временем: здесь для усовершенствования красоты применяли специальные ухаживающие процедуры, а лечение проводили при помощи специальных аппаратов. В этом отношении наиболее показателен «Институт физического воздействия», располагавший, согласно рекламе, всеми доступными на тот момент техническими средствами и приемами: там применяли «тепло и холод (гидротерапию), электричество всех видов, свет (белый и цветной), движение (гимнастику, механотерапию, массаж)», и все это с единственной целью – позволить «вам стать привлекательнее и сохранить красоту»1151. Практики по усовершенствованию красоты в достаточной мере принимались обществом – или же достаточно широко распространились, чтобы возникла целая сфера услуг по уходу за телом. Использовался весь арсенал технических средств того времени. При этом все они объединились в одну категорию, получившую название «косметическая продукция». Сюда могли относиться кремы, румяна, туалетная вода, мыло, зубная паста, различные пудры, предназначавшиеся для одной цели – «ухаживать за телом и лицом с помощью новых методов и средств»1152. В начале XX века выпускалась «косметическая продукция» таких марок, как «Кирн» (Kirn), «Крайсис» (Chrysis), «Эстель» (Estelle), «Мора» и др. Причем для каждой фирмы предметом заботы и торговли становится красота как единый, «целостный» проект по улучшению внешнего вида.

В сфере эстетики тела формируются новые профессии, новые практики и продукты. Деятельность Элены Рубинштейн (Helena Rubinstein) является, пожалуй, одним из лучших примеров успешного развития в этой области в 1910‐е годы. Она не только много путешествовала между Европой и Австралией, но и в конце XIX века изобрела улучшающий цвет лица крем «Валаз» (la Valaze), в дополнение к которому выпустила серию косметических средств, применявшихся впоследствии в ее первом лондонском салоне красоты, открытом в 1908 году, и во втором парижском, на улице Фобур-Сент-Оноре (Faubourg Saint-Honoré), открытом в 1912 году. Затем Элена Рубинштейн переехала в США.

В салонах помимо процедур по уходу за лицом практикуют процедуры по уходу за телом: «шотландский душ», «массажи», «электролиз», «гидротерапию»1153. Теперь функция института красоты не только в том, чтобы предоставить особый уход каждому клиенту, но и в том, чтобы обучать персонал на специальных курсах. В 1910‐е годы салоны красоты Элены Рубинштейн стали примером для подражания всему миру.

В это время возникает профессия косметолога (esthéticienne), предполагающая обучение комплексному усовершенствованию красоты тела: в словарях начала века это слово еще не значилось, но в салонах красоты такая работа уже выполнялась. Появляются и более узкие специализации, например мастер по маникюру; в 1916 году появляется первое специальное сочинение1154 по уходу за руками. Рынок косметических услуг стал достаточно широким, чтобы ориентированные на него профессии могли поддерживать его существование. В начале XX века формируется еще одно эстетическое направление – косметическая хирургия, обещающая «исправить любые телесные уродства и деформации»1155, – она еще только зарождается, но ее важная новаторская роль очевидна. Уже в 1910 году хирурги-косметологи были готовы исправлять кривые носы, торчащие уши, неправильные губы, щеки, демонстрируя первые снимки пациентов, которым была проведена ринопластика; хирурги не только исправляют «патологии», но и смело используют «автопластику, трансплантацию, протезирование и лечение радием»1156. Представители этой «новой науки» считают, что их деятельность – ответ на существующую в обществе потребность, и предполагают в будущем максимально расширить круг своих пациентов. Сфера эстетики существенно преобразуется: часть людей в ней работают, остальные мечтают исправить внешность с помощью предоставляемых здесь услуг. Пластический хирург, осваивая современные техники и приемы, выполняет новую миссию: «Если прежде люди мало беспокоились об эстетике тела, то сегодня на нее возлагают надежды. Мы не столько служим для удовлетворения простой и наивной потребности нравиться окружающим, сколько повышаем социальную ценность личности и боремся за ее жизнь»1157. В 1910‐е годы эстетические хирурги заявляли, что занимаются исключительно «восстановительным лечением», а деятельность пластического хирурга оценивалась как социально необходимая: назвать целью удовлетворение индивидуальных потребностей еще не решались.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ КРАСОТЫ? (1914–2000 ГОДЫ)

«Дать определение красоте невозможно», – утверждается в современных трактатах о красоте, авторы которых с повышенным вниманием относятся к индивидуальным вкусам и предпочтениям1158. Уже давно устарело представление о едином идеале красоты. К тому же понятие телесной красоты все реже сводится к совокупности отдельных черт и исходит уже из целостного образа, создавая который современный человек утверждает собственную идентичность». Неотделимая от индивидуального образа жизни, от идеи здоровья и хорошего самочувствия, красота, а также уход, которого она требует, как будто отвечают на «настоятельное требование быть „в своей тарелке“, в ладу „с самим собой“ и своим окружением»1159. Поведение человека активно психологизируется, за счет чего выстраивается все больше ассоциативных связей между телесной эстетикой и восприятием себя.

Не менее важно то, что начавшиеся в 1920‐х годах изменения привели к господствующему сегодня идеалу «вытянутой, как шпиль, фигуры»1160, в образец возводится «тело-лиана с бесконечно длинными ногами»1161, пластичное и мускулистое, неизменными характеристиками которого выступают «хорошее самочувствие»1162 и «плоский живот». Из этого следует, что коллективная норма все же неизбежно присутствует в сознании и воздействие ее велико, а всевозможные способы подчеркнуть индивидуальность облика – лишь одно из проявлений той же нормы. При этом быстрая походка, яркий макияж, обнаженная и защищенная кожа преподносятся как проявления индивидуальности и – еще одно новшество – телесной свободы. Связь между красотой и хорошим самочувствием укрепляется, и обретение красоты и здоровья становится главной целью человека. Стройное, подвижное тело соответствует общественным стремлениям к производительности, адаптируемости и желанию предоставить женскому телу новую «свободу».

Когда физический облик человека становится главной целью, усложняются индивидуальные и коллективные референции красоты: практики совершенствования красоты сопровождаются страхом неудачи, каждый свободно распоряжается своим внешним видом, но при этом сам несет полную ответственность за свою красоту, и, если телесная красота по каким-то причинам недостижима, человек ощущает бессилие. Когда хорошее самочувствие преподносится как единственная и высшая истина, недомогание вызывает страх.

Глава 1

«СОВРЕМЕННЫЕ СИЛЬФИДЫ»1163

В телесной эстетике начала XX века, между 1910 и 1920 годами, происходит «метаморфоза»1164: силуэт становится легче и длиннее. Ноги выставляют напоказ, прически приподнимают, демонстрируя длину тела. Модели, чьи изображения печатаются в журналах Vogue и Femina 1920‐х годов, не похожи на моделей 1900‐х: «Создается впечатление, что женщины прибавили в росте»1165. Женщина напоминает скорее стебель1166, чем цветок, букву «I», а не «S»1167. Линии тела растянуты чрезмерно, даже по сравнению с удлиненным силуэтом начала XX века.

Причем эта метаморфоза не ограничивается внешними проявлениями: грациозные линии тела свидетельствуют о