Задумавшись, Железняк не заметил, как подъехал к месту. Он вышел из машины и тут же пошатнулся и едва не упал. Схватился за горячий капот машины.

Ничего. Просто головокружение. Это из-за отравленного воздуха.

Завтра он сможет уехать из города. Когда сделает все дела сегодня.

Железняк улыбнулся.

Конечно, никуда он не уедет. Неподходящее время для того, чтобы уехать из Москвы. Все самое интересное происходит здесь. И сейчас. Он поднялся по невысокой лестнице и вошел в подъезд неприметного офисного здания на Мясницкой.

Стальные ворота открылись, и еще одна машина въехала во двор. Во дворе машина остановилась, и из нее вышли еще два человека в кожаных куртках. Они подошли к остальным и поздоровались со всеми за руку.

– Теперь восемнадцать, – сказал Павел.

– Целая армия, – сказал Андрей.

– Что же там такое происходит?

Они лежали на вершине холма и смотрели через высокий металлический забор на двор дома, в котором Нину ждал Лупоглазый.

Они видели огромную территорию с автостоянкой, гаражами, спортивной площадкой и несколько одинаковых корпусов.

– Похоже на… – задумчиво сказала Нина.

– Это пионерлагерь, – уверенно сказал Павел.

– А теперь, похоже, тут какая-то бандитская база, – заметил Андрей, – это странно. Я думал, что Лупоглазый – одиночка.

Андрей посмотрел на Нину и осекся. Но она ничего ему не сказала.

– Ну что? – деловито сказал Гриша и положил руку на автомат. – Какой план? Врываемся и крошим всех в капусту?

Все посмотрели на Гришу. Павел покачал головой:

– Нет. Нам нужно проникнуть туда незаметно. Дождемся темноты.

Нина посмотрела на него:

– Да, я понимаю, что это значит для Эрнеста. Но идти туда сейчас – это значит погибнуть всем.

– А как мы проникнем на территорию? Ворота выглядят прочными, и там наверняка есть охрана. Забор высокий и вокруг везде камеры.

– Есть у меня одна мысль, – сказал Павел, – идемте.

Они поднялись и начали спускаться вниз, к забору.

* * *

Лупоглазый услышал скрежещущий звук, который шел сверху. Сначала он был тихий и далекий, но быстро приближался. Потом на лицо ему посыпалась земля. Возница лопатой сгребал землю с веток, которыми была забросана могила. Потом он разбросал ветки и наконец поднял жерди, уложенные крест-накрест поверх могилы.

Солнце уже село, но было достаточно светло, чтобы разглядеть ветви деревьев над могилой и облака на небе.

Лупоглазый щурился – его глаза отвыкли от света. Сколько он провел в могиле? Два, может быть, три дня.

Возница поднял его наверх и на руках бережно отнес домой, уложил на лавку.

Он дождался ночи. Дождался, пока Возница уляжется. Поднялся, подошел к Вознице, схватил его двумя руками за горло и держал так, пока он не перестал дергаться.

Вот так все и произошло. Очень просто.

Он вышел из дома, прошел мимо собаки, которая проводила его равнодушным взглядом, и пошел прямо через лес. Через сорок минут он вышел на дорогу, которая к рассвету привела его в поселок, из которого он на рейсовом автобусе добрался до Волоковца.

Рыжая девочка больше не появлялась.

– Он меня вылечил. Он голыми руками достал из моей головы мою опухоль. Можешь в это поверить?

Эрнест покачал головой:

– Вы сумасшедший. Ваше свидетельство ненадежно.

Лупоглазый топнул ногой.

– Это мне не привиделось! У меня была опухоль в голове, и сейчас ее нет.

– Откуда вы знаете, то ее там нет? Вы делали томографию?

– Рыжая девочка больше не появляется. Бензином не пахнет. Голова у меня не болит. Я здоров.

– Ваше поведение говорит об обратном, – усмехнулся Эрнест. По его бледному лицу прокатилась капля пота.

– Возница и его сад мертвецов мне не привиделись. Его нашли примерно через полгода после того, как я у него погостил. Об этом был репортаж по телевидению. Газеты писали… он лежал там, где я его оставил, – в кровати. А его собака так и сидела возле дома. Ее пристрелили, потому что она не подпускала людей к дому.

– Я не знаю, что вы там видели, а чего не видели. От меня-то вы чего хотите?

– Я хочу знать. Ты все знаешь про мозги…

Лупоглазый подался вперед. Видно было, что то, что он сейчас говорит, очень важно для него.

– У меня была опухоль в голове. И эта опухоль делала меня безумным. Я жил как в горячке. Я не понимал, что реально, а что нет. И я видел призрака. Я слышал голоса. Я был по-настоящему безумным. А сейчас я здоров. Абсолютно, стопроцентно.

Эрнест покачал головой.

– Что ты качаешь головой? – рассердился Лупоглазый. – Я чувствую, что со мной все в порядке.

– Вы убиваете людей. Вы считаете, что это нормально? Смотрите, что вы сделали с моей ногой.

– Я делаю это не для удовольствия, – объяснил Лупоглазый, – это необходимость. Солдат тоже убивает на войне. А военачальник отправляет людей на смерть во имя победы. Я делаю то же самое.

– Солдат убивает других солдат. Когда он убивает мирных жителей, он становится военным преступником.

– Давай не будем углубляться в эту тему, хотя мне есть что сказать по этому поводу. Так вот, теперь, когда из моей головы вытащили паука, я уверен в том, что я здоров, и то, что я делаю, принесет результат.

– О чем вы говорите?

– О Нине.

Эрнест посмотрел на Лупоглазого. Тот смотрел на него.

– Ты ведь знаешь о моем плане?

– Каком плане?

– Нина моя дочь. Она родила девочку. Когда девочка вырастет…

– Этот ваш план я знаю, – перебил его Эрнест, – вы с какого-то перепуга решили, что инцест в квадрате сделает вас бессмертным.

Лупоглазый замолчал.

– Я тебя недооценил, мозговед.

Несколько секунд он думал, потом весело подмигнул Эрнесту:

– Ну что, какой диагноз ты теперь мне поставишь, а?

– Диагноз бы я вам сейчас ставить не стал. Мне нужно больше времени для наблюдений.

– Наблюдай! У тебя есть еще целый час! – воскликнул Лупоглазый. – А может быть, ты мне еще и лечение пропишешь? Выпишешь рецепт?

Теперь задумался Эрнест.

– Есть врачебная этика. Она состоит в том, что мы должны помогать любому пациенту. В том числе убийце, преступнику. В вашем случае я не знаю, кто убивает людей – вы или ваша болезнь. Но я бы прописал вам один рецепт…