8

Кирилл проснулся в страшном раздражении и спросонья долго не мог понять, в чем дело. Только когда заворочалась Марина и что-то бессмысленно-сонное простонала, Кирилл понял причину странной утренней, словно похмельной, злости.

Она снова осталась у него ночевать. И сделала это так, будто уже стала здесь хозяйкой. Не спрашивая ни о чем, не интересуясь его планами, — просто надела халат, пошла в душ и легла в постель.

В мою постель!

Кирилл вскочил, босыми ногами прошлепал в ванную, стал чистить зубы. Глаз зацепил розовую зубную щетку. Чужую. Стоящую в его стакане, как у себя дома! Кирилл выплюнул воду и присел на край ванны. Надо что-то срочно предпринимать.

И вчера… Эта глупая встреча. Накрашенная до неприличия Катя. Ее неприкрытое кокетство с Сорокиным. Этакая ее безапелляционность в поведении! И вот что интересна… Кириллу пришла в голову столь неожиданная мысль, что он встал и нервно постучал по раковине пальцами.

Ведь они похожи! Катя и Марина. Во всем. Начиная с внешности и заканчивая самоуверенной манерой делать исключительно то, что нужно им, абсолютно не задаваясь вопросом: а что же, собственно, необходимо их мужчинам.

Да что же я — полный идиот? Кретин? Слабоумный? Два раза в одну и ту же яму!

Кирилл решительным шагом вошел в комнату. Он намеревался сейчас же разбудить спящую на его кровати особу и выдворить ее со своей территории. Навсегда.

Однако вид мирно посапывающей Марины смутил его. Как бы он ни был раздражен ее вторжением, выкидывать из дома слабую, беззащитную женщину все-таки не пристало сильному мужику.

Хотя кто здесь слабый, а кто сильный, пожалуй, стоило бы разобраться, неохотно подумал Кирилл и решил для начала одеться.

Открыл шкаф и чуть не поперхнулся. Везде: на вешалках, на полках, на крючках — аккуратно висела и лежала одежда Марины.

Когда же она успела? Как умудрилась незаметно привезти сюда свои вещи? Кирилл сел на край кровати. Марина что-то пробормотала во сне и повернулась на другой бок.

Ключа я ей не давал. С сумками и чемоданами у себя дома не видел. Неужто на себе? — ахнул Кирилл. По две-три блузки, по паре трусов, сверху свитер и шерстяная кофта на пуговицах… То-то в последнее время мне все казалось, что она поправилась.

По ассоциативной прихоти в памяти всплыло еще одно разглядывание шкафа с чужими вещами. Он хрустнул пальцами. Все одно к одному! Катя и Марина. Марина и Катя. Вечные спутницы…

Да что же я, в самом деле, — хроник? Какого черта меня тянет на подобных женщин? Кирилл задумался, наморщил лоб — и вспомнил мать. Тихую, незаметную, безвольную особу.

— Фрейдист хренов, — прошептал он, поднялся и с силой захлопнул дверцу шкафа.

От резкого стука проснулась Марина.

— Ты уже встал? — Она разлепила глаза. — Я тоже встаю. — Села в постели и потерла виски. — Ты иди пока в душ, а я завтрак приготовлю.

Змея, беззлобно подумал Кирилл. Вид заспанной томной женщины, которая, ко всему прочему, еще и заботится о его желудке, даже толком не проснувшись, тронул его. Ничего не смог ей сказать — ни окончательного, ни решительного. Ни после душа, ни после завтрака.

Скажу вечером, думал он в машине, когда подвозил Марину на работу. Искоса поглядывал на нее, прикидывая, насколько ему станет не хватать этой женщины. И как ни вертел, все время получалось, что не так уж много места занимает Марина в его жизни.

— До вечера, — она чмокнула Кирилла в щеку. — Заедешь за мной. — Не спросила — подтвердила.

— Если смогу, — сухо ответил Кирилл и подождал, когда она выйдет.

Разворачиваясь, успел заметить, что Марина с недовольным видом обиженного ребенка стояла у дверей своей конторы, пока машина не скрылась из глаз.

Оказывается, гораздо легче уходить самому, чем выгонять из дома, думал он во время всего рабочего дня. Намного проще быть брошенным, чем бросающим. И совсем уж неприятно принимать на себя все вину за разрыв отношений.

Вечером Кирилл позвонил Марине и сказал, чтобы она ехала к себе — у него накопилось слишком много дел. Она попробовала воспротивиться его решению очевидным способом: «У тебя случайно осталась моя блузка, которая мне завтра точно понадобится», но мужчина был непреклонен.

Вечером он действительно засел за работу. Картина судебного разбирательства с «Викторией» уже почти сложилась. Получалось триумфально. В одиннадцать часов вечера Кирилл отложил документы и откинулся на спинку стула. Представил себе лицо Роберта на суде и довольно улыбнулся. Победа будет за нами!

Подумал, не позвонить ли Сорокину, но решил, что поздно. Встал, разминая мышцы, прошелся по комнате. Вспомнил, как давно не был в спортзале, и обругал себя за леность. Посмотрел на часы и понял, что проголодался. Убеждая себя в том, что на ночь есть вредно, пошел на кухню, поставил чайник, нарезал колбасы. Сел, задумался.

Вспомнилась Катя. Что-то приятное было связано со вчерашней нелепой встречей. Что-то такое, что растягивало губы в улыбку и грело душу.

Но не моя же растоптанная семейная жизнь! Кирилл машинально поглощал бутерброд, старательно пытаясь понять, откуда исходило тепло этой случайной встречи. Молодость? Студенчество? Беззаботность? Чушь какая! Еще посидел, и уже стало казаться, что совсем чуть-чуть, и ухватит суть, но тут зазвонил телефон. Чертыхнувшись, он снял трубку.

— Здорово, Кирюха! — раздался веселый нетрезвый голос. — Как жизнь?

— Нормально, — неуверенно ответил Кирилл.

— Не узнал, что ли? — На том конце засмеялись. — Диму помнишь?

— Диму… — протянул Кирилл, надеясь, что дальше последует спасительная фамилия.

— Ну ты даешь! Венгр звонит.

— О Господи, сто лет. — Он понял, что очень обрадовался звонку бывшего приятеля. И что самое удивительное — почувствовал, что этот звонок укладывается в цепочку его размышлений о непонятно-приятном. Как-то Венгр был с этим связан.

— Я что звоню? — серьезно сказал Венгр. — Во-первых, давно не виделись.

— Это точно, — кивнул Кирилл.

— Во-вторых, есть повод, — Венгр выдержал паузу.

— Какой же?

— Пять лет со дня выпуска. В эту субботу. Грядет большая пьянка. Придешь?

— Дай подумать.

— Да что там думать! — вскинулся Венгр. — Подваливай, вспомним старые времена!

— Ладно, буду, — неожиданно легко согласился Кирилл. — Где сбор?

— Сначала на факультете, а потом в банкетном зале Дома ученых.

— Как вас в Дом ученых-то занесло?

— Калашников организовал. Он теперь в Академии наук важная шишка. Ну, так ждем! — крикнул Венгр и повесил трубку.

Кирилл подумал было, что зря пообещал, наверняка возникнут какие-нибудь дела, но тут снова зазвонил телефон. Думая, что Димка забыл что-то сказать, Кирилл снял трубку со словами:

— Что там еще у тебя?

Однако незнакомый голос официально осведомился:

— Кирилл Степанович Игнатов?