– В общем, спасибо тебе за помощь. – Дернул бровями и добавил: – Только на будущее… давай с тобой договоримся, Ася. Лучше вот без таких приключений. А если случится что-то подобное, обращайся к взрослым. Вызывай полицию или спасателей. Хорошо?

Она кивнула на автомате. Слова полицейского пролетели мимо, задев лишь вскользь, и сразу забылись. Да и все остальное теперь текло как-то параллельно с Асей.

Полицейский, высунувшись из машины, окликнул Клушу:

– Елена Михайловна, всех нашли, скоро привезут. А вы позаботьтесь пока о девочке. Ей, я думаю, отмыться надо и переодеться. Хорошо бы еще врачу показать. У вас же есть врач в лагере? А потом пусть она отдыхает.

Ася и тут не стала возражать, равнодушно потопала за Клушей. Та отвела ее не в корпус, а в медпункт. В нем, как оказалось, был не только туалет, но еще и крошечная душевая, а чистую одежду принесла из отряда Лиля. Ася и ночевать там осталась, под присмотром медички.

Ей было все равно, абсолютно все равно, будто она больше не имела никакого отношения к окружающему ее миру. И это чувство отстраненности не исчезало еще долго.

И когда Ася уже официально давала показания полиции. И когда стояла в беседке, одновременно желая и боясь заглянуть в тайник. И когда писала на ее стене фразу, которую так и не смогла завершить. И когда собирала вещи перед отъездом. Как раз тогда она и наткнулась на спрятанную в чемодане тетрадь.

Ася безучастно перелистала дневник. Везти его домой она точно не собиралась. Пусть остается здесь – вместе со всеми жуткими воспоминаниями.

Поначалу она даже хотела выбросить его в мусор или сжечь, но все-таки не решилась. Замотала в целлофан и засунула в щель за плинтусом.

Смену срочно свернули, и ребята отправились домой на два дня раньше. А бабушка при встрече все обнимала Асю и гладила по голове. Как маленькую. Но она не сопротивлялась – так действительно становилось легче. И потом даже не заговаривала про лагерь, отвечала знакомым, что все лето провела дома.

Единственное, с чем она не могла справиться, – воспоминания о Сэме. Ася думала о нем почти не переставая, даже разговаривала мысленно.

Они были знакомы всего несколько дней, но ей казалось, что они уже стали друзьями. Или даже больше, чем друзьями. Сэм не походил ни на кого из знакомых парней. Он однозначно был лучше всех.

Однажды Ася нарисовала его портрет. Но почти сразу же безжалостно порвала на мелкие клочки и выбросила. А вместе с ними постаралась выбросить из головы и все остальное случившееся.

Глава 29

За несколько недель до похода

Настя вяло поковыряла ложкой овсяную кашу в тарелке.

Бабушка сейчас наверняка примется ворчать, что внучка слишком мало ест, что ее ветром унесет во время очередного похода. Как будто ей не двадцать шесть лет, а всего шесть и она не понимает, когда действительно не хочет есть.

– Настюша, ты же отвезешь меня на дачу? – кинув неодобрительный взгляд на почти полную тарелку, но сдержавшись, поинтересовалась Нина Аркадьевна.

– Да, бабуль, – на автомате выдала Настя.

– Сегодня Миланочка приедет, – последовало далее. – Ты ведь помнишь, в этом году она поступает, сдает документы. Потом еще экзамены.

– Сейчас нет вступительных экзаменов, – со вздохом перебила ее Настя.

– Ой, не знаю, как у вас там сейчас, – отмахнулась Нина Аркадьевна, – но в любом случае отнесись к Миланочке с пониманием. Она и так вся в переживаниях.

– Обязательно, – Настя усмехнулась. – Тем более я как раз в походах буду. У меня одна группа через неделю, вторая в середине июня. А перед этим инструктаж и проверка маршрута. Мне дома сидеть некогда. Так что можешь не переживать, никто твою Миланочку не тронет.

– А отпуск как же? – всплеснула руками бабушка.

– Бабуль, какой отпуск? У меня летом самая работа, – напомнила Настя и отшутилась с легкой улыбкой: – Покой нам только снится. К тому же я не в офисе сижу, а по лесам брожу. Для многих отпуск именно так и выглядит.

И чтобы больше не слушать наставления, как вести себя с внезапно всплывшей родственницей – она даже толком не помнила, кто им точно эта нежная ромашка Миланочка, – Настя отодвинула тарелку и, прихватив с собой чашку с кофе, встала из-за стола, ушла в комнату, включила ноут, воткнула в уши наушники. Для бабушки это как невербальный сигнал, что на общение внучка не настроена, потому как работы много.

Развернув окно браузера и войдя в «Избранное», Настя ткнула в нужную закладку. Это был канал одного блогера, который привлек однажды искренней увлеченностью и весьма необычной темой. Он путешествовал по загадочным и аномальным местам, но не просто рассказывал местные страшилки и легенды, хайпуя на самых неоднозначных и жутких подробностях, а действительно пытался разобраться в происходящем или происходившем когда-то – собирал сведения, поднимал архивы, брал интервью у очевидцев, конечно, если те еще существовали.

Последнее видео вышло буквально неделю назад, и до него Настя до сих пор не добралась. Называлось оно довольно звучно – «Проклятие летнего лагеря». Даже что-то легонько дрогнуло внутри, стоило его прочитать. Хотя, как подсказывал опыт, обычно за самыми эффектными фразами пряталось нечто посредственное и банальное.

И все-таки, когда на экране после привычной мрачненькой заставки пошла нарезка кадров, вопреки всем здравым размышлениям сердце учащенно забилось.

Естественное дрожание кадра, приоткрытые металлические ворота, чуть накренившаяся набок статуя горниста, одноэтажные поблекшие корпуса под соснами, не слишком приветливый весенний лес, светлый плоский камень, завалившийся частокол, полуразрушенный деревянный дом – все это показалось какими-то чересчур знакомым. Правда, наверняка примерно так же выглядели все старые, когда-то называвшиеся «пионерскими» лагеря и заброшенные деревни.

– Привет, друзья! С вами опять я, Тимофей Мясников, – раздался знакомый голос, а затем уже в кадре появилось симпатичное лицо блогера. – Скоро лето, а значит, наконец-то наступят долгожданные каникулы. И, согласитесь, мало кто из родителей желает, чтобы их дети провели эти три месяца сидя дома в духоте пропитанного пылью и смогом города. Кого-то, конечно, отправят в деревню к бабушке. Но ведь такие чудесные бабушки есть не у всех. Например, у меня не было. Поэтому почти каждый год я ездил в лагерь. Вполне возможно, я мог бы оказаться и в этом.

И опять в кадре появились облупленные металлические ворота.

– Сейчас они закрыты. Но давайте перенесемся на двенадцать лет назад, в то время, когда они вот-вот гостеприимно распахнутся. Лето, июнь, первая смена. Родители, надеясь, что