– Я правильно понимаю, что пять дней в неделю вы в этом доме совершенно одна? Не считая собаки.

– Да, это так.

С осуждающей медлительностью его взгляд проходится по Яну.

– К вам приходят гости? Друзья, может быть? Родственник или соседи?

– К чему эти вопросы? – раздражается Ян.

– Сынок, я не с тобой говорю.

– Нет, ко мне никто не приходит. Этот дом – моя работа. А на работу друзей не водят.

– Ничего странного не замечали в последнее время? Я не хочу пугать вас, просто подумайте? Может вы просто не придали чему-то значения?

– Есть, пожалуй, одно, – киваю я, изображая задумчивость. – Я целый месяц работаю без выходных. Ян их конечно оплачивает, но забывает предупредить. Пожалуй, это единственная странность, которую я могу вспомнить.

– Вы сказали, что в пятницу он попросил вас остаться в доме на эти выходные…

– Не совсем так. Каждую пятницу я сама пишу ему и спрашиваю, приедет он или нет? И мой бывший работодатель просто отвечает, что он не приедет.

– «Бывший»? – повторяет мужчина, глянув на Яна.

– Да. Я здесь больше не работаю. И дело вовсе не в том, что случилось сегодня. Хотя, мне бы не очень хотелось быть случайно прирезанной каким-то психопатом, которым явно руководит жажда мести. Если у Яна были хотя бы ничтожные подозрения на этот счет, то повел он себя более, чем несправедливо по отношению ко мне и Джерси, когда решил, что жить в номере отеля ему лично будет намного безопаснее, чем здесь.

– Ты живешь в отеле? – спрашивает его Виктор Сергеевич.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Такое, что у тебя есть этот дом! – повышает голос мужчина. – Ты берешь на работу беззащитную девушку, оставляешь её без какой-либо охраны, зная, что кто-то осмеливается мстить тебе!

– Не городи чушь, ради всего святого! – так же громко отвечает ему Ян. – Я живу в отеле по причинам, которые никак с этим происшествием не связаны! А если бы у меня и закралось «ничтожное подозрение», что какой-то ублюдок решил посчитаться со мной, Таи бы здесь уже давно не было!

Ян уходит прочь, как ураган, уничтоживший сотни чужих жилищ.

– Ян злится на себя, – тихо констатирует мужчина. Наши взгляды встречаются и мне становится неловко, ведь я замечаю интерес, не связанный с событиями сегодняшней ночи. – Знает, что виноват. Я плохо понимаю, что тут конкретно происходит, но точно знаю, что Ян не из тех, кто будет трусливо отсиживаться в сторонке. Это вообще не про него.

– Извините, но я очень устала и хотела бы скорее собрать свои вещи и уехать отсюда.

– Вы что, собираетесь делать это прямо сейчас? Посреди ночи?

– Знаете, я арендую новую квартиру уже целый месяц и ещё ни разу не переночевала в ней, потому что живу здесь! – отвечаю я, с трудом сдерживая эмоции. Я собственные нервы чувствую на кончиках пальцев! – Если вам что-то понадобится от меня, я с радостью помогу, чем смогу. Но уже не сегодня.

Мужчина понимающе кивает и благодарит за помощь. Не знаю, что он подумал обо мне и знать не желаю! Я поднимаюсь в свою спальню, испытывая болезненную тоску по Джерси, что всегда бежал за мной следом. Сейчас бы он запрыгнул на мою кровать и ждал, когда я лягу рядом. Достаю из шкафа джинсы и толстовку, с облегчением оглядев свой скудный гардероб. Чтобы собрать всё, много времени не потребуется. Осторожно избавляюсь от платья и укладываю его в темный и плотный чехол. За окном раздаются невнятные голоса и шум двигателей. Полиция покидает дом.

Спешно переодеваюсь и начинаю собирать в ванной комнате все свои принадлежности, как вдруг в дверь тихонько стучат, будто опасаются и проверяют, сплю я или нет?

– Тая? – раздается негромкий голос Яна.

«Зачем? – вопит мое сознание. – Ну, что ему ещё нужно?!»

Бросаю тюбики с кремами в спортивную сумку и нерешительно подхожу к двери.

– Открой мне, пожалуйста, – просит Ян, будто чувствуя, что я совсем рядом.

Очень надеюсь, что его визит ограничится добрыми пожеланиями на будущее, а о прошлом никто из нас не произнесет ни слова. Когда я открываю дверь, взгляд Яна бегло проходится по моему внешнему виду. Сам он ещё не переодевался, разве что три верхние пуговицы белой рубашки расстегнуты, а рукава небрежно закатаны. Он медленно прячет руки в карманах брюк и смотрит на меня глазами усталого наблюдателя.

– Ты действительно собралась уйти?

– Да. Я же сказала.

Ян опускает голову, давая мне возможность выдохнуть.

– Не надо этого делать. – Он снова смотрит в мои глаза. – Не надо.

Его слова вызывают у меня улыбку. Только она напрочь лишена радости. Чувствую, как эмоции вновь норовят вспыхнуть во мне подобно вулкану. Я молча возвращаюсь в спальню, хватаю ноутбук с тумбы и укладываю его в сумку. Небрежно сворачиваю зарядное устройство и отправляю туда же, только получается с каким-то нетерпеливым грохотом.

– Тая, хватит! – ожесточается его голос. – Слышишь? Перестань!

– Это ты перестань говорить со мной в таком тоне! Мне очень жаль, что тебе пришлось столько времени провести в холодном и бездушном номере отеля. Но язык для того и создан, чтобы говорить правду, Ян! А не передавать завуалированные послания через озабоченного соседа!

Его брови хмуро сходятся к центру, взгляд суровеет. Ян поджимает губы, будто сдерживает себя от ругательств и оскорблений.

– Всё не так, как ты думаешь, – говорит он одними губами. – Я просто прошу тебя остаться здесь! Хотя бы ради Джерси!

– Не смей впутывать его сюда! Я знаю, для чего ты рассказал мне эту трогательную историю о маме и маленьком щенке, которого она приютила! А – чтобы я чувствовала себя виноватой в случившемся! Б – чтобы я чувствовала себя обязанной! Потому что на самом деле ты не такой уж и любящий хозяин, Ян! Ты ни разу не приехал к нему за этот месяц, хотя, как оказалось, находился в городе! Ты не звонил, не писал, не интересовался вообще ничем! Ты хреновый хозяин и хочешь, чтобы я ухаживала за несчастным псом, потому что сам не в состоянии, ведь тебя его жизнь абсолютно не колышет!

Это слишком грубо с моей стороны. И это чистая ложь, за которую я испытываю совестливый и гнетущий меня стыд. Задержав на мне пронизывающий молчанием взгляд, Ян спокойно закрывает дверь спальни, будто бы говоря мне: больше нам обсуждать нечего. Слышу его удаляющиеся шаги и ругаю себя, колочу, не жалею в своих мыслях! Как бы меня не задевал его поступок, я не должна была поддаваться эмоциям и