Дворецкий в нерешительности отступил.

— Со мной все будет в порядке, Кэбот, — успокоила его Летти. — С нами все будет в порядке. А теперь я бы не отказалась от сухой одежды.

— Возьмите. — Кэбот открыл узкую дверцу и достал тяжелый клеенчатый плащ. — Он не пропускает воду.

Летти поблагодарила его, надела плащ, который был слишком велик для нее, и, не оглядываясь, отворила дверь, за которой ее ждал грум с лошадью.

Лошадь уже была возбуждена. Сверкали молнии, в воздухе кружились сорванные ветром листья, и наезднице не приходилось подгонять ее. Летти прижалась к шее лошади и направила ее к «ведьмину дереву», благодаря Бога за то, что когда-то имела дело с дрессированными лошадьми в одном из представлений в варьете. В течение нескольких минут ее атласные юбки намокли, а ветер, сорвав с головы капюшон, разметал искусно уложенные локоны.

Стараясь удержаться в седле, Летти не обращала внимания ни на холод, ни на ливень. Она промокла и вздрагивала при каждом раскате грома, но старый дуб был уже недалеко. Наконец она заставила тяжело дышавшую лошадь подняться на холм и остановила ее. Летти пыталась разглядеть что-нибудь сквозь потоки дождя, но не увидела лошади Анжелы. Она приподнялась на стременах. Ничего и никого.

Тревога словно щупальцами сжимала ее сердце. Она не удивилась, не обнаружив здесь Кипа, — только глупец мог выйти из дома в такую ночь, глупец или доведенная до отчаяния девушка.

Анжела должна была быть здесь. Летти не встретила ни одного всадника на единственной ведущей сюда от Холлиза дороге. Она тронула лошадь, делая широкий круг, и проехала около пятидесяти ярдов, прежде чем увидела на земле что-то темное.

Летти мгновенно спешилась и, увязая в грязи, добралась до неподвижно лежавшей фигуры. Это была Анжела. Должно быть, девушка упала с лошади. Короткие вспышки молнии освещали белое как мел лицо и струйку крови, сочившуюся из ее лба.

Боже, пожалуйста, пожалуйста, сделай так, чтобы она была жива!

Летти сунула дрожащую руку под плащ, нащупывая пульс. Рыдание вырвалось из ее дэуди, когда она нашла его.

— Анжела! — закричала она. — Анжела, очнись!

Девушка беспокойно зашевелилась:

— Агата?

Летти снова не смогла сдержать рыдания.

— Да. Да, дорогая. Это я.

Девушка что-то прошептала. Летти еще ниже наклонилась к ней:

— Что, Анжела?

— Вы были правы. Он не пришел. Рыдания Летти перешли в смех:

— Побоялся. Я же говорила, что он трус.

— Вы опытная и умная женщина, — еле слышно сказала Анжела. — Я стараюсь… вспомнить.

— Спокойно, Анжела. Не шевелитесь.

— Мы утонем, если я… не буду… шевелиться слишком долго, — прошептала Анжела.

— Боюсь, что вы правы, — сказала Летти. — Можете идти?

— Надеюсь.

Летти помогла Анжеле сесть и почувствовала, как та вздрогнула от боли. Встав позади, она обхватила Анжелу за талию, пытаясь поставить ее на ноги. Девушка ахнула от боли, но сделала слабую попытку встать. Ничего не получилось. Со стоном она опустилась на землю. «Так я убью ее», — в отчаянии подумала Летти. Она оглянулась, не зная, как поступить. Оставить ее здесь и поехать за помощью было слишком опасно. Анжела уже теряла сознание, она замерзла, промокла. Но и оставаться здесь они не могли.

Летти сказала Кэботу, что найдет Анжелу и благополучно привезет ее домой. Она не сумела. Ей следовало послать Хоббса к Бантингам.

Она опустилась на колени, обхватила бесчувственное тело Анжелы и прижала ее к себе. Окоченевшими пальцами расстегнула свой клеенчатый плащ и, прикрыв им неподвижное тело девушки, наклонилась над ней, защищая от дождя.

Глаза Летти наполнились слезами. Сначала они потекли , медленно, смешиваясь с дождем, затем быстрее, пока не заструились по щекам и шее. Шлюз открылся, и накопившиеся за всю ее жизнь слезы хлынули из глаз, нежданные слезы, ибо Летти Поттс никогда не разрешала себе плакать. Вейда говорила дочери, что та не должна плакать. Никогда.

…Она не позволила себе плакать, когда леди Фоллонтру запретила учителю читать стихи Летти. И когда Вейда возила ее к ее отцу, виконту. Тот стоял у стола, его каштановые волосы были пронизаны лучами солнца, и он смотрел на волосы Летти с приятным удивлением. Пока не увидел глаза Вейды. «Ты не сможешь доказать, что она моя дочь», — сказал он, и Вейда запретила ей плакать.

Даже умирая, когда ее сильное некогда тело превратилось в хрупкий скелет, обтянутый тонкой кожей, она запретила Летти плакать.

Ибо слезы означали слабость; слезы означали поражение. Но, если Летти было наплевать на себя, она страшно боялась за эту девочку.

Она подняла голову и закричала:

— Помогите! Помогите нам, пожалуйста! Помогите!

Из темноты появился Эллиот Марч.

Чего боится негодяй, можно узнать по оружию, которое он выбирает.

Блеснувшая молния осветила его. Лучше бы Летти не видела этого лица.

Ибо в эту минуту добрый благородный сэр Эллиот Марч менее всего был похож на безупречного джентльмена. Он напоминал какого-то водяного духа, явившегося расправиться с недостойными людишками. Он был без шляпы, черные волосы спутаны, вода струилась по его лицу. Темные брови грозно сведены, взгляд мрачен, губы плотно сжаты.

Его огромный черный конь нетерпеливо бил копытами, выпуская из раздувающихся ноздрей клубы пара и вскидывая свою крупную голову. Без усилий подчиняя себе скакуна, он подъехал ближе. Затянутые в перчатки руки сжимали поводья так, как будто он душил их… или ее.

— Я не поверил, когда мне сказали, что вы уехали в такую грозу! — перекрывая вой ветра, прорычал он. — Вы совсем помешались? А где Анжела?

Не спуская с него глаз, Летга осторожно приподняла свой плащ, которым была укрыта Анжела.

— Она, должно быть, упала с лошади. Я пыталась поднять ее, но, по-моему, девочка потеряла сознание.

— Бог мой, — тихо сказал Эллиот, спрыгивая с седла и опускаясь на колени. Опытной рукой он осторожно ощупал затылок Анжелы, шею и плечи. — Возможно, у нее сотрясение мозга, — сказал он. — Мой дом ближе всего. Едемте туда. Вы можете подержать мою лошадь, пока я возьму Анжелу и сяду?

Летти, счастливая оттого, что он взял на себя ответственность, кивнула. Они были спасены. Никто не умрет. Он не допустит этого. Эллиот мог справиться с любой ситуацией.

Она взяла поводья и стояла рядом с конем, когда Эллиот вставил ногу в стремя.

Он поднял Анжелу и наклонился в сторону, удерживая равновесие. Рука девушки безжизненно упала и задела ногу лошади. Испуганный конь взвился на дыбы, нога Эллиота застряла в стремени и вывернулась.