«Ничего не исправишь. Поздно. Нельзя», но Ася упрямо отгоняла эту ужасную мысль.

Как там Сэм говорил? «Даже когда уже безнадежно, люди все равно продолжают надеяться. И тогда еще охотнее верят в чудо». Вот и Ася станет верить в чудо.

Она вскинула голову, огляделась.

Рядом по-прежнему никого, кроме лагерных. Ася поднялась, подошла к потерянно бродившему по поляне Денисову, тронула за локоть.

– Алик.

Тот мотнул, головой, нахмурился.

– Алик! – крикнула она громче, дернула за руку.

До того наконец-то дошло – повернулся, посмотрел на нее. Но не факт, что увидел. Зрачки расширены до предела, так что от радужки почти ничего не осталось, и в глазах совсем никакого выражения, просто бездонная черная пустота. Пробормотал что-то бессвязное, потом рассмеялся.

Ася отступила. Бесполезно. С ними тоже не справиться без чужой помощи.

– Лиза, – она отыскала взглядом малышку из пятого отряда, подошла, присела перед ней на корточки. – Я возьму твою обезьянку? Можно?

Девочка только блаженно улыбнулась, но даже не пошевелилась. Тогда Ася осторожно вытянула игрушку из ее рук.

Если она предъявит обезьянку, в лагере ей точно поверят, что она видела пропавших, что она знает, где те находятся, и уже не придется доказывать, уговаривать и объяснять, чтобы не тратить драгоценное время.

Ася и сейчас, когда бежала, крепко сжимала игрушку в руке, а та смотрела вверх ненастоящими стеклянными глазами, размахивала руками и ногами. Безвольная, неживая, чересчур податливая. Совсем как лежащий на земле Сэм.

Мысль отозвалась болью в груди. Ася даже дернулась, словно это в нее стреляли, на ходу осмотрелась по сторонам.

Видимо, сейчас она плохо соображала, поэтому, кажется, сбилась с пути, заблудилась – случайно забрала в сторону или повернула не туда. Тропы под ногами нет, кругом лес. Никаких просветов между деревьями не заметно, никакой реки рядом.

И что теперь делать? Вернуться? Но она и тут не могла бы определить точно – это куда?

Наверное, лучше бежать вперед. Лес же не безграничный, когда-нибудь да закончится.

И он действительно закончился. Ася обрадовалась, что наконец-то выбралась к реке, а, если держаться берега, она уже точно не собьется. Но впереди оказалась дорога. Тоже неплохо.

Ася перелезла через канаву, выбралась на обочину. Мимо промчалась пожарная машина с включенными мигалками. Значит, в ту сторону – в экодеревню. Тогда ей, скорее всего, в противоположную. А там, где поворот к лагерю, должен стоять указатель. Ася его определенно видела, когда проезжали на автобусе. Главное, чтобы не слишком далеко.

Заметив приближающуюся издалека легковушку, Ася выскочила прямо на дорогу, стала подпрыгивать и махать руками.

Машина остановилась, немного не доехав, и Ася поспешно бросилась к ней. За рулем сидела перепуганная женщина, наверное, немного помладше бабушки.

– Господи, девочка! – запричитала она, выбравшись из салона. – Ну нельзя же так. Я же задавить могла! – А рассмотрев Асю как следует, только сильнее разахалась: – Что это с тобой? Где ж ты была-то? Ты цела? Случилось чего?

– Довезите меня до лагеря, – не слушая ее, взмолилась Ася. – Пожалуйста! – И, не дожидаясь ответа, вцепилась в ручку на автомобильной двери.

– Да садись, конечно. Довезу. Не проблема.

Женщина не стала спорить и возмущаться, тоже скорей вернулась за руль, рванула с места. И даже расспрашивать особо не стала, только еще раз поинтересовалась, как прежде, цела ли Ася, все ли с ней в порядке и не поехать ли лучше в больницу в райцентр.

– Нет, в лагерь. Пожалуйста! – упрямо повторяла Ася.

Минут через десять они и правда оказались у центральных ворот. Те, несмотря на позднее время, были настежь распахнуты. Возле них стояли машины – одна точно полицейская, – толпились люди. Ася сразу заметила Клушу, которая что-то экспрессивно выговаривала человеку в форме, направилась прямиком к ней, крепко сжимая обезьянку.

– Я знаю, где ребята, – начала еще на подходе. – Я там тоже была и видела. Они возле скал, о которых легенда про трех девушек. Вот! – Ася выставила перед собой игрушку. – Это Лизочкина. Она ведь вместе с ней пропала. Лизочка с ней никогда не расстается. Правда, Елена Михайловна?

Клуша вытаращилась на нее, опешила.

– Это правда? – обратился к ней полицейский. – Это пропавшей девочки обезьянка?

– Ну… она действительно всегда ее с собой таскала, – проблеяла Клуша.

Полицейский перевел взгляд на Асю.

– А ты тоже одна из пропавших?

– Нет, – она замотала головой. – Я просто их нашла. Мне помогли найти. Я там была. Правда!

– Да верю я тебе, верю, – успокоил ее полицейский и еще раз окинул красноречивым взглядом. – Сейчас сообщу остальным, чтобы отправлялись туда.

– Только быстрее! – выпалила Ася. – И скорую помощь вызовите. Пожалуйста.

– Она и так уже едет, – сообщил полицейский. – А ты посиди пока в машине. Сейчас все подробно расскажешь. И вы, Елена Михайловна, пока никуда не уходите.

Ася послушно забралась в машину, на заднее сиденье. Клуша топталась рядом с недовольным лицом и обиженно поджатыми губами, но следом за Асей не полезла – ее же не приглашали. А полицейский отошел в сторону, на ходу доставая рацию. Переговорил и сразу вернулся. Тоже уселся в машину, в кресло рядом с водительским, дверь закрывать не стал, развернулся к Асе.

– Все будет хорошо, – заверил ее убежденно, спросил: – Тебя как зовут?

– Ася.

– Отлично, – кивнул, сделал паузу, произнес: – Тогда рассказывай, Ася, что ты об этом знаешь.

И она рассказала – все, что случилось за эти дни, что услышала от Сэма и увидела своими глазами. Вспомнила и про пропавших вожатых, и про неудавшееся свидание Синичкиной и Митрохина.

Полицейский слушал внимательно, не смеялся, не говорил, что у нее чересчур разыгралась фантазия, уточнял, задавал вопросы. Возможно, просто уже привык. Он ведь в своей работе с самым разным сталкивался, потому особо и не удивлялся. Или ему по службе положено с любыми свидетелями так разговаривать.

А потом у него сработала рация. Он не стал выходить из машины, но отвечал в основном слишком коротко, чаще всего просто твердил «Да. Понял. Да». Хотя из рации тоже доносились голоса, но Ася с трудом их разбирала, слыша больше какой-то скрип и скрежет. Еще и кровь от волнения слишком громко стучала в висках.

Но эти слова она четко поняла – полицейский опять развернулся к ней, улыбнулся сдержанно, произнес:

– Не переживай, нашли ваших ребяток. Ваши же, лагерные, и нашли первыми.

– Они все живы? – с тревогой выдохнула Ася.

Полицейский почему-то ответил не сразу, сначала неуверенно замялся и только потом проговорил с нарочито бодрыми интонациями:

– Ну наверняка. А как иначе? Сказали, что всех нашли, значит, всех.

Ася посмотрела на него пронзительно, одновременно с надеждой и с