторону высотных домов. – Ребятки, я так думаю, очень спешили, может, напортачили где-то...

Он очень сомневался в том, что преступникам что-то помешало беспрепятственно скрыться с места преступления. Но и самому к этому месту возвращаться не хотелось, там и без него разберутся. РУБОП уже там, чуть ли не в полном составе. Это их компетенция, а Павел уже, считай, отработанный материал.

– Да вряд ли, – мотнул головой Нырков. – Может, сам?

– Тогда, если что, скажешь, где я.

Павел достал из кармана сигарету, с сомнением покрутил в ее руках. Курит он очень много в последнее время и пьет чуть ли не каждый день. Поэтому и бегает еле-еле, хотя в недалеком прошлом всегда показывал отличные результаты... Но для чего себя беречь, если на службе поставлен крест? А для Юли он сгодится и такой.

Все-таки он сунул сигарету в рот, закурил. Дождался, когда Нырков и кинолог с поисковой собакой растворятся в темноте, и медленно пошел по дороге в сторону многоэтажек.

Он был уже возле первого по счету дома, когда зазвонил телефон.

– Паша, у меня проблема! – услышал он встревоженный голос Юли. – Мне нужно уехать.

– Куда?

– Отец к себе зовет. За мной уже приехали.

– Кто?

– Ну, отец прислал.

– Что-то случилось?

– Да нет, ничего, – голос у Юли заметно дрогнул.

Значит, не совсем она с ним искренна. Значит, все-таки случилось что-то не очень приятное для ее семьи.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Нет. Зачем. Нормально все.

– Звонить хоть будешь?

– Да, обязательно... Может, мне остаться?

– Нет, лучше к отцу. И детей забери...

– Да, я сейчас за ними, а потом к отцу...

– Кто вам угрожает?

– Да нет, не угрожают, – снова слукавила Юля.

– А Семен там, рядом с тобой?

– Нет.

– Но ты с ним увидишься?

– Да.

– Пусть он мне позвонит.

Семен вызывал в нем неприязнь. Преступник он, убийца, шантажист – и этим сказано все. Но в тоже время Павел испытывал к нему и чувство уважения. Маленькое такое чувство, смутное, как предрассветный час, но все же он был благодарен ему за убийцу жены, который обязательно понесет заслуженное наказание. И еще он, как никто другой, понимал свою сестру, заботился о ней. Юля сказала ему, что любит Павла, и Семен даже не стал отговаривать ее. Сказал, что ему очень важно, чтобы она была счастлива...

А Юля действительно казалась таковой, хотя Павел особо и не баловал ее своей любовью. Между ними по-прежнему стояла Лена. Нет, не каменной стеной стояла, иначе бы он просто не смог бы преодолеть такую преграду. Она стояла между ними, как привидение, зыбкое в своей нематериальной структуре. Всякий раз, когда Павел приближался к Юле, он чувствовал, что словно проходит сквозь призрак жены, слышал, как звенят в нем струны совести. Может, потому он и не мог жить с Юлей полноценной жизнью, не мог познать с ней счастье. Может, потому до сих пор и прикладывался к бутылке...

Он сунул трубку мобильного телефона в карман, пошел дальше. Прошел еще метров сто по дороге между домами, пока не наткнулся на старенький «Ниссан» с помятым передним крылом. Машина одиноко стояла на перекрестке под ярким придорожным фонарем, огнями аварийной сигнализации посылая в темное небо сигнал «SOS». Рядом, глубоко сунув руки в карманы джинсов, нервно прохаживался узконосый паренек с наголо бритой головой.

– Ты – хозяин машины? – спросил Павел, осматривая вмятину на крыле.

– Ну, я, – недовольно глянул на него паренек. – А что такое?

– Давно здесь?

– Да уже больше часа! Гаишники совсем оборзели! Ждать уже задолбался!

Павел заглянул в салон, и увидел длинноволосую девушку с маленьким, но симпатичным личиком. Она лежала на разобранном пассажирском кресле; глаза закрыты, руки скрещены на груди. Похоже, она уже поняла, что застряла на этом перекрестке надолго.

– Жена, подруга?

– Ну, подруга... А тебе не все равно? – подозрительно покосился на него паренек.

– Нет, не все равно. Может, у нее сотрясение мозга после аварии?

– Да нет, нормально все. Просто она тоже задолбалась ждать...

– А стукнулись сильно? – спросил Павел, взглядом показав на смятое крыло.

– Ну да, не слабо. Хорошо, что не в дверь въехали, а то бы Таньке досталось.

– А кто въехал-то?

– Да уроды одни! – возбудился от ярких воспоминаний паренек. – Мы выезжаем, а они несутся! Ба-бах!.. Их вот здесь развернуло!

Он показал на месте, как встала после удара «вражеская» машина.

– Остановились, постояли немного и дальше поехали... Ну, да ладно, я с ними еще разберусь! – запальчиво пригрозил паренек.

– А ты их знаешь что ли?

– Да не я, Танька... Слушай, а чего ты такой любопытный? Делать нечего?

– Работа у меня такая.

Павел достал из кармана служебное удостоверение, раскрыл его и тут же убрал, чтобы паренек не успел прочитать его должность.

– Ты... Вы из милиции?

– Да, как раз такими делами занимаюсь, по линии ГИБДД. Розыск лиц, скрывшихся с места происшествия... Поэтому к вам и подошел. Увидел, что нарушитель скрылся, и подошел... Хотя надо еще выяснить, кто из вас нарушитель. Кто на главную дорогу выезжал? – Павел строго нахмурил брови.

– Ну, в общем, я, – растерянно посмотрел на него паренек.

– Понятно, с девушкой болтал, по сторонам не смотрел.

– Нет, по сторонам смотрел.

– Но с девушкой болтал.

– Ну да, было немного... Я свою вину и не отрицаю. Но ведь эти с места столкновения скрылись. И потом, они пьяные были...

– Ты с ними общался?

– Нет, видел, как водитель на меня посмотрел. Стекло опустил и посмотрел. Глаза мутные-мутные. Или пьяный, или под кайфом... Танька говорит, что у них это часто.

– У кого, у них?

– Ну, кавказцы, на рынке... Она там работала, и этого там видела, ну, который за рулем сидел. У них там бизнес – фрукты, овощи, цветы... И еще она говорит, они наркотой приторговывают. Ну, травка там, все такое. И этот мужик постоянно под кайфом. Его так и зовут – Нарик, ну, вроде, как наркоман.

– Нарик – это еще имя такое... Кавказцы, говоришь?

– Ну, этот, который за рулем был, да, кавказец. Не скажу, что черный, но есть в нем что-то такое, не русское... Ну, наконец-то!

Из-за поворота неторопливо выехала машина ГИБДД, с кажущейся вальяжностью подъехала к «Ниссану», остановилась. Прошло минуты две, прежде чем из автомобиля вышел милицейский лейтенант. На полных щеках здоровый румянец, голова высоко вскинута вверх, плечи расправлены, пузо вперед, походка от колена.