Руперт повернулся и тоже погладил его, — прощаю ему все безобразия, которые он уже натворил и еще успеет натворить.

Мы тронулись дальше сквозь непроглядную стену снегопада, так что Арчи даже не мог прибавить скорость, боясь столкнуться со встречными автомобилями. Мне сильно хотелось спать, я с трудом боролась с дремотой, но, увидев вдалеке огоньки деревни, взбодрилась и стала всматриваться сквозь стекло в стремительно приближавшиеся домики с уютно горевшими в снежной мгле окнами и фонарями у подъездов.

Все мои мысли были сосредоточены на предстоящем знакомстве с родственниками Руперта. За моих близких я уже перестала беспокоиться, зная, что отец наверняка не забудет поздравить Марию-Альбу, Порция будет счастлива встретить Рождество вместе со своей подругой, а Брон и Офелия наконец отдохнут от домашних проблем в роскошной и комфортной обстановке — они так в этом нуждались, поскольку тяжело переживали наши финансовые трудности. Мама позвонила мне еще до отъезда и сообщила, что отель, в котором они остановились в Корнуолле, оказался на редкость тихим и приятным местом. Ну, а Марк-Антоний в компании с Лавди, наверное, сидит на своем любимом стуле на кухне и наблюдает, как за окном идет снег.

И вдруг внезапно среди всех этих размышлений мне вспомнился Макс. Он позвонил мне и снова пригласил отужинать с ним, но я отказалась, сославшись на то, что очень спешу, поскольку собираюсь ехать за город. Он стал настаивать, уверяя, что времени еще хватит, но я отвергла его приглашение более твердо и даже резко.

— Надо припарковаться где-нибудь подальше, — сказал Руперт. — Я где-то видел огоньки стоянки.

Я посмотрела в темноту ночи, и мне действительно показалось, что впереди ярко горит фонарь. Но дальше возвышались какие-то странные громады.

— Это гора? — изумилась я.

— Да, называется Хай Пик, — отозвался Руперт. — Мы уже давно едем по возвышенности, но до вершины еще далеко, ее высота две тысячи метров.

— Боже мой, смотри, какая красота! — воскликнула я, повернувшись к Корделии, но она крепко спала, прислонившись головой к стеклу машины.

Глава 19

После того как мы въехали на территорию деревни, дорога стала более узкой, и я заметила, что она и вправду все время поднимается вверх. Я даже испугалась, как бы мы не скатились обратно, поскольку к вечеру из-за мороза стало довольно скользко. Арчи вел машину очень осторожно, но периодически колеса пробуксовывали, и мы опасались, что застрянем.

Дирк, предчувствуя конец путешествия, поднялся на задние лапы и нетерпеливо скребся в окно.

— Ну, вот и все! — провозгласил Арчи и откинулся на спинку кресла, остановив автомобиль. — Приехали…

Руперт посмотрел на него с благодарностью:

— Мы все-таки успели.

Снег сразу же ударил нам в лицо, как только мы выбрались на улицу. Я поначалу остановилась, ослепленная ярким светом из окон, украшенных новогодними гирляндами. Ветер свистел где-то над вершиной горы, и Руперт поспешно повел нас с Корделией к входу, открыл перед нами дверь. Я переступила порог и оказалась в большой прихожей. Около лестницы стояла красиво украшенная, пушистая елочка. Навстречу нам спускалась полная, немного грубоватая женщина в очках.

— Руперт, дорогой мой! И Арчи приехал! — Я была немало удивлена, обнаружив, что ей не меньше пятидесяти. — Погода — просто кошмар, вы небось до костей промерзли!

Она пригласила нас пройти за ней следом, но сама не выпускала Руперта из объятий.

— Чудесно доехали, — возразил Руперт. — Как твои дела, Мэгги?

— Отлично, я очень рада тебя видеть. — Она потрепала его по щеке широкой крепкой рукой. — Арчи! Вы застали меня еще в фартуке… — Она была одета по-домашнему, в коричневую длинную кофту и маленький передник — мы появились в самый разгар кулинарных приготовлений к празднику.

— Здравствуйте, Мэгги, — Арчи галантно поцеловал ее руку, — вы, как всегда, прекрасны, и фартук с этим платьем вам очень идет.

Под кардиганом леди Пай было надето длинное желтое платье.

— Бессовестный обманщик, — рассмеялась хозяйка.

— Это Хэрриет Бинг, — представил меня Руперт, — и ее замечательный питомец по имени Дирк. Кстати, спас нас в темном лесу.

Леди Пай взяла мою руку и слегка пожала. Лицо у нее было совсем некрасивое, с крупными, грубоватыми чертами, и крашеные светлые волосы, завитые и уложенные, напоминали облако правильной формы, но было видно, что у нее добрый нрав и отменное чувство юмора. Она как-то расположила меня к себе с первого взгляда.

— Приятно познакомиться, мисс Бинг, хорошо, что вы не отказались приехать к нам в гости. Но дорога вас, должно быть, очень утомила! — Я заметила, что у нее очень сильный северный акцент.

— Это моя сестра Корделия.

— Милое дитя! Добро пожаловать. Вы замерзли, да? — Корделия, порозовевшая от мороза и свежая, потрясла золотистыми кудрями. — И промокла насквозь! Поднимайся наверх, тебе надо переодеться, а то простудишься. О, я еще вас не познакомила с Джанет. Милая, где же ты?

Джанет стояла за нашей спиной у елки, держа в руках груду шариков и мишуры. Они выглядели каким-то инородным ярким пятном на фоне ее темного платья, пепельных волос, собранных сзади в хвост, и бледного лица. Только на груди у нее слабо поблескивала вышивка; ее вид почему-то заставил меня вспомнить наших монастырских воспитательниц. И почему-то сразу я почувствовала себя виноватой, разумом понимая, что для этого нет никаких причин. Она была хороша собой, но в ее лице было нечто, заставляющее предположить непреходящую душевную печаль или несчастливую судьбу, с которой ей пришлось смириться. Мэгги взяла у нее елочные украшения и положила их в коробку.

— Это миссис Уэйл, моя подруга и компаньонка, не знаю, как бы я со всем справлялась, если бы не ее помощь.

Миссис Уэйл протянула мне руку, но вовсе не для пожатия, как я решила поначалу, а для того, чтобы забрать у меня чемодан. При этом она даже не подняла головы и не взглянула мне в лицо.

Наверху вдоль балюстрады на стенах висели картины, окно в самом конце коридора было наглухо занавешено. Я поднялась по ступеням вслед за Мэгги. За одной из дверей горел свет, и в этот момент я вспомнила то, что говорил мне Арчи, — «этот дом повидал так много призраков, как ни один другой в Англии». Хрупкая миссис Уэйл покачивалась из стороны в сторону, неся наш тяжелый чемодан. И мне стало неловко из-за того, что я доставила ей столько забот.

— Наверное, это очень старый дом? — спросила я.

— Очень старый, дорогая, — отозвалась Мэгги, остановившись у окна. Она отдернула плотную занавеску. — Его построил первый из рода Пай, Освальд, в тысяча пятьсот девяносто восьмом году. Он был незаурядным