– Так если он бык, то эти рубины – красный плащ, которым ты размахиваешь перед его лицом? – спросила с улыбкой Лючия.

– Нет, не перед лицом, нет. Только за его спиной. Постарайся никогда не носить этот браслет в его присутствии, Лючия, потому что он отберет его. – Франческа посмотрела на человека, стоявшего позади Лючии. – А кто это приехал вместе с тобой?

– О! – Лючия поняла, что ее мать никогда не встречалась с Йеном, и представила его по-английски: – Мама, это сэр Йен Мур. Сэр Йен, моя мать Франческа Пелиссаро.

– Ваше превосходительство. – Если ее и удивило, что Йен участвует в этом прямом нарушении приказа Чезаре, Франческа не подала и виду.

Она сделала реверанс.

– Спасибо, что привезли мою дочь повидаться со мной. Я очень благодарна.

– Не стоит благодарности. – Йен снял шляпу и поклонился, затем повернулся в сторону камина, и Лючия поняла, что в комнате есть кто-то еще. – Честерфилд. – кивнул Йен другому мужчине.

– Сэр Йен, – поклонился лорд Честерфилд, затем с улыбкой на круглом румяном лице подошел поздороваться с Лючией. – Мое дорогое дитя. Так приятно видеть вас.

Она с искренней симпатией ответила ему улыбкой. Он был очень добр к ней, когда она жила на Кавендиш-сквер, и он вел себя благородно по отношению к ее матери. У него хватило ума влюбиться в нее.

– Очень приятно видеть вас, милорд. Надеюсь, я не испортила вам вечер своим появлением?

Он похлопал ее по руке.

– Конечно, нет. Я оставляю вас, чтобы вы провели время вместе, и удаляюсь в кабинет. – Он повернулся к стоявшему у двери Йену. – Вы присоединитесь ко мне, сэр Йен?

– С удовольствием. – Йен взглянул на Лючию. – Мы не можем здесь долго оставаться.

Она кивнула, и оба мужчины вышли, затворив за собой дверь.

Франческа подвела ее к дивану.

– Я слышала, что ты, возможно, помолвлена с лордом Хеем?

– Фу! – Лючия сбросила накидку и швырнула ее на ближайший стул, стряхнула с ног туфли и уютно устроилась в углу дивана. – Нет, я не помолвлена с Хеем. Все это недоразумение.

Она объяснила, что произошло.

– Несвежий товар? – воскликнула ее мать, когда Лючии закончила свой рассказ. – Моя дочь? Это неслыханно! Как бы я хотела подойти к лорду Хею и дать ему пощечину за такое оскорбление. Я могла бы это сделать!

– Нет, нет, в этом нет необходимости. Ведь я не люблю его.

– Все же... – Франческа замолчала и издала звук, похожий на кошачье фырканье, выражая свое презрение. – Если он так думает, то неудивительно, что он и целуется, как рыба.

– Это все и объясняет, – согласилась Лючия. – У меня такое впечатление, будто мне очень повезло, что я от него избавилась. Однако до приезда Чезаре остается меньше трех недель. Что же мне делать?

– Поскольку Хей не подходит, как насчет других джентльменов, о которых я слышала? Этот лорд Монтроуз, который подбил глаз сэру Йену. Как он?

Лючия решительно покачала головой:

– Нет. Не Монтроуз.

– Может быть, тебе следует поцеловать его, – пошутила Франческа, – прежде чем принимать решение.

– Мама! – с отчаянием сказала Лючия. – Ты не хочешь мне помочь!

– Ты права. Извини. – Спохватившись, Франческа постаралась быть серьезной. – А как насчет Уолфорда.

Лючия с ужасом посмотрела на нее.

– Хорошо, – сказала Франческа, заметив выражение ее лица, и кивнула. – Я рада, что твое сердце не влечет тебя к нему, ибо он довольно глуп. Ты никогда бы не была счастлива с лордом Уолфордом.

– Я совершенно с тобой согласна, мама. Он даже недостаточно интересен, чтобы мне захотелось поцеловать его.

Франческа понимающе кивнула.

– Поцелуй мужчины очень важен. По нему можно судить, какие у тебя к этому мужчине чувства.

– Ты так думаешь? – Лючия, пораженная ее словами, немного выпрямилась. – Неужели достаточно поцелуя, чтобы это узнать?

– Ты поцеловала Хея и убедилась, что он не подходит. А с Арманом? Ты поцеловала его и влюбилась. Кажется, с тобой всегда так будет.

– Да, но я ошиблась в Армане. Я любила его, а он разбил мое сердце. Он не любил меня, мама.

– Глупый человек! Никакого ума.

– Да, но...

– Просто будь уверена, что когда целуешь умных мужчин, все будет хорошо.

Она взглянула на улыбающееся лицо матери и не смогла удержаться от смеха.

– О, мама! Ты просто неподражаема! Мне нужен совет.

– Но какой совет ты хотела бы получить от меня? – Франческа наклонилась к ней и похлопала ее по руке. – Лючия, я не такая, как большинство женщин. Несмотря на то, что я знаю, как быть влюбленной в мужчину, пользоваться его любовью и любить его всю жизнь, я никогда не придавала этому большого значения. Я всегда понимала, что романтическая любовь преходяща, сегодня она здесь, завтра уже ушла.

– Любовь не вечна. – Настроение Лючии постепенен падало. – Ты это хочешь мне сказать?

– Я говорю, как я это чувствую. Но, вероятно, я слишком цинична. Чересчур сурова.

– Мама, ты совсем не сурова! По-моему, ты удивительная, и если бы у Честерфилда хватило ума, он бы женился на тебе.

– Он предлагал мне много раз. Я отказалась.

– Но почему?

– О, дорогая! – Франческа погладила Лючию по щеке. – Ты так на меня не похожа!

– Чем же?

– Ты способна на огромную неистощимую любовь. Ты меня удивляешь. Всегда удивляла. Когда появится тот, кто тебе нужен, ты сможешь отдать всю себя этой любви, нос тело, сердце, свою душу.

– Конечно. – Она смотрела на мать, все еще не понимая ее. – А разве бывает иначе?

Франческа слабо улыбнулась, но это была грустная улыбка.

– Я завидую тебе, Лючия. Я любила одного человека, тогда было все. Теперь мое тело – только часть меня, которую я могу отдать мужчине. Тело и немного симпатии. Остальное я держу при себе. Не знаю почему, но я такая, какой я стала. Такой и должна быть куртизанка.

Лючия не знала, что сказать. Она никогда раньше не видела свою мать в таком свете. Она сказала единственное, что пришло ей в голову:

– Я люблю тебя, мама.

– Я тоже тебя люблю, моя прекрасная девочка. Сильнее, чем могу выразить. – Она оперлась на подлокотник дивана. – Так ты хочешь получить совет от своей мамы? Хорошо. Как я уже сказала, тебе надо влюбиться в человека, у которого хватит ума ответить, на твою любовь.

– За три недели? Мне начинает казаться, что это невозможно.

– Попроси сэра Йена убедить твоего отца дать тебе еще какое-то время.

– Он предлагал мне это, но он не думает, что Чезаре согласится. Боюсь, он прав.