похититель именно он.

К тому времени силуэт уже скрылся, но я не была намерена сдаться. Я бросила клатч в сторону, обеими руками подняла подол платья и побежала по лестнице. На втором этаже было еще темнее. «А вдруг это ловушка в которую заманили меня, чтобы убить?» подумала я. Но любопытство отключило механизм самосохранения и я зашагала дальше, как, на последней ступеньке лестницы врезалась в того кого искала. Я замерла и пошатнулась. Он обеими руками схватил меня за локти, и не дал мне упасть. Только сейчас я поняла, как жутко боюсь и пожалела, что вовсе искала его.

— Mi cercavi, senorita? [Вы искали меня, сеньорита?]

— Я… я не понимаю. Я не знаю итальянский.

Mi faresti l'onore di ballare con me? [Окажете мне честь потанцевать со мной?]

Я в недоумении смотрела и пыталась понять, кто передо мной. Брутальный силуэт, классический смокинг и черная маска. Он выглядел так же, как добрая часть остальных гостей, а итальянская речь, которую я не понимала, не оставила шансов распознать хотя бы голос незнакомца. Он подал мне руку, и я только сейчас поняла, что это было приглашение на танец.

— Non avere paura! [Не бойтесь!] — сказал он и сам взял мою руку.

Мы спустились обратно в центр зала. Оркестр начал играть и вскоре я узнала ноты произведения Hauser and Andrea Bocelli — Melodramma.

Несколько пар соблюдали нашему примеру и тоже начали танцевать. Музыка была максимально спокойной и медленной, и с каждой успокаивающей нотой я более отчетливо слышала биение собственного сердца. Незнакомец тоже почувствовал мой страх и тихо прошептал:

— Не бойтесь, я вас не съем.

— Так вы…, — я резко остановилась, он посмотрел по сторонам и покружил меня.

— Да я говорю на английском. Не бойтесь меня. — Незнакомец шептал, и я, под музыкой, еле понимала, что он говорит.

— Кто вы?

— Не так быстро…, — ответил он, рукой обвел мою талию и сам прошелся вокруг меня. Танцевал он, довольно, вальяжно.

— Если мой папа узнает…

— Он знает, я пригласил твою семью, они будут здесь сегодня, но чуть позднее. — Его слова ранили и успокоили мою душу одновременно.

— А вы пригласили всю мою семью?

— Ваших родителей. Я упустил кого-то?

— Нет… совсем, нет.

— Хм…, — незнакомец резко покружил меня и нагнул на свою руку, — вы совсем не умеете танцевать настоящее танго, Сеньорита.

— Ну простите, когда вы похищали меня на улице, я не планировала дебютировать на балу в Италии.

— Простите, если моя прямота обидела вас.

— Почему я здесь? Почему вы тратили на меня и свое время, и деньги? К чему все эти подарки и зачем вам понадобилось праздновать мое восемнадцатилетие?! — я еле сдерживалась, чтобы не сорваться в истерический плачь.

— На все эти вопросы ответ лишь один, и я готов дать его вам, если вы ответите на один мой вопрос.

— Я вас слушаю, — сказала я и сделала реверанс, за тем подошла на шаг ближе к нему, он тыльной стороной ладони погладил мою щеку, но без пошлости, а лишь в качестве движения танца.

— В день своего похищения… от кого вы бежали, да еще и в слезах? — я опять резко остановилась, на этот раз он не спешил продолжить танец и тоже последовал моему примеру. Музыка продолжала играть, а мы стояли глядя друг на друга.

— От… от человека, которого я, кажется, люблю, но…

— Но?

— Но это не правильно и я не хочу об этом говорить.

— А где он сейчас?

— Я не знаю… наверное… наверное, в своем любимом клубе, со своими любимыми танцовщицами. Так ответьте и вы… почему я здесь? — каждое малейшее упоминание о Себастьяне причиняло мне боль, я понимала, что изначально была права, Себастьян не умел любить, иначе он, хотя бы, искал бы меня.

Незнакомец резко подошел ко мне, левой рукой обхватил талию, и потянул меня к себе, будто не думая о приличиях, и сквозь зубы произнес:

— Ты здесь, потому что ты дура!

Сказанное поразило и разозлило меня, уже не думая о страхе и осторожности, я резко схватила маску, сорвала ее с лица мужчины и увидела лицо. Это был он.

— Beh, ciao amore mio, mi sei mancato molto! [Ну, привет любовь моя, я сильно скучал] — моя пощечина рассеяла романтическую обстановку, за то удовлетворила мое желание, ярость от происходящего, от всех этих дней, что я жила в страхе и в недоумении.

— Ты больной! Псих! Я ненавижу тебя! — в слезах кричала я.

— Чшшш, Ведьмочка, — прошептал он и бросился к моим губам. Мы слились в поцелуе. Его пальцы блуждали по моей шее, за тем — волосам. Не отрываясь от поцелуя, он, нашел ленточку от моей маски и развязал ее, маска упала на пол. Он углублял наш поцелуй все больше и больше, его животная страсть не утихала.

— Себастьян, — я чуть отдалилась от него, его глаза горели пламенем, — нас могут увидеть и к тому же…

— Ну и что? А что не так? Пусть видят, ты моя невеста и все.

— Невеста? Но…

— Я все быстро исправлю, Мила.

— Не спеши, сопляк! — я обернулась на, знакомый голос. Это был папа. В тусклом освещении свеч, было трудно распознать лица, гости не понимали, что происходит, и лишь проходили мимо. Папа тоже не стал поднимать голос, а лишь жестом показал в сторону сада, куда и они с Себастьяном вышли.

— Боже, мама! Я думала, никогда не увижу тебя! — я не смогла сдержать слезы и бросилась в объятия мамы.

— Доченька!

— Мам, прости меня, умоляю…

— За что?

— За все, я подвела вас. Все это время я молила, чтобы тебе передали, что со мной все в порядке, но…

— Мне передавали, — призналась мама и направилась в более тихое место. Мы с ней подошли к какой-то арке, под которой был маленький диван. Здесь, более или менее, было тихо. Мама спустила взгляд и начала поправлять подол своего платья, а ее маска была прикована к руке.

— Но как?!

— Когда мне сообщили, что тебя похитили, я легла в постель. Врачи сказали, что серьезного нечего нет, но и встать я не могла. Плакала и винила Ричарда во всем. Спустя сутки Себастьян вернулся к нам домой и начал жить там. Я мысленно винила его за то, что он спокоен и не ищет тебя. Однажды вечером я нашла в себе силы и вышла из спальни, в комнате рояля они с твоим отцом разговаривали, потом Себастьян вышел, хлопнув дверью, и ушел. Илона в этот момент привезла коробку-приглашение на