и стал жадно целовать все мое тело. В процессе он кинул халат, оголяя всего себя. Мое ночное платье последовало за халатом. Я просто ласкала его, как могла, и наслаждалась его пылом. Было очевидно, что моя неопытность не удовлетворяло его желания, но это не был банальный физический контакт: наши тела признавались в любви.

— Ты изумительна. Я никогда раньше не испытывал такое, как сейчас с тобой. Никто не пробудил во мне этот ураган, как сделала это ты, Ведьмочка. — Его голос звучал тихо, но твердо. Он больше не сдерживал себя, да и не нужно было больше. Его слова возбуждали не хуже касаний, а сильные руки блуждали по всему моему телу, так по хозяйский, будто, оно было создано для конкретного хозяина — для него. Я носом уткнулась в его шею: никак не могла насытиться его манящим ароматом. Себастьян целовал мои плечи, грудь, живот. За тем он продолжил строчку своих поцелуев до самых интимных мест моего тела. Он нежно обхватил мои бедра и потянул меня к себе. Я желала его всем сердцем, и, наверное, телом тоже, но не понимала этого. Мне было безумно приятно, но я не расслаблялась до конца. Мне было страшно. Он почувствовал мою тревогу и, еле сдерживая стон, сказал:

— Расслабься, милая, я буду нежен, ты не почувствуешь боли, доверься мне.

Его слова успокоили меня. Он вплотную лежал на мне, я чувствовала жар его плоти и волну возбуждения. Внизу живота пробудилось странное чувство и я, сама не контролируя свои движения, впустила его. Он тихо, еле слышно, простонал, я же, не смогла контролировать свой крик:

— Ах, Себастьян…, — он заставил замолчать поцелуями. Его нежные, но напористые, движения лишили меня рассудка: я витала в облаках. Через короткое время за болью последовало наслаждение: я только теперь поняла, какие чувства он сдерживал внутри все это время.

— Теперь ты моя во всем без исключения. Твое тело и душа принадлежат только мне, моя Ведьмочка. — Сказал он и поцеловал меня. Я лежала не его плече и думала обо всем. Разные мысли перебирали мою голову, но одна царствовала среди них: «Так вот каким стал наш первый раз», «Интересно он со всеми был так нежен или я действительно особенная?»

— О чем задумалась? — от него невозможно скрывать даже мысли.

— Да так… просто. Я… я не забуду наш первый раз.

— Забудешь. Женщины никогда не помнят свой первый раз, а мы… мы не забываем первый раз с одной конкретной, с той единственной, кто смогла запечатлеться в голове, как ты когда-то — в моей. — Его слава прозвучали уверенно, но где-то печально, за тем, он продолжил, — К тому же я не дам тебе соскучиться по таким вечерам, — уже цинично добавил он и резко встал с кровати.

Я лежала на холодной ткани и еле переводила дыхание. Себастьян встал и начал разыскивать свой халат. Он подошел к окну, а я встала, чтобы пойти в ванную. Меня не готовили к этому дню. У меня были теоритические знания, то, чему учили в школе, но я не понимала, что за странные ощущения и как вести себя после первой ночи. В трудные минуты я советовалась с мамой, но в этом случае этот вариант тоже не рассматривался.

— Стой, ты куда? — Повернулся он ко мне.

— В душ, — коротко ответила я. Себастьян подошел и взял меня на руки. — Что ты делаешь?

— Несу тебя в ванную. Ходить босиком по холодному камню, после первой ночи не самая удачная идея.

— Ты всех так «обслуживал» после секса с тобой? — язвила я.

— Ты тоже у меня первая, хоть и не в прямом смысле. — Серьезно ответил он. Я на секунду подумала, что обидела его. — Если буду нужен, не стесняйся, зови. — После он включил воду и вышел. Я поняла, что он имел в виду под «буду нужен, не стесняйся, зови», и от его заботы была польщена. Конечно же, я не позвала его. После всех водных процедур я вышла и в махровом халате легла на его постель. Возвращаться в свою комнату мне не хотелось. Себастьяна в комнате не было, но я решила остаться у него.

Глава 24. Дьявол

Дьявол сидит внутри самых обыкновенных людей, и только самые жестокие могут носить маску ангела.

Дом Кристиана Готти. Рим. Италия

Поздняя ночь. Самое прекрасное время, чтобы помечтать или замышлять. В тусклом освещении старинного интерьера сидел пожилой мужчина. На фоне играла музыка…

È inutile suonare qui non vi aprirà nessuno

Il mondo l'abbiam chiuso fuori con il suo casino

Una bugia coi tuoi

Il frigo pieno e poi

Un calcio alla tv

Solo io, solo tu.

С каждым новым слогам песни, который себе под нос подпевал старик, вырывался спазматический кашель. Старик вытащил с кармана шелковый платок и прикрыл рот.

— Все хорошо? — подбежал молодой мужчина и машинально выключил музыку.

— Ох, Ники, ты как всегда на чеку. Ты дотошно внимателен, это иногда раздражает. Кашель не убьет меня, а вот упрямство твоего засранца брата…

— Отец он…, — сказал Ники, но в ту же секунду замолк, будто задумался сказать или, все таки, нет.

— Он что? Не тяни Ники, я же все ровно узнаю.

— Говорят, он сделал предложение той девушке. Сегодня. Она естественно согласилась.

— Глупый засранец! — рассердился старик и швырнул платок на пол.

— Отец, может, оставим его в покое? Он счастлив и…

— Ники проваливай из моего кабинета. Твоя доброта и слабость порождают во мне ненависть.

— Отец, я помогу тебе, но знай: я этоне одобряю.

— Плевать я хотел на твое одобрение, щенок! У тебя три недели, чтобы выполнить мой план, а то…

— Не надо. Я сделаю. — С ненавистью бросил Ник, и вышел с кабинета отца.

Апартаменты Себастьяна и Камиллы, Комо, Италия.

От лица Себастьяна

03:30 ночи. Идеальное время, чтобы разжечь камин и сесть рядом. Я спустился в гостиную, чтобы не смутить Милу и дать ей уснуть. Выпивал свой любимый виски, наблюдал за огнем и улыбался, как безумец. Моему счастью не было придела: я добился той, кого любил всю свою жизнь. «Шекспир, ты упустил шанс на еще одно феноменальное произведение, не дожив до нашего с Милой времени» думал я про себя. Мила спала в моей постели и эта мысль придавала мне искры счастья. Наконец она стала моей, я насладился ее душой и телом, я жаждал ее, как кровожадное существо жаждет крови своей жертвы. Сегодня я насытился ею на