темпы распространения при участии человека выросли. Европейские колонисты привозили с собой виды, которые напоминали им о доме; ну а в дальнейшем люди уже ввозили виды с конкретной целью. Например, растение кудзу (пуэрарию дольчатую) ввезли в США из Азии в конце XIX века, чтобы контролировать эрозию почвы. В некоторых областях США кудзу добилось такого успеха, что его прозвали «вьюнком, сожравшим юг», – за склонность глушить растительность, портить линии электропередачи и оплетать дорожные знаки, стоящие машины и все прочее, что встретится на пути, со скоростью до 30 сантиметров в день.

Мы и сегодня перемещаем виды с места на место за экзотическую наружность или вкус, за то, что они, по нашему мнению, могут так или иначе пригодиться, или даже не подозревая, что что-то вообще переносится. В 2016 году инспектор из Министерства сельского хозяйства США перехватил в аэропорту Сан-Франциско посылку с гнездом азиатских огромных шершней, так называемых шершней-убийц, внутри которого были очень даже живые куколки. Иногда огромных шершней едят как деликатес или болеутоляющее средство, поэтому инспекторы решили, что посылка предназначалась все-таки в подарок, а не для экологического теракта. Да, этим инспекторам удалось успешно предотвратить вторжение шершней-убийц в 2016 году, однако в 2019-м взрослых огромных шершней заметили и в штате Вашингтон, и в Британской Колумбии, что вызвало вполне обоснованную панику, поскольку они могли истребить местных медоносных пчел. Виды не способны учитывать политические границы и соблюдать человеческие законы, поэтому продолжают распространяться в ареалы, где их считают инвазионными. Если климат в этих ареалах их устраивает, если они находят там достаточно пищи и могут сделать так, чтобы их самих не ели, то потенциально они могут закрепиться на новом месте.

Сегодня специалисты по охране природы сосредоточены в основном на борьбе с видами, чье появление нанесло экологический или экономический ущерб. Тогда ученые не стесняются вмешаться и пытаются предотвратить закрепление вида, создавая среду, к которой он не приспособлен. В число подобных методов входит отравление инвазионного вида химическими гербицидами и пестицидами – и за это временное снижение численности инвазионного вида приходится платить ухудшением качества воды и почвы, – а также ввоз видов, которые едят или вытесняют вид-разрушитель. Иногда ученые даже пытались устранить инвазионный вид вручную.

Случалось, что подобные меры приводили к поразительным успехам. В 1993 году ученые выпустили божьих коровок на островок Св. Елены на юге Атлантического океана, где южноамериканские щитовки, попавшие на остров двумя годами ранее, пожирали местные деревья Commidendrum robustum. Божьи коровки – хищники, прекрасно истребляющие щитовок, и с 1995 года на острове не было ни одной вспышки заражения щитовками, а деревья Commidendrum robustum чувствуют себя великолепно. Программа регулируемой охоты под эгидой Службы национальных парков США истребила кабанов на островке Санта-Крус у побережья Калифорнии чуть больше чем за год, начиная с 2005-го. В отсутствие кабанов снова начала расти численность туземных растений и животных, среди которых есть восемь видов из списка исчезающих.

Конечно, устранение вручную – наименее рискованная из существующих стратегий, поскольку она вряд ли нанесет долгосрочный экологический ущерб, однако достигнутое с таким трудом снижение распространенности инвазионного вида сохраняется лишь ненадолго. С 2017 по 2019 год охотникам платили за то, чтобы они по ночам прочесывали район Эверглейдс во Флориде в поисках инвазионного темного тигрового питона. Инвазионные питоны добились в Эверглейдсе сенсационного эволюционного успеха. Их маскировочный окрас идеален, а едят они всех подряд, от мелких млекопитающих и птиц до белохвостых оленей и даже аллигаторов. Неудивительно, что тигровые питоны – настоящая катастрофа для местной фауны, особенно для птиц. За два года кампании охотники изловили в Эверглейдсе более двух тысяч темных тигровых питонов, в том числе особей, достигавших пяти и более метров в длину. Однако все эти старания оказались для инвазионной популяции питонов не страшнее комариного укуса. Значит, нужно искать другой выход из положения.

В начале 2019 года некоммерческая организация Island Conservation доложила, что ей удалось успешно ликвидировать крыс на островке Теуауа в архипелаге Маркизские острова. Теуауа стал шестьдесят четвертым островом, на котором Island Conservation успешно вывела инвазионных крыс. Экологическое возрождение в каждом случае поражало воображение. Стремительно росли популяции туземных морских птиц, поскольку крысы больше не ели их яйца. Возвращалась туземная растительность, поскольку семена и молодые растения теперь тоже никто не пожирал. Пользу получили и люди – повысились урожаи, исчезли болезни, переносимые грызунами. Однако методы уничтожения грызунов, которые практикует Island Conservation, вызывают споры. Они делают ставку на родентициды – посыпают острова шариками крысиного яда с дронов и вертолетов. Родентициды дают нужный результат, но у них есть неприятные побочные эффекты: они не могут быть нацелены на какой-то отдельный вид и убивают в том числе и птиц, которые едят отравленных грызунов. К тому же любой химикат или яд потенциально может загрязнить почву и воду. Хотя сегодня местные общины убеждены, что потенциальная опасность родентицидов окупается прекрасными результатами, и команда Island Conservation согласна с ними, но она думает и о новом, более безопасном выходе из положения: о синтетической биологии. Вместе с международной группой ученых и некоммерческими организациями компания разработала программу «Генетический биоконтроль над инвазионными грызунами». Цель программы – методами генной инженерии лишить крыс способности размножаться, поскольку в их ДНК будет введена мутация, делающая их бесплодными.

Синтетическая биология как метод контроля над инвазионными видами наверняка окажется действеннее, чем попытки устранить вредителей вручную, а также более гуманной и безопасной для окружающей среды, чем отрава. Однако она еще глубже погружает нас в роль хозяев эволюционного будущего других видов. Впрочем, нас уже и так выбрали на эту роль, и вопрос лишь в том, как далеко мы зайдем. Позволим ли мы себе непосредственно изменить ДНК того или иного вида, чтобы спасти его или другой вид от вымирания? И насколько отличается этот подход от всего, что мы применяем сегодня?

Пока мы раздумываем над этими вопросами и над доступными нам вариантами, на болота Юго-Востока США каждый год выезжают волонтеры, чтобы поучаствовать в плановой расчистке местных прудов, озер и рек. Они заходят по пояс в мутную стоячую воду, пучками выдирают водяной гиацинт и заталкивают его в большие пластиковые корзины, чтобы освободить дорогу каякам, пловцам и рыбе. И каждый год сорняк вырастает снова.

Часть II

Как могло бы быть

Глава шестая

Безрогие

Как-то раз осенью 2019 года, сразу после полудня, я забралась на пассажирское сиденье кроссовера «Хонда» Элисон ван Эненнаам, чтобы прокатиться на ферму при Калифорнийском университете