Где-то вдали возбужденно, будто на чужого человека, залаяла собака. Должно быть, где-то рядом ферма или деревня. Хорошая новость. Туда и стоит идти поутру. А сейчас она хотела отдохнуть. Поспать. Она тряхнула головой. Еще несколько ярдов, и можно прилечь.

Темноту прорезал новый звук. Стук копыт. Быстро. Она сглотнула. Возможно, какой-то путешественник на дороге? Но сердцем она понимала, что это не так. Она съежилась около изгороди и обернулась. Темный всадник на темном коне мчался к ней через соседнее поле. Рядом бежала собака.

Не может быть.

Но это так. Бересфорд. С непокрытой головой, в развевающемся от ветра плаще. Он ее не видел. Не мог заметить. Мэри подхватила юбки и побежала к амбару, молясь, чтобы дверь оказалась открытой. Молясь, чтобы он ее не заметил, чтобы успеть добежать до того, как он достигнет живой изгороди.

Она успела, тяжело прислонившись к стене. Дверь была рядом. Закрыта.

Она оглянулась. Бересфорд уже добрался до изгороди. В какой-то момент он не увидит ничего, пока конь совершает прыжок. Она толкнула дверь. К величайшему облегчению, та открылась, и девушка проскользнула внутрь. Она вбежала вверх по лестнице на чердак и, тяжело дыша, рухнула в солому. Теперь оставалось сидеть тихо как мышь и надеяться, что он не заглянет сюда. Мэри дрожала. Несмотря на быстрый бег, ей все еще было холодно.

Она сделала несколько глубоких вздохов, стараясь успокоиться и выровнять дыхание. Около амбара послышался стук копыт. Если повезет, преследователь проедет мимо, решив, что она продолжила путь.

Лошадь замедлила бег и остановилась.

Черт возьми. Как он мог догадаться?

Собака взвыла. Потом залаяла.

Собака. Это его пес почуял след. Мэри едва не зарычала от злости. О собаке она не подумала. Ей и в голову не могло прийти, что граф будет охотиться на нее, словно на дикого зверя. А ведь можно было догадаться. Но она почти ничего не знала об охоте и собаках, считая Рейнджера просто домашним животным. С той первой ночи пса нигде не было видно, кроме как в спальне хозяина.

Возможно, то, что она залезла по лестнице вверх, собьет ищейку со следа.

Она лежала молча, сжав зубы и стараясь унять дрожь во всем теле, слышала, как открылась дверь сарая, как туда ввели коня и возбужденно залаяла собака.

— Мэри! — повелительным тоном позвал Бересфорд. — Я знаю, что ты там. Выходи. Не заставляй меня лезть за тобой.

Она осталась на месте, стараясь не дышать и не трястись от холода.

— Сидеть, Рейнджер, — приказал он.

Собака заскулила и затихла.

Мэри могла представить, как он стоит внизу в своем пальто, хищно осматривая амбар и внимательно следя за реакцией собаки, лежащей у его ног. Она попыталась прислушаться сквозь частое биение сердца к тому, что происходит внизу.

Ничего. То есть нет. Она слышала дыхание. Тяжелую одышку. Конь. Она старалась дышать очень тихо, чтобы не выдать своего присутствия. А что, если он услышит биение ее сердца? Что за глупость, конечно же нет.

Скрежет металла по камню. Знакомый звук чиркающего кремня. Сквозь доски пола проникли слабые лучи света. Должно быть, он нашел фонарь. Она сильнее вжалась в солому, хотя и прекрасно понимала, что это не поможет.

Ей хотелось заплакать от отчаяния.

Глухой стук.

Она обернулась и в свете фонаря увидела, как к люку в полу, через который она взобралась сюда, прислонилась лестница. Если она сможет оттолкнуть ее, лестница придавит его к земле.

Она представила распластавшееся на полу сарая безжизненное тело. Подходящий конец. Только заставить себя сделать такое она не могла. Она не убийца.

В проеме показалась его голова. Он поднял фонарь, и Мэри увидела темные взлохмаченные волосы, красное от ветра лицо и яростные глаза. Он взобрался на чердак и встал перед ней, поставил фонарь, стянул перчатки и сунул их в карман.

В ловушке. Она отстранилась от света, стараясь скрыться в тени. Они тут одни. Что он сказал в тот день? Если бы я хотел тебя убить, я бы не стал этого делать при свидетелях. Тут нет свидетелей.

Убежав из замка, она только сыграла ему на руку.

Он улыбнулся и покачал головой:

— Ты ведь не думала, что я позволю тебе убежать, красавица?

Пораженная этими словами, Мэри уставилась на него.

— Маленькая дурочка, — нежно прошептал он, — ну почему ты мне не доверяешь?

Она вздрогнула от его голоса. Или от холода?

— Скажи это еще раз.

Он поднял бровь.

— Доверяешь мне?

— Нет. — Ее голос дрогнул. Она никак не могла понять, откуда это чувство надежды. — Скажи «маленькая дурочка». Скажи это так, как сказал только что.

Его губы тронула улыбка.

— Маленькая дурочка, — нежно произнес он.

В голосе графа была какая-то особенная резкость. Он не тог человек, кто столкнул ее в шахту. Или тот? Ее сердце было полно уверенности, несмотря на то что разум ему не верил.

Чему она доверяла больше?

В этих глазах был свет, радость, беспокойство и что-то еще. Теплое и нежное. В иной ситуации она, возможно, смогла бы понять, что это за чувство, но сейчас очень замерзла. Все тело тряслось, а зубы стучали, стоило только открыть рот.

— Мне… мне жаль, — выдавила она.

— Будет еще время на сожаления.

Отступив назад, она попыталась засмеяться, несмотря на холод. Показная бравада.

— В смысле мне жаль, что ты нашел меня.

Его улыбка была яркой и резкой, словно блеск стального клинка.

— Ты еще будешь сожалеть, дорогая моя. Это я тебе обещаю.

Он крепко обнял ее за плечи и страстно поцеловал. Поцелуй в наказание. Жаркий. Словно она принадлежала только ему.

Она почувствовала себя одержимой. Словно что-то завладело ее телом и разумом. Дикой. Она ответила на его поцелуй, не сумев сдержать стон, а ведь не хотела отвечать, сдаваться под его напором. Понимала, что это ошибка, но он нашел ее, и деваться некуда. Она беспомощна перед соблазном.

Она больше не могла держать в себе чувства. Сокровенные желания. Обняла его, почувствовала, как передается его тепло. Вдохнула его запах, перемешанный с запахом снега. Ей нравился этот аромат. И отдалась эмоциям, переполнявшим ее тело. Возбуждение. Желание. Страсть.

Его большие руки сжимали ее плечи. Было так приятно находиться в его объятиях. Чувствовать связь, усиливающуюся с каждой секундой. Но самое приятное — тепло. Он откинул ее капюшон и взял лицо в свои теплые ладони, отпрянул назад, тяжело дыша.

— Боже мой, ты вся промерзла. — Он потрогал ее плечи. — И насквозь промокла.

— Шел снег.